- Тише ты, медведь! – захрипел Поттер, широко улыбаясь. – Никому уже не нужно умирать.

Тот разговор состоялся еще на Рождество, и Гарри постепенно привык к виду Рона, сидящего за книгами рядом с Гермионой. Их отношения окрепли настолько, что видеть одного без другой было странно. Расставались влюбленные только на ночь и то… не всегда.

Гарри им немного завидовал, ведь его отношения с Джинни постепенно угасли, словно их и не было. Нет, он по-прежнему тепло относился к девушке, но чудовище, которое раньше бесновалось внутри при ее виде, сейчас крепко спало. Сама Джинни хоть и старалась вернуть все на свои места, но скоро сдалась.

- Я не хочу любить за двоих, - устало сказала она однажды, и на этом все закончилось.

На празднование первой годовщины Победы она пошла с Дином. Гарри, морщась, вспомнил бал в Министерстве, куда их всех пригласили. Было неудобно, некомфортно и даже немного страшно под прицелами сотен любопытных глаз. Ему не давали прохода журналисты, политики, поклонники. Последние пугали больше всего, особенно восторженные девушки и молодые женщины. Они так и норовили утащить Гарри куда-то в укромный уголок для приватной беседы. Рон, посмеиваясь, ограждал друга от самых настойчивых, прикрывая более щуплого друга могучей грудью, Гермиона отпугивала остальных презрительно-брезгливым взглядом.

Ушли они одними из первых, не прощаясь. Только предупредили Кингсли, чтобы их не начали искать с собаками по всей Британии.

А уже на Гриммо действительно «отметили». Это был грустный вечер – вечер памяти погибших и воспоминаний о несостоявшемся детстве. Гермиона даже расплакалась, и Рон увел ее в спальню, сжав Гарри плечо, безмолвно поддерживая.

И вот после того самого дня Гарри начало казаться, что за ним постоянно кто-то следит. Говорить об этом друзьям он не стал, но старательно зарылся в книги, выискивая нужные чары. Ничто не указывало на то, что наблюдатель - существо из плоти и крови. Духи? Призраки? Возможно. Но зачем им это?

Чаще всего Гарри ощущал присутствие кого-то постороннего на уроках по зельеварению или при подготовке к этому предмету. Ему казалось, что кто-то невидимый стоит за плечом и смотрит. Иногда с одобрением, иногда с презрительным негодованием. Это было словно лакмус – Гарри понимал, что делает что-то не то и пытался исправить. Словно игра «холодно-горячо»…

- Если бы я не был уверен в силе твоего духа, Северус Снейп, то решил бы, что ты пришел сюда призраком, чтобы следить за мной, - сказал однажды в пустоту Гарри и вздрогнул, когда страницы книжки перелистнуло ледяным порывом.

- Ух, б-р-рр, - он передернул плечами, настороженно оглядываясь. – Вы действительно здесь, профессор?

Но ощущение присутствия исчезло и исчезло надолго. Гарри даже ощутил сожаление – дух, чей бы он ни был, помогал с выполнением заданий по зельям, которые по-прежнему давались с трудом. Не потому, что было непонятно, а потому, что не хватало усидчивости для скрупулезного изучения взаимодействий компонентов. Без этого вершиной достижений становилось банальное заучивание рецептов.

Перед самыми экзаменами, когда атмосфера в Хогвартсе накалилась добела, Гарри получил письмо от Нарциссы Малфой. И как бы ни неприятна для него была эта высокомерная женщина, выслушать ее все же пришлось. Нарциссу даже не судили год назад – хватило того, что она спасла Гарри жизнь. Да и Драко отделался легким испугом, хотя как раз его никто особо вытащить не старался. Просто Визенгамот получил от своего покойного Главы небольшую посылку с воспоминаниями, которой хватило и на оправдательный приговор для Малфоя-младшего, и на значительное осветление репутации Снейпа, и на многое другое, о чем Гарри мог только догадываться.

Малфоя-старшего осудили на десять лет, но без дементоров в Азкабане было значительно комфортнее, так что за этого представителя хоречьей семьи можно было не волноваться.

Но волноваться пришлось, хотя и не хотелось. Билл Уизли проговорился как-то, что на некоторых заключенных проводятся опыты по исследованию чар, и это не могло не возмутить. Добившись встречи с Кингсли, который взвалил на себя бремя Министра Магии, Гарри напросился в команду инспекции.

Нечистых на руку охранников уволили, группу ученых, которые занимались нелегальными опытами, расформировали и наказали.

А Гарри пошел бродить по коридорам тюрьмы, гадая, в какой из камер провел двенадцать лет Сириус.

Один из охранников указал направление и, к удивлению Поттера, камера оказалась занятой. Его светлостью Люциусом Малфоем.

Впрочем, светлостью назвать его было трудно. Постаревший, осунувшийся, небритый… Малфой представлял собой удручающее зрелище. Гарри почему-то стало неприятно видеть бывшего врага таким. Поверженным и униженным. Словно это было неправильно.

Нет! Малфой заслужил наказание. Визенгамот допросил его с помощью веритасерума, и хотя об убийствах речи не шло, пособничество Темному Лорду было доказано целиком и полностью.

Постояв у решетки, Гарри так и не сказал ни слова. Просто развернулся и ушел, чувствуя жалость к когда-то величественному лорду Малфою.

И сейчас, держа в руках письмо Нарциссы Малфой, Гарри гадал, что нужно от него этой холодной и надменной леди.

Но встретиться он согласился, пригласив в дом на Гриммо в выходной.

Дом не сильно изменился за год, но наличие в нем почти вменяемого домового эльфа пошло ему на пользу. Ушли запустение, затхлость и темнота, стены и мебель посветлели, ковры и гобелены обрели былую яркость, лестницы перестали скрипеть, а двери – бить по спине или лбу входящего.

Гарри прибыл в Лондон рано утром, воспользовавшись камином в кабинете директора. Им, восьмикурсникам, давали небольшие послабления, понимая, что взрослым людям, вроде них, нужно больше свободного пространства, чем малышне. И намного больше доверия.

Кричер, ворча, принялся обхаживать хозяина, сетуя на его голодный вид и общую запущенность. Чтобы не нервировать домовика, Поттер переоделся в новую, очень еще непривычную одежду и даже согласился поесть в столовой за длинным столом, сервированным по-королевски.

Нет, сам он настоял бы на кухне, но при Нарциссе не хотелось пасть в грязь лицом.

Леди Малфой пришла точно в назначенное время. Она, в отличие от своего супруга, выглядела великолепно. Кожа и волосы сияли чистотой и здоровьем, платье было новым, драгоценности – изящными. Только глаза выдавали накопившуюся усталость и затаенный страх.

- Мистер Поттер, я должна настоять на Долге Жизни, - холодно сказала она, едва поздоровавшись.

Предложение об обеде растаяло у Гарри на губах вместе с вежливой улыбкой.

- Я… Я не отказываюсь, но вы должны понимать, что и для меня существуют пределы.

- Как вы скромны, мистер Поттер, - с долей насмешки отреагировала Нарцисса. – Но думаю, моя просьба будет для вас выполнимой.

- Я готов вас выслушать. Чаю, леди Малфой? Или пообедаете со мной?

Лицо женщины неожиданно смягчилось, она стала еще красивее и как-то… проще.

За спиной Гарри шевельнулся знакомый прохладный ветерок, но он мужественно удержался от того, чтобы оглянуться. Нарцисса же метнула пристальный взгляд поверх его плеча и слегка нахмурила тонкие брови.

- Чаю – с удовольствием, - согласилась она.

Гарри, как радушный хозяин, открыл перед дамой дверь в столовую и посмотрел вдоль коридора, вглядываясь в колеблющиеся занавески на окне.

- Кричер? Тут кроме нас с миссис Малфой есть кто-то? – негромко спросил Гарри в пустоту, зная, что эльф услышит.

За спиной негромко схлопнулся воздух, и эльф проскрипел:

- Только дух, сэр. Но он не причинит хозяину вреда. Хозяин не должен его видеть или чувствовать. Наверное, этот дух пришел не просто так.

- А чей это дух?

- Кричер не знает, хозяин.

- Ладно. Надеюсь, он не придет ночью пугать меня стонами. Слышите? Я хочу выспаться, профессор!