Разумеется, я имел в виду вариант покупки отдельного жилья, для нас с Еленой. Это несколько ударяло по карману, особенно, если учесть тот факт, что мы с Демидом только-только внесли последний платеж за ту квартиру, в которой мы жили. Да и мастерская моя была в шаговой доступности, что тоже не могло не радовать. Но я понимал, что жить вечно втроем — не вариант. Рано или поздно кому-то из нас надоест это, и такое соседство выйдет нам же боком.

Однако, глядя на то, как мило и непринужденно общаются Демид и Лена, я приходил к выводу, что время подумать у меня еще было. И всё, что я мог — это перестать, наконец, волноваться, и просто наслаждаться моментом. В конце концов, мы оба понимали, что назад у нас дороги не было. Только вперед — и только вместе.

Самое классное, что я обнаружил, живя вместе во всех смыслах этого слова — просыпаться по утрам. Приученный к ранним подъемам и загруженным работой дням, я всегда открывал глаза раньше Лены. И это давало мне возможность полюбоваться ей в те моменты, когда она максимально расслаблена и в её голове не витает никаких мыслей, типа предстоящего разговора с мужем и следующего за этим бракоразводного процесса. Лицо девушки было безмятежно, и иногда она слабо улыбалась, словно ей снилось что-то приятное.

Так было и утром того дня, который мы потом в календаре обведем черным, и будем стараться забыть. Безуспешно, потому что старые шрамы всегда болят долго, и даже когда бояться становится нечего — горечь прошлого невольно отравляет обычный с виду день.

Проснувшись, как обычно, раньше Лены, я долго изучал её лицо, всё еще силясь понять, как она решилась выбрать такого, как я. Нет, я не страдал от излишне заниженной самооценки, но при этом не готов был целовать свое отражение с мыслями: «Да, я — красавчик». Я всегда старался оценивать себя более чем объективно, и всё равно — оставался ряд моментов, которые я ну никак не мог понять. Например, то, как Лена всегда радовалась моему приходу — её лицо при этом начинало будто светиться изнутри. Как у человека, который впервые после долгой полярной ночи увидел солнце. Хотя, может, так всё и было.

Это мне следовало радоваться тому, что Волкова появилась в моей жизни, а не наоборот. Наверное, поэтому я и не переставал смотреть на неё — украдкой, когда она этого не замечала, во время прогулок, смущая её и вызывая легкую улыбку, на репетициях, вытирая мокрое лицо полотенцем или собственной футболкой. Даже целуя её, мне было сложно закрыть глаза — хотелось продолжать смотреть на неё, и удивляться, что Лена вообще забыла рядом со мной.

От неё пахло весной. Я не могу объяснить, что подразумевает под собой этот запах, но факт оставался фактом — обнимая её, зарываясь лицом в её волосы, или же утыкаясь носом в шею, я, кроме хвои, ощущал еще и какой-то нежный, слабо уловимый аромат. И в голове сразу вспыхивали образы весны — влажная, еще не до конца прогретая земля, первые цветы, маленькие листочки, которые робко пробиваются из набухших почек. Для человека, который уже не один месяц жил, словно в заснеженном царстве, само присутствие Лены было, как глоток свежего воздуха. В такие минуты я ловил себя на мысли, что Мари не зря сравнивала меня с медведем. Я был словно Косолапыч, пробудившийся после зимней спячки. Который очень хотел мёда, и находил его у Лены на губах.

Ресницы которой робко затрепетали, прежде чем резко взлететь. И сразу же её глаза нашли мои, а губы снова растянулись в робкой улыбке.

— Ты чего тут? — почему-то шепотом спросила девушка, — Опять шпионишь за мной?

Я тут же кивнул, не имея ни малейшего желания отрицать вполне очевидный факт. Покачав головой, Волкова потянулась в кровати, беззастенчиво зевая. Она вообще с каждым днем чувствовала себя рядом со мной всё более спокойно и раскрепощённо, позволяя себе маленькие вольности, вроде неряшливо заплетенных волос, или утренних поцелуев. Первые дни она смущенно мотала головой и убегала в ванную, и лишь после этого дарила мне легкий поцелуй с привкусом мяты. Но жизнь со мной делала своё черное дело, и первым делом, покончив с потягушками, Лена потянулась ко мне. И, разумеется, я не смог устоять.

— Какие планы на день? — спросила девушка, когда с приветствиями было покончено, и она уже привычным жестом уложила свою голову на мою грудь.

— Ну, у меня сегодня одно занятие, — чуть подумав, отозвался я, — Еще мастер-класс Стас навязал. А после обеда нужно встретиться с человечком — хочет мне подкинуть заказ на оформление своей квартиры.

В эту работу я вцепился обеими руками, потому что гонорар, который мне озвучили при предварительном обсуждении, приятно грел душу и сердце. Да, это означало, что я снова погрязну в работе с головой, и на мастерскую у меня времени не останется, но это было мелочью. Я понимал, что на мне лежала уже куда бОльшая ответственность, чем раньше. К ребенку в лице Демида присоединилась любимая женщина, которую я всеми силами старался сделать счастливой.

— Значит, занят весь день, — резюмировала Лена, выводя своим пальчиком у меня на груди только ей понятные узоры.

— Тебя это расстраивает? — спросил я, начиная переживать.

Конечно, ведь я с самого возвращения с турбазы только и делаю, что работаю. Правда, раньше я старался освобождаться максимально быстро, но факт оставался фактом — днем я отсутствовал. И Лена наверняка скучала дома, в четырех стенах. Даже Кот развлечь её не мог, поскольку он взял дополнительные группы и целыми днями зависал в школе. А моя девушка маялась дома, одна. Наверняка, ей это навевало не самые приятные воспоминания — ведь в том, другом доме она тоже всё время была одна. Как в клетке.

Но Лена покачала головой, выражая тем самым полное несогласие с моими мыслями.

— Мне бывает скучно, но я ведь всё понимаю, — с улыбкой заметила она и добавила, — Пока тебя не будет — я прогуляюсь. Дойду до кофейни, подышу воздухом.

Моя рука, которой я лениво поглаживал её плечо, замерла. Нахмурившись, я прямо спросил у девушки:

— Ты уверена, что тебе стоит выходить? Вдруг, тебя ищут?

Чуть повернув голову, Лена уперлась подбородком мне в грудь и бросила на меня внимательный взгляд, в котором читалась насмешка.

— Ефим, мы не можем так жить вечно. Я не комнатное растение, мне нужно бывать где-то, кроме квартиры и школы танцев. И потом — рано или поздно мне придётся встретиться с Костей и поговорить. Бесконечно прятаться не получится.

— Да, но я бы хотел, чтобы это рано или поздно случилось в моем присутствии, — не мог прекратить я бурчать, — Одну я тебя к этому монстру не пущу.

Фыркнув, Лена поднялась с кровати, натягивая на голое тело первую попавшуюся — мою — футболку. Повернувшись и явно ища взглядом штаны, она добавила:

— Кофейня — в двух шагах от нашего дома. Ничего со мной не случится.

Ну, вот и как тут можно спорить? Честно — после того, как она сказала «нашего» — я уже перестал слушать. Мысли улетели куда-то не туда, а на душе стало так тепло, будто кто-то врубил отопление на полную мощность. Эта чертовка знала, на какие точки надавить, чтобы убедить меня в своей правоте.

Так что, собравшись, накормив завтраком всё наше небольшое, но шумное семейство, поцеловав Лену на прощание и захватив с собой Демида, я поспешил на работу.

Если бы я знал, чем это обернется — отменил бы все дела и остался бы дома, вместе со своей девушкой-весной. Хотя, говорят, что судьба — она и за печкой найдет. И какие-то стены ей не помеха…

Лена сидела в кофейне, за столиком у окна, и читала книгу. Рядом стояла кружка с её любимым латте, в который бариста щедро плеснул бананового сиропа. При этом он так широко улыбался девушке, и настолько ненавязчиво подвигал к ней салфетку со своим номером телефона, что блондинка только диву давалась. Вернув милому на вид парню улыбку, Волкова села за столик, проигнорировав белый клочок с цифрами. Она не хотела никого обидеть, однако и давать ложных надежд в её планы не входило. Реальность была сурова к милому кофейному юноше — в сердце Лены было место только для одной души. И оно уже было занято.