Оставалась одна проблема - кто - то из городских мог убежать. А тогда их копейное ноу - хау станет известно, и в значительной степени потеряет свое значение. Оставалось надеяться, что среди деревенских окажутся хотя бы несколько особенно быстроногих...

Колонна не успела развернуться, и не стала окружать атакующих. Полнейшая неожиданность привела к тому, что противник стал действовать самым хаотическим образом. Начальник не успел подать никакой разумной команды. Разумеется, он и предположить не мог, что случится что - то подобное такой атаке.

Бой шел несколько минут, после чего противник стал бросать мечи и сдаваться. Эгриботам никто никогда не сдавался, и компаньоны едва не охрипли, выкрикивая команды, запрещающие трогать тех, кто бросил оружие. В результате двенадцать бойцов противника удалось спасти от эгриботских копий. Среди своих убитых не было. Были царапины. Причем не только от мечей, но и от копий - в суматохе попадали по своим. Все раненые через пару недель должны были вернуться в строй. По крайней мере, так можно было предположить...

Из трофеев прежде всего стоило отметить тридцать четыре традиционных меча, сделанных, однако, куда лучше хапужных - они были легче, острее заточены и, как оказалось, их сталь была куда лучшего качества. Далее, у всех городских были разнообразные ножи. Одежда и особенно обувь намного превосходили по удобству то, чем пользовались эгриботы. И, что было поистине неоценимо, у командира нашлась карта. Довольно кустарная, без каких бы то ни было координат и даже без масштаба, она, однако, демонстрировала обширные земли, не исключая пресловутого ближнего города. По краям же карты была просто пустыня без деревень и вообще чего угодно. Компаньоны сразу предположили, что это и есть карта всего первого уровня.

Но едва ли не интереснее всего остального на этой карте была тонкая полоска дороги, уходившей от города к самой границе ее, и там упиравшейся в жирную полосу рамки.

- Дорога на второй уровень, - сразу сказал Квакин, и глаза его так и загорелись от внезапного восторга.

- К тому, чего мы пока не знаем, - сказал Пинок, и вид его при этом тоже был очень довольный.

Предоставив Долбиле устраивать пленных, компаньоны, ни минуты не медля, приступили к допросам. Чтобы пленные не сговорились, их разместили в разных домах.

Задолго до боя Квакин строго запретил убивать командира, и получил его в целости и сохранности. Но начал он не с него, а с простых бойцов, чтобы по возможности подготовиться к беседе с командиром. Все бойцы были неграмотны, но компаньоны уже разобрались с тем, как неграмотное местное население использует числа, и смогли узнать очень важные вещи.

Обобщая, можно было сделать следующие выводы.

Карта, захваченная компаньонами, похоже, действительно была картой всего уровня: никто из городских не знал, что находится за ее пределами. Известно было только, что где - то нипойми где, но весьма далеко, находится Правитель. О нем знали только то, что его люди приезжали за податями.

- На чем приезжали? - спросил Квакин.

На телегах, отвечали ему. В телеги же впрягались люди - не местные с виду, и не понимающие местного языка.

Подати платили разнообразно - едой, ханкой, свинячьей кожей, шкурами какой - то местной ящерицы, не опасной для человека, да еще иногда уводили телок, какие получше.

А деньги?

Нет, деньгами не брали. По крайней мере, так считалось в широких массах.

Стало быть, или местные деньги никому не нужны, или наоборот, денег здесь вообще не чеканят, а просто закачивают сверху для нужд обращения. Посему изымать их отсюда нет никакого смысла.

Город, откуда явились бойцы - столица уровня. Власть принадлежит каким - то людям, именуемым вождями, один из них - главный. Кроме того, как и в любой деревне, есть некоторое количество богатеньких чувачков.

У вождей есть армия - человек триста, все в городе. В деревнях никого нет. Население разоружено и боевыми навыками не обладает. И так было всегда. Армия разделена на отряды, человек по десять. Во главе отряда - командир из элиты, сословия, занятого службой вождям. Солдаты - простые горожане, которых забирают на службу лет на десять - пятнадцать, в зависимости от здоровья. Солдатам ничего не платят, только кормят. Причем кормят неважно - в городе только бедняки так жрут. Вооружены мечами, местного производства. Говорят, другое оружие запретил Правитель. Учат в основном ходить строем перед начальством - начальство это любит. Воевать учат мало. Да и с кем тут воевать? Правитель силен, и последний раз против него воевали очень давно - никто не помнит, сколько времени назад. При том были разбиты, и стали платить подати. Больше воевать не с кем, ни в какие иные земли отсюда дорог нету. Вообще - то, армия должна истреблять хапуг, что обирают деревни. Но хапуги делятся с начальством, и начальству, понятно, не выгодно полностью их истреблять. Хотя иногда их все-таки мочат: для отчетности, и чтобы боялись и больше давали взяток.

Квакин распорядился городских накормить, и вообще обращаться с ними уважительно, а сам вместе с Пинком направился в занятый ими дом одного из вождей - пожрать и обдумать разговор с начальником отряда.

Тотчас за этим состоялся и сам разговор.

Начальник был чувак лет тридцати, среднего роста и сложения, черты имел неприметные, но взгляд - прямой и о тупости не свидетельствующий. Гвардейцев, которые его привели, Квакин тотчас спровадил, и компаньоны говорили с начальником без свидетелей.

- Как тебя зовут? - спросил Квакин.

- Звать меня Четвертак, а род мой зовется Подворотня, - отвечал командир.

- А почему ты один во главе такого большого отряда, - спросил Квакин, - ведь положено тебе иметь командиров каждой десятки.

- Никто не хотел идти в такую даль, - отвечал Четвертак, - вот и послали меня одного.

- А отчего их мнение важнее твоего оказалось? - спросил Квакин.

- А оттого, - отвечал Четвертак, - что род Подворотня, хоть и старый, но бедный. А чтобы получить хорошую службу, надо начальникам деньги платить. Кто платит начальникам, тот собирает деньги за места на базаре или расследует всякие нарушения. На такой работе можно много взяток набрать. А кому платить нечем - тот или бойцов по плацу гоняет, или по пустыне ходит, хапуг ловит.

- Да они же откупаются, - сказал Квакин.

- Потому и откупаются, что их иногда прижимают, - сказал Четвертак, - а если не прижимать, они страх теряют, платят мало.

- Значит, и те, кто прижимает, могут с них поиметь? - спросил Квакин.

- Как бы ни так, - отвечал Четвертак, - кто прижимает, от начальства имеет премию - два медяка за поход. А представитель хапуг после похода к начальству сам идет, и медяков несет двадцать - тридцать. Начальство делиться не любит.

- А чего ты тогда такому начальству служишь? - спросил Квакин.

- А куда мне деваться? - в свою очередь спросил Четвертак, - у рода Подвортня ни земли, ни лавки. Мы только со службы имеем. Если не служить - только в батраки наняться останется.

Чем дольше говорил Квакин с Четвертаком, тем больше понимал, что взятый им на вооружение приемчик работать будет везде. Найди недовольного, и перемани на свою сторону. Начальство, если не ждет нападения, не особо следит за тем, чтобы иметь поддержку среди своих, и плодит недовольных. А бюрократия, в свою очередь, выжимает из своей среды честных и умных, потому что они или мешают воровать, или способны составить в воровстве серьезную конкуренцию. Посему любой завоеватель без труда находит среди местных сторонников, готовых и стать новой администрацией, и идти завоевывать другие земли. Надо только одно - разбить армию обнаглевших начальников в бою. Недовольные, желающие иных хозяев, только этого всегда и ждут.

Четвертак был с виду не глуп, во вранье компаньонами не уличен, и положением своим недоволен. И улучшить это положение при существующих порядках не мог. Кроме того, он знал числа и грамоту.