Александр Македонский был прав.

Сопротивление компаньонам действительно оказали. Приближенные эгриботы предупредили их, что суходольская охрана состоит минимум из десяти человек. Сама эта величина их не смутила. Но они опасались, что охрана может стать центром сопротивления. В Суходолье бывал базар, а на базаре местные то и дело дрались с неместными. Посему рефлекс коллективной драки мог запустится довольно легко.

Атакующие вошли в деревню, и направились к дому главного старейшины. Дорогу им преградили охранники. Квакин и Пинок повторили тот же прием, что и в Выселках - подошли к охранникам, а потом неожиданно выхватили мечи и стали рубить. Понимая, что сейчас - ключевой момент, и надо превращать бой лидеров в бой армии, Долбила с гвардией тоже набросились на охрану. Создался перевес, так как трое охранников были сразу убиты, а у нападавших было два меча против дубин. Но, в отличие о прежних случаев, на шум прибежали и родственники старейшин, и кое - кто из жителей. Причем жители сами посодействовали компаньонам тем, что бежали к их людям сзади, отрезая дорогу к выходу из деревни. Это помогло взводным ввести свои пятерки в бой. Но и тут перевес был на стороне компаньонов, потому что не у всех прибежавших было хоть какое - то оружие. Кроме того, компаньоны заранее разделили пятерки на пары, где более крепкий нападал, а второй - прикрывал его спину. Взводного же прикрывали сразу двое, для чего некоторые пятерки пришлось временно расформировать.

Квакина и Пинка никто не прикрывал, но они в этом и не нуждались. Человек с мечем вызывал такой страх, что от него убегали, не ввязываясь в бой. Зато удобно было мочить в спину тех, кто увлекся нападением на атакующих, и терял бдительность.

Бой продолжался минут пятнадцать. За это время были убиты старейшины, охрана и человек десять местных. Еще десяток местных оказались небоеспособны вследствие ранений.

Местные стали разбегаться. Их преследовали, и били дубинками и цепами. Повальное истребление суходольских в планы компаньонов не входили, и они приказали взводным собирать бойцов. Тем, кого удалось вернут быстро, было приказано ходить по периметру деревни, и никого не выпускать.

Когда бойцы собрались на площади перед домом главного старейшины, Квакин обратился к ним с легко предсказуемой речью.

Он заявил, что мятежники убиты, и жители Выселок и Распадка спасены от экспроприации кур. Наглые суходольские получили по заслугам. Славное войско захватило шикарную добычу, и скоро воспользуется ею. Но в деревне еще могут быть недобитые враги, а потому надо снова взяться за дело под руководством взводных.

Дело снова двинулось.

Быстро прикинув карту деревни, Квакин расположил пятерки так, чтобы они контролировали все улицы и каждый боец видел двоих своих коллег. Свободное перемещение жителей по Суходолью запрещалось. Все должны были сидеть дома, и ждать команд.

Далее компаньоны в сопровождении гвардии и нескольких бойцов пошли по дворам. Дома обыскивали, жителей препровождали на площадь, по периметру которой стояли бойцы. Чуваков запирали в обширном амбаре главного вождя, откуда они же быстро выкинули все запасы. Телок же и детей размещали в доме главного. Дома в Суходолье имели весьма прочные ставни, тотчас же, естественно, запертые.

Среди местных нашелся знахарь, которому поручили заботу о раненых с обоих сторон. Раненые были помещены в специальное помещение. Убитых же пока просто оттащили в сторонку - дел и без них хватало.

Когда все местные оказались рассортированы, Квакин снял большую часть патрулей, и усилил ими охрану периметра. Остальным же приказал искать местных во всех закоулках. Объявил и приз - по курице за найденного.

Компаньоны и гвардия переместились на площадь. Требовалось провести работу среди местного населения.

Прежде всего следовало выявить местных маргиналов, и дать им какую - то работу, которая сразу поставила бы их над односельчанами. Посему в присутствии Квакина Долбила начал допрос местных. Следовало выяснить, кто из местных был бедняк, кто много должен, кто в ссоре со многими и так далее. Все это были потенциальные сторонники.

Пинок же в это время руководил стаскиванием еды в места централизованного хранения. Таскали местные, Пинка сопровождало двое бойцов с дубинами.

Маргиналов меж тем выявили, и, по наущению Квакина, Долбила обратился к ним с речью. Квакин решил, что ему следует подняться на ступень выше, и такой фигней, как с местными не в полном составе, больше не заниматься. Отныне он будет обращаться напрямую только к народу или армии. Остальные контакты - через начальство.

Долбила сказал маргиналам, что время, когда мерзкие односельчане были чем - то лучше их, навсегда миновало. Теперь они - лучшие люди на деревне. Великий вождь, посланник Дальнего города - почтительный поклон в сторону Квакина - явил милость, позволив им служить доблестным победителям. Прочим уготована менее завидная участь...

После чего, опять же по предварительному приказу Квакина, назначил главного и дал задания. Первым заданием было отыскать среди местных и привести Долбиле всех родственников тех местных, кто был убит или ранен. Этих людей закрыли в особом помещении.

- Прочие могут стать нашими союзниками, - сказал по этому поводу Квакин, - и даже будут думать потом, что мы их освободили, или дали некие возможности и так далее... что, впрочем, сущая правда, хотя они и не понимают этого сейчас. А вот родне погибших едва ли можно будет доверять - слышал я, что местные не гнушаются кровной местью. Это несправедливо, конечно. Они не виноваты, что их придурки - родственнички бросились на нас, как собаки. Но тут ничего не поделаешь. Мы с тобой тоже не виноваты, что родились не в семьях олигархов. И не говорим ведь, что это нарушает наши права - хотя толку от такого рождения куда больше, чем от всех прав, вместе взятых...

Выяснилось, кстати, приятное обстоятельство - никто из местных не сбежал. Когда началась драка, с окрестных плантаций народ ломанул в деревню - и в ней - то все они и остались. Правда, больше бежать было некуда - вокруг на много дней пути пустыня, да две деревеньки, жители которых приняли бы их с понятными чувствами...

Солнце, меж тем, уже клонилось к кактусам, и пора было разрабатывать порядок ночевки. А также - праздничную вечеринку.

Местные оказались запертыми в трех помещениях, и к ним была приставлена охрана. Объяснять смысл караульной службы охранникам не пришлось - местных то и дело держали взаперти за всякие проделки. Квакин только придал караульной службе более цивилизованный вид - с разводящими и сменами. Естественно, охранять надо было не только местных, но и всю деревню в целом. Неизвестно, кто мог заявиться сюда, в почти незнакомые выселковским и распадским места.

Далее назначили дежурных по кухне из числа бойцов, и началась подготовка к вечеринке.

Первым делом Квакин изъял все спиртные напитки, какие нашлись в деревне; некоторое их количество было роздано народу, но лишь весьма умеренное. Остальное можно было поручить бойцам. Через недолгое время на площади перед домом главного старейшины горели костры, и на всю деревню несло свининой. Квакин тщательно проследил за тем, чтобы местных накормили тоже - и хорошо накормили. В этот вечер свинину жрали все.

Долбила робко поинтересовался, на кой хрен кормить побежденных свининой. На это Квакин во всеуслышание заявил, что суходольские только кажутся побежденными. Материальные преимущества перед соседями, которыми они обладали и которые потеряли сегодня, ничтожны перед перспективами, что открываются перед всеми благодаря произошедшим переменам. Выполняя волю каких - то очень великих начальников, они, Квакин и Пинок, превратили ковыряльщиков грязи в бойцов. И это открыло перед бывшими ковыряльщиками такие перспективы, о которых те и мечтать не могли. К их услугам огромные богатства. Этих богатств хватит не только на три деревни. Их хватит еще очень и очень многим - всем, кто возьмет оружие и присоединиться к новоявленным вождям. Так что и у суходольских сегодня праздник, просто они еще слишком мало знают, и рано еще говорить им об этом.