Хозяева, как назло, оказались дома и отреагировали неадекватно — стали бегать, столкнулись друг с другом, а потом вообще подожгли ту алхимическую пакость, из- за которой крыша улетела и начался пожар. Хорошо, хоть сами догадались выскочить, а то и расспрашивать было бы некого.

Студентусы, естественно, куда-то отпускать этих поджигателей не собирались. Одного тут же скрутил Льен, как-то сумев разглядеть под бородой искомую ямочку. Второму не дала сбежать Ольда.

Несчастный Овир, видя такое дело, тоже попытался удрать, почему-то обернувшись птицей. Зацепился крылом за куст, кувыркнулся на землю, где и был пойман бросившейся на него Джульеттой. Остальные оборотни особым умом тоже не обладали, потому что выскочили-вылетели спасать приятеля. В итоге одного огрела метлой Фламма, едва не размазав по траве тонким слоем. Второго поймал кот и чуть не сожрал. Остальным удалось сбежать.

—           А почему вы магией не воспользовались? — с любопытством спросил Роан, когда помятые оборотни превратились в людей и были усажены под деревом, рядом с алхимиками-поджигателями.

Погранцы и остальные маги тушили домик, а Роан решил тем времененм поговорить по душам.

—           Учитель не велел, — мрачно сказал Овир. — Он велел увести этих балбесов в лес, чтобы их бросились искать... правда, он думал, что искать из будет больше людей.

—           Так, — задумчиво сказал Роан. — Ваш учитель велел увести из крепости как можно больше магов? Рассказать про лабораторию тоже он велел?

—           Ага. — Овир нахально улыбнулся и припечатал: — И вы уже ничего не сделаете. Он наверняка успел узнать, что хотел.

—           Наш учитель очень умный! — добавила девушка, которой оказалась подбитая метлой летучая мышь. — И красивый! И он всех обманул, ему все добровольно расскажут, вот! Все, что он хотел узнать!

Говорила девчонка с такой гордостью и таким восторгом, что Роан только покачал головой и пробормотал:

—           А еще он у вас любит одеваться в черное и умеет укрощать лошадей.

Просто пробормотал, вспомнив всадника. Вовсе ни о чем не догадавшись. К слову как-то оно пришлось.

Но девчонка широко раскрыла глаза и растерянно спросила:

—           А откуда вы знаете?

За что получила тычок локтем в бок от Овира.

А Роан помянул королевскую жабу, обругал портальщиков, их коллег и, оставив студентусов присматривать за оборотнями, побежал радовать коллег, все еще занимающихся пожаротушением.

—           Вот это наглость, — восхитился один из дознавателей.

—           Похоже, он не такой уж специалист по порталам, вот и решил узнать что-то у тех, кто разбирается лучше, — сказал второй.

—           Интересно, мы успеем добежать до крепости раньше, чем он удерет? — задумчиво спросил сам у себя стоявший рядом погранец.

—           Вряд ли, — отозвался его коллега. — Наверняка он уже удирает, почувствовав, что его учеников поймали и побили, точнее, наоборот. Ну или узнав об этом от сбежавших.

Как все и думали, любитель черных одежд успел сбежать. За своими учениками он, видимо, все-таки следил. Потому что засобирался неожиданно и резко, сославшись на то, что его где-то ждут и пообещав скоро вернуться.

Коллеги-портальщики, увлекшиеся к тому моменту расчетами и проверками расчетов, только руками махнули и даже не посмотрели в какую сторону он отправился.

Стражи на воротах посмотрели, но это все равно ничего не дало. Поехал любитель черных одежд как раз туда, где было множество тропинок, так что отправиться он, на самом деле, мог в любую сторону.

—           Вот гад, — восхитился один из погранцов. И Роан только вздохнул.

Обзывайся, не обзывайся, а учитель оборотней-недолеток всех провел.

—           Интересно, что он теперь будет делать дальше? — спросил все тот же погранец.

—           Наверное, разворачивать портал, — сказал Роан, хотя слабо представлял, как это можно сделать в одиночестве. Или этот учитель учеников подключит? Интересно только, к чему? Судя по пойманным, доверять этим ученикам сложное плетение может только самоубийца.

Или выманивать из крепости магов любитель черного отправил самых бестолковых?

И пока Роан размышлял на эту тему, студентусы, от скуки и безделья, додумались до того, что разные летучие мыши, соколы и прочие суслики просто болваны, которых не жалко, о чем и сообщили оборотням.

—           Сами вы болваны! — парировала летучая мышь, гордо отказавшаяся назвать свое имя.

—           Мы как раз нет. Мы и Деньку потренировали, и вас поймали, — отозвалась Ольда, которой тоже было скучно.

Денька помахал рукой, подтверждая, что да, потренировали.

Вся эта компания, состоящая из оборотней и стерегущих их студентусов, к которым тоже были вопросы, сидела в казарме и ждала своей участи. В казарму их загнали, чтобы не отвлекали других студентусов, не мешались под ногами и никуда не делись — выйти из этого помещения можно было только через дверь, которую охраняли. А в узкие окна оборотни бы могли пролезть, если бы обернулись, но им поставили блоки на оборот.

—           Вот скажи, что ты за оборотень, если тебя едва не убила метлой девчонка? — спросил у летучей мыши Малак.

Нет, он вовсе не собирался давить на больную мозоль. Ему просто было интересно, как так получилось. Потому что был уверен — в оборотня попасть очень сложно даже из лука, а тут метла, штука, которой слишком шустро не помашешь.

—           Вы застали нас врасплох! — звонко выкрикнула летучая мышь и обиженно надулась.

—           Ага, это все объясняет. Если бы Фламма сначала сказала, что сейчас будет бить, ты бы увернуться сумела, — с поддельным сочувствием сказала Ольда.

—           Сама дура, — пробормотала летучая мышь и отвернулась к узкому оконцу, за которым пели птички и ярко светило солнце.

—           И что-то ваш учитель не спешит вас спасать. Наш вон сразу за нами пошел — добавила Ольда.

И тут летучая мышь, ко всеобщему удивлению, взяла и разревелась. И рыдала она горько и громко, размазывая слезы по щекам.

Роан и двое дознавателей, тем временем, разговаривали с оборотнем. Оборотнем взрослым и умным, одним из тех, кто присматривал за учениками, приехавшими в крепость. Собственно, поговорить с ним решили дознаватели, на пути которых раньше как-то не попадалось летучих мышек и прочей совсем уж мелкой живности, способной превратиться в человека. И людей, способных превратиться в эту живность, тоже им не встречалось. А тут сразу целая компания таких вот диковинок.

Роан же пошел с дознавателями из любопытства. Потому что тоже не смог вспомнить среди знакомых оборотней, превращающихся в сусликов. Да и оборотней-соколов ему как-то не попадалось.

—           Странно, — сказал взрослый и умный оборотень, узнав кого на этот раз поймали студентусы Роана. — Им должны были еще во младенчестве оборот заблокировать. Хорошо заблокировать, чтобы практически невозможно было вернуть эту способность.

—           Почему? — удивился дознаватель, уверенный, что оборотни этим даром дорожат.

—           У разных летучих мышей и сусликов слишком маленькие мозги. Поэтому превращаться обратно в человека нужно очень быстро, пока образ из мышиных мозгов не выветрился. Собственно, этот образ, как и способность, часть дара. Но, чем меньше животное, тем сложнее не поддаться инстинктам и не забыть, что на самом деле ты человек. Кто-то взрослый еще может продержаться некоторое время. А у маленького ребенка шансов не превратиться в обыкновенного зверька практически нет.

—           Дела, — пробормотал Роан. — А мне почему-то казалось, что чем меньше зверек, тем сильнее маг. А Янир, который вообще не умеет оборачиваться, вообще самый сильный.

—           Нет-нет! — Оборотень помотал головой. — Нет такой зависимости. Просто не маг вообще не сможет обернуться во что-то, что намного больше или меньше, чем он сам. А маг сможет. И сила дара от этого не зависит. Совсем. Иногда даже наоборот, бывает — слабенькие маги только и способны обернуться в какую- нибудь крысу. После чего их масса, конечно, сливается в резерв, но, увы, пользоваться даром в крысиной шкуре они не могут. Не приспособлены крысы для магии. Собственно, как и волки. Максимум, могут запустить плетение, которое было приготовлено в человеческом образе. Ну и амулетом воспользоваться. Но это уже сложнее и учиться надо долго.