Олав, полюбовавшись на бестолково носящихся по крепости подчиненных, ищущих неизвестных врагов, покачал головой и пошел спать, решив никому не говорить, что тревога была учебной. Зато утром, выслушав доклады, с превеликим удовольствием порассуждал об безголовых курах, бегающих по дворам, о комадах, не способных организовать подчиненных, о дежурных, умудрившихся пропустить все на свете, а особенно о стражах ворот, которые бросили те самые ворота ради того, чтобы побегать со всеми.

Олава слушали внимательно и, видимо, делали выводы. Потому что когда через два дня опять зазвонил тревожный колокол, суеты и беготни было гораздо меньше. Да и ту в основном создавали ученики-воины, для которых эта тревога была первой.

А на третий раз вообще все было подозрительно хорошо. И Олав понял, что его раскусили, а возможно, даже проследили за тем, кто звонит и расспросили почему. Так что теперь следовало подумать, как бы еще развлечь заскучавших обитателей крепости, прививая им дисциплину и готовность действовать в любое время дня и ночи, а главное, не теряясь перед самыми экзотическими проблемами.

Правда, подумать Олаву не дали. На следующую же ночь после третьей фальшивой тревоги случилась настоящая. А началось все с рыжего наглого кота, который, видимо, решил сделать одолжение хозяину и заняться охотой. Но, почему- то не на мышей, крыс и даже не на огромных ночных бабочек. Этого кота такая ерунда не интересовала. Он пошастал по крепости, заглянул на кухню, где был бит тряпкой, полежал немного на крыше. А когда крепость успокоилась, а большинство ее обитателей уснули, грациозно с нее перепрыгнул на навес над поленницей, оттуда на дерево и там замер, с интересом наблюдая за летящим низко над травой странным существом.

Существо это было длинное и чешуйчатое, как змея. Но на спине у него росли похожие на цветочные лепестки крылышки в количестве двенадцать штук. А морду украшал слабо светящийся зеленым в темноте узор, похожий на конопляный лист.

Существо кота заинтересовало. Он немного за ним понаблюдал, подумал о том, а не ядовита ли эта пакость. А потом решил, что просто не даст себя искусать, и взвился в воздух, целясь в неведомое существо.

Крылатая змея оказалась тварью нежной и хрупокой. И даже если была ядовитой, почти откушенная голова продемонстрировать это ей не позволила. Крылышки с хрустом ломались, и кот немного поиграл, сбивая их лапой. Но это быстро ему надоело. Есть непонятную пакость он не собирался изначально. А хозяин, завидя очередную добычу у себя на подушке, вряд ли бы обрадовался.

Поэтому кот, совсем по-человечески вздохнув, схватил змею в зубы и понес Олаву — его дом был ближе всего.

Впрочем, голосистый мужик, который как-то поделился с котом куриной лапой, добыче тоже не обрадовался. Возможно только из-за того, что кот, укладывая ее на подушке, очень неудачно провел змеиным хвостом по лицу человека.

Олав тут же вскочил с выпученными глазами. Едва не свалился с кровати. А увидев кота, начал громко ругаться, почему-то обещая оторвать ноги его хозяину, хотя Яс не имел к змее ни малейшего отношения.

Кот расстроено мяукнул и пошевелил змею лапой, пытаясь продемонстрировать все ее достоинства в надежде, что после этого голосистый мужик поостынет и отправится варить из добычи суп.

А человек, наконец рассмотрев, что лежит на подушке, резко умолк, выпучил глаза еще больше, а потом опять стал ругаться, но на этот раз вовсе не на кота с Ясом, а вообще. Потому что четвертой ночной тревоги в его планах не было. Четыре тревоги подряд — как-то слишком. Но кто же знал, что четвертая будет настоящая?

Крылатую змею Олав замотал в полотенце, попутно погладив добычливого кота.

А вот устраивать внеочередную тревогу, подумав, не стал. Такие змеи самостоятельно в крепости, да и в банальные села, попадают очень редко. Их, в отличие от большинства созданий тьмы, к людям не тянет. Питаются они не страхом и не прочими эмоциями, и даже не кровью. Это банальные падальщики, поедающие издохших насекомых, мелких грызунов, а иногда и дохлятину покрупнее, если в стаю соберутся. В общем большая была бы от них польза, если бы не одна особенность. Пугаясь, эти твари испускали из себя самое натуральное усыпляющее плетение. А встретив человека, они бы испугались непременно. Это кот успел убить гадину прежде, чем она поняла, что происходит. Да и то, ему наверняка повезло.

В общем, эти змеи предпочитают держаться от людей подальше и к трупам поближе. И обычно усыпляют других трупоедов. Это если выходят за пределы своей тьмы. Возможно, знахарка права, и тьма изначально их создала, чтобы было кому жрать забредших за границу и издохших животных. А вот уже люди приспособили их для своих нужд и даже придумали выманивающие плетения.

Нужды эти были разнообразные. От банального воровства до выноса невесты из отчего дома с дальнейшим побегом. Хорошо хоть не убийства. Убийствам змеи очень радовались, а оценив величину внезапно появившейся еды, начинали неистово орать, созывая сородичей на пир. И убийцы сбежать с места преступления банально не успевали. Поговаривали, что были когда-то умники, пытавшиеся ловить змей после срабатывания сонного плетения, но, как оказалось, фокус с выманиванием проходил только раз. Во второй раз он их уже пугал со всеми последствиями.

Вздохнув, погладив кота еще раз и нацепив на шею все защитные амулеты, какие были, в надежде, что они хотя бы ослабят змеиное воздействие, Олав полез через окно и огородами отправился будить своих комадов. Разбудив и убедившись, что сон был обыкновенный, он им показал котячью добычу, выслушал тихую ругань и отправил будить магов. В первую очередь приезжих, потому что то, что местные со змеиным плетением бороться не умеют, уже знал.

Роан потыкал пальцем в котячью добычу, смачно зевнул и с интересом посмотрел на Олава.

—           Это усыпляющая змея, — объяснил погранец.

—           А, — без особого интереса отозвался аспирант. — Наверное кому-то опять понадобился летучий шар Хэнэ. Хотя куда-то подняться и на что-то посмотреть.

Погранцы переглянулись.

—           Этих змеев наверняка несколько и усыпить они могут всю крепость, — сказал Олав. — Самые важные места, конечно защищены от ворья, но мало ли.

—           Шар тоже защищен, — сказал Роан. — Да и почти все наши вещи защищены, даже наборы целебных трав.

Он опять зевнул, замер и немного так посидел, а потом с интересом спросил:

—           И что же они такого ценного собираются в таком случае украсть? Погранцы переглянулись и дружно пожали плечами. Олав поскреб подбородок.

—           Может невесту? — предположил Хатия.

—           Ага, вдовую Мирку с ее дырой между зубами и шестью дитями, — согласился с ним Итьен.

—           Она не могла сюда случайно заползти? — спросил Роан.

—           Нет, здесь слишком много людей. Ладно еще на какой-то летний хутор при пасеке, но в крепость... Да быть не может, — уверенно сказал Олав, а погранцы его поддержали кивками. — Вот что, мил человек, у тебя нет случайно амулета против змеиного сна?

Аспирант хмыкнул, перекатил змею сначала с пуза на спину, а потом наоборот, после чего зажал голову между пальцами и стал рассматривать потускневший рисунок на морде. Немного на него посмотрев, поскреб пальцем и задумчиво хмыкнул.

—           Знаете, — сказал, оставив змею в покое. — Кажется, амулеты здесь не помогут. Не те, что есть у меня и что вообще известны. Очень интересное плетение, ступенчатое, судя по всему. Самое разумное, выпускать навстречу порцию чистой силы, в надежде, что попадет между ступенями и не позволит ему завершиться, сломав рисунок. Энергии здесь немного, оно, по идее, должно тянуть ее из пространства и вырастать в зависимости от того, сколько натянет. А место здесь не сильно энергоемкое, до ближайшей жилы пока дотянешься...

Роан почесал затылок и хмыкнул, вспомнив, что никому так и не рассказал об откровениях призрачной бабки. Впрочем, до появления Оршара оно наверное и смысла особого не имеет.