— Вы были слишком пьяны, чтобы подниматься по лестнице прошлой ночью, — сказал я, — пространство в этом доме действительно кажется проблемой. Ты можешь остаться дома, если хочешь. Я могу тебя перенести.

— В этом доме скучно. — Кассиан зевнул. — Аз ускользает в свои тени, и я остаюсь совсем один.

Азриэль взглянул на меня и сказал:

— И правда, Иллирийский ребенок.

Я спрятал улыбку и сказал Кассиану:

— Возможно, тебе стоит найти свое собственное жилье.

— У меня есть одно в Иллирйских горах.

— Я имел в виду здесь.

Кассиан поднял бровь.

— Мне не нужен дом. Мне нужна комната. — Он снова потянулся. — Эта была бы в самый раз, если бы не кукольная кровать.

Я снова усмехнулся, предполагая, что он может захотеть свое собственное жилье. Скоро.

Не то, чтобы что-то происходило. Не в ближайшее время. Неста достаточно ясно дала понять, что не интересуется Кассианом, даже не желает находится в одной комнате с ним. Я знал, почему. Я видел, как это происходило.

— Возможно, это будет твой подарок на Солнцестояние, Кассиан, — ответил я. — Новая кровать.

— Лучше, чем подарки Мор, — пробормотал Аз.

Кассиан рассмеялся, звук заполнил комнату.

Но я посмотрел в сторону Сидры и приподняв бровь.

***

Она сияла.

В канун Солнцестояния река полностью замедлила свой ход, успокаивая шум, который пульсировал по городу в течение последних нескольких недель, словно все остановились, чтобы послушать падающий снег.

Нежная осень, по сравнению с диким штормом надвигающимся на Иллирийские горы.

Мы собрались в гостиной, у потрескивающего камина и открыли вино. Хотя ни Люсьена, ни Несты с нами не было, это не испортило нашего настроения.

Действительно, когда Фейра вышла из коридора, я просто любовался ей, сидя в кресле возле камина.

Она подошла к Мор, возможно, потому, что сестра держала бутылку с вином.

Я наслаждался видом сзади, когда Фейра наполняла бокал.

Было трудно сдерживать каждый бушующий инстинкт и не задерживать взгляд на изгибах и впадинах моего мэйта, ее свет был таким ярким, даже в этой многолюдной комнате. Ее темно-синее бархатное платье прекрасно подчеркивало фигуру, оставляя немного места для воображения, ниспадая на пол. Она слегка подкрутила концы волос, я уже знал, как позже проведу по ним серебряной расческой. А потом сниму это платье. Медленно.

— Меня сейчас стошнит, — прошипела Амрен, пиная меня своим серебряным шелковым ботинком, сидя в кресле рядом с моим. — Обуздай свой запах, мальчик.

Я бросил ей недоверчивый взгляд.

— Простите.

Я взглянул на Вариана, стоявшего у ее кресла, и молча выразил ему свои соболезнования.

Вариан, одетый по моде Летнего двора в синие и золотые цвета, только ухмыльнулся и мне.

Странно-так странно видеть здесь принца Адриаты. В моем городском доме. Улыбающегося. Пьющего мой ликер.

— Вы вообще празднуете Солнцестояние в Летнем дворе? — спросил я, пока Кассиан не решил открыть рот.

Вариан повернул голову к тому месту, где Кассиан и Азриэль лежали на диване, его серебряные волосы засверкали в огне.

— Летом, да. У нас так же есть два Солнцестояния.

Азриэль спрятал улыбку, сделав глоток вина.

Кассиан положил руку на спинку дивана.

— Да?

Помоги нам Мать провести эту ночь.

— Даже не пытайся отвечать ему, — сказала Амрен, отпив вина. — Кассиан так же глуп, как кажется. И говорит, — добавила она.

Кассиан поднял бокал в салюте перед тем, как выпить.

— Я полагаю, что ваше Летнее Солнцестояние в теории такое же, как и наше, — сказал я Вариану, хотя и знал ответ. Я бывал на многих из них-давным-давно. — Семьи собираются вместе, кушают и дарят подарки.

Вариан дал мне то, что я мог поклясться, был благодарным кивком.

— Действительно.

Фейра появилась рядом с моим креслом, ее запах заполнил меня. Я потянул ее вниз, чтобы она села на подлокотник.

Она сделала это, согревая что-то глубоко спрятанное во мне, даже не потрудившись посмотреть на меня и скользнув рукой вокруг моих плеч. Просто отдыхая потому, что она могла.

Мэйт. Мой мэйт.

— Значит, Тарквиний не празднует Зимнее Солнцестояние? — спросила она у Вариана.

Он отрицательно покачал головой.

— Возможно, нам следовало бы пригласить его, — рассуждала Фейра.

— Еще есть время, — предложил я. Котел знал, как нам были нужны союзники. — Сообщи ему, Принц.

Вариан всматривалась в Амрен, которая, казалось, была полностью сосредоточена на своем бокале вина.

— Я подумаю об этом.

Я кивнул. Тарквиний был его Высшим Лордом. Если он придет сюда, Вариан сосредоточится на нем. А не на том, чтобы побыть несколько дней с Амрен.

Мор плюхнулась на диван между Кассианом и Азриэлем, ее золотые кудри подпрыгнули.

— Мне все равно нравится, что мы все здесь, — заявила она. — А тебе, Вариан, — добавила она.

Вариан предложил ей улыбку, которая сказала, что он оценил ее старания поддеть его.

Часы на камине пробили восемь. Они, словно вызвала Элейн, которая проскользнула в комнату.

Мор мгновенно встала на ноги, предлагая ей выпить. Как всегда.

Элейн вежливо отказалась, заняв место в одном из деревянных кресел у окна. Тоже, как всегда.

Но Фейра посмотрела на часы, ее лоб нахмурился. Неста не придет.

Ты пригласила ее. — сказал я, отправив успокаивающую ласку вниз по связи, словно это смогло бы стереть разочарование, исходящее от нее.

Рука Фейры крепче сжала мое плечо.

Я поднял свой стакан, комната затихла.

— За новую и старую семью. Пусть начнется веселье.

И мы все выпили за это.

Фейра

Блики солнечного света на снегу, пробивались сквозь тяжелые бархатные шторы, пробуждая меня утром в день Солнцестояния.

Нахмурившись я отвернула голову от окна. Но мне в щеку уперлось что-то твердое. Определенно это была не моя подушка.

С пересохшим ртом и головной болью от многочасового употребления вина вперемешку со смехом, чем мы вчера и занимались до раннего утра, я приподнялась достаточно, чтобы увидеть, что лежало рядом с моим лицом.

Подарок. Завернутый в черную гофрированную бумагу и перевязанный серебряной нитью. А рядом с ним улыбающийся Рис.

Он подпер голову кулаком, его крылья расположились на кровати.

— С Днем Рождения, дорогая Фейра.

Я застонала.

— Как ты можешь улыбаться после такого количества вина?

— Ну я не выпивал залпом бутылку. — Он провел пальцем по моему позвоночнику.

Я приподнялась на локти, осматривая подарок. Он был прямоугольной формы и почти плоский-всего дюйм или два толщиной.

— Я надеялась, что ты забудешь.

Рис ухмыльнулся.

— Несомненно.

Зевая, я села и потянулась, прежде чем взять подарок.

— Я думала, мы откроем подарки сегодня вечером с остальными.

— Это твой день рождения, — протянул он. — Правила на него не распространяются.

Я закатила глаза, немного улыбнувшись. Развязав серебренную нить, я увидела потрясающий альбом, покрытый черной, гладкой кожей, такой мягкой, словно бархат. На лицевой стороне, простыми серебряными буквами, были написаны мои инициалы.

Открывая альбом я обнаружила множество страниц из красивой, плотной бумаги. Абсолютно пустые.

— Альбом, — сказал он. — Только для тебя.

— Это прекрасно. — Это так и было. Простой, но изящный. Я бы выбрала его для себя, если бы такая роскошь не казалась чересчур дорогой.

Я наклонилась и поцеловала его, боковым зрением уволив на моей подушке еще один предмет.

Я отпрянула от Рисанда, чтобы рассмотреть второй подарок, большой ящик, завернутый в аметистовую бумагу.

— Еще?

Рис лениво махнул рукой.

— Ты думала, что для моей Высшей Леди будет достаточно альбома?

Мое лицо горело, я открыла второй подарок. Внутри был сложен небесно-голубой шарф из самой мягкой шерсти.