Следила за ним?

- Эм, зачем мне это делать? – как полная идиотка заикаюсь я, будто бы забыла английский язык. Это потому, что он застал меня врасплох.

- Зачем ты следила за мной? Почему ты здесь? – гнев мелькает в его глазах, но даже при этом, часть меня желает, чтобы его губы обрушились на мои.

Эта мысль безумна, понимаю. Это мысли девушки, которой всю жизнь все запрещали, и никто никогда не пытался поцеловать ее.

Должно быть, я самая чудная девушка в мире, потому что мое сердце бешено стучит, а мысли уносятся в грезы. Я воображаю, как он целует меня, хотя на самом деле кричит на меня.

Он слишком много возомнил о себе, думая, что я слежу за ним.

- Я не следила за вами, - отвечаю ему. Я еще раз отступаю, чтобы выдержать дистанцию между нами, но натыкаюсь на стену позади себя. Я вздыхаю, когда получаю хоть какое-то пространство между нами, вдыхая воздух, который не пропитан его запахом, делающим мои мысли нечеткими и глупыми прямо сейчас.

- Будто ты сама нашла это место, - скептически произносит он.

- Моя соседка привела меня сюда, - огрызаюсь я. – И вообще, это не ваше дело.

- Не мое дело? – рычит он. – Твой отец просил меня присмотреть за тобой.

- Я думала, мы уже решили, что вы не моя нянька, - не могу не напомнить ему я.

- Ты – мое дело, пока я вижу, как парочка озабоченных придурков пытаются воспользоваться тобой.

Раздражение проносится сквозь меня. Мне казалось, что я освобожусь от нравоучений моего отца, уехав из Саус Холлоу, чтобы учиться в этом колледже. Я думала, что стану наконец-то независимой.

Я думала, что дни, когда мне кто-то будет указывать, что делать и куда идти, какую носить одежду, о чем думать и что ощущать, закончены.

Но теперь этот мужчина, которого я не видела много лет, и с которым у меня не было никаких взаимоотношений, когда я была ребенком, явно считает, что я – его дело и, что он вправе лезть в мою личную жизнь, словно мой отец.

Будто он знает, что будет лучше для меня.

Я стою и смотрю ему прямо в глаза.

- Вопреки тому, что вы, очевидно, думаете, профессор Райан, я не наивная маленькая девочка, за которой вам нужно приглядывать, - я резко сглатываю, желая, чтобы мой голос казался твердым. Но, несмотря на это, я все-таки чувствую себя глупой маленькой дурочкой из провинциального городка, которая ничего не знает о колледже и жизни вне своего дома.

- Я взрослый человек, и будь я проклята, если избавилась от нравоучений своего отца в обмен на нравоучения другого самонадеянного и чрезмерно высокомерного человека, указывающего, что я могу делать, а что нет.

Слова выливаются из меня потоком, прежде чем, я могу остановить их и взять себя в руки.

Это первый раз, когда я выругалась вслух.

А еще впервые что-либо кому-то высказала.

Моя рука автоматически хлопает по рту, будто сделав это, я смогу забрать свои слова обратно, которые я выплюнула до этого. Хотя, можно подумать, я хотела бы забрать их обратно.

- Я не твой отец, - голос профессора Райана грубый и жесткий, он хмурится, будто обеспокоен тем, что я сравнила его с моим отцом. Конечно, кого бы это не задело? Когда он приближается ко мне, я резко вздыхаю, осознавая, что за моей спиной стена.

Я должна уйти или убежать.

Я не должна здесь находиться вместе с ним.

Он высокомерный и властный, как мой отец. Просто ему кажется, будто он лучше его.

Проблема в том, что мои ноги не могут двигаться. Кажется, я приросла к полу, не могу перестать смотреть на его губы и не могу думать ясно, потому что его запах вновь отвлекает меня. Дыхание перехватывает в горле, а мое сердце бешено колотится в груди. Когда я заговариваю, мой голос дрожит, но не от страха.

- Тогда не надо… вести себя как мой отец.

Он смеется, и его голос полон сарказма и злости.

- Поверь мне, Пьюрити. Последнее, чего я хочу в этой жизни, так это быть похожим на твоего отца.

То, как он сказал это…

В этом нет ничего неуместного. Само собой, он не хотел бы вести себя как мой отец.

Но то, как он говорит, с темной угрозой и обещанием в одном лице, каким-то образом посылает поток нечистых мыслей и грязных фантазий в мой мозг.

Вдруг, голос, раздавшийся из-за угла, заставляет профессора Райана отойти от меня. Его выражение лица меняется, профессиональная маска сменяет его внешний вид.

Когда несколько девушек проходят мимо нас и подходят к туалетам, он быстро кивает мне, прежде чем развернуться и уйти.

- Именно такой огонь я ожидаю лицезреть в вашем следующем письменном задании, мисс Тейлор. Надеюсь, я не разочаруюсь.

Вернувшись к столику, я вижу, что Луна все еще ждет меня. Она ни слова не говорит о профессоре Райане. Не задает вопросов, а я не хочу добровольно выдавать какую-либо информацию.

Она просто предлагает мне кусочек пиццы, как будто сейчас не произошло ничего необычного. Между тем, я на грани, клянусь, мое тело все еще чувствует его прикосновения во время наших объятий, когда он схватил меня за плечи, чтобы удержать от падения.

Конечно, все это, возможно, всего лишь в моей голове. Вполне вероятно. В конце концов, я никогда раньше не падала человеку на грудь. Никто никогда не поддерживал меня за руки, чтобы удержать от падения. Никто никогда не прижимал меня к себе.

Никто никогда не смотрел на меня так, как только что смотрел на меня профессор Райан, будто хотел съесть меня.

Эта мысль согревает мое тело.

Он такой человек, который может сожрать целиком.

Думаю, он нужен мне.

Позже вечером, когда Луна уходит гулять с друзьями из класса по компьютерному программированию, я лежу в постели. И не могу стряхнуть чувство тепла, которое держится на моих руках, и я не могу забыть, как ощущалась его твердая грудь под ними.

Я пытаюсь выбросить все это из головы. Правда, пытаюсь.

Повернувшись на бок, я сжимаю бедра, чтобы подавить боль между ног, но чем дольше я не могу заснуть, тем ярче она разгорается. Я переворачиваюсь на другую сторону, надеясь, что это изменит ситуацию, но этого не происходит.

Ложусь на спину и считаю овец.

Считаю трещины на потолке в комнате общежития.

Мысленно расставляю столицы штатов в алфавитном порядке.

Считаю до тысячи. Семь раз.

Задумываюсь над тем, чтобы одеться и прогуляться по кампусу, чтобы очистить мысли, но сейчас одиннадцать часов вечера, так что я накладываю вето на эту идею.

Вместо этого я лежу, глядя в потолок, и стараюсь не думать о профессоре Райане.

И о его идиотских губах.

И о его сильных объятиях.

И как от него по-мужски пахло.

Пульсация между ног увеличивается, а дыхание становится прерывистым. Грудь начинает болеть, когда мои соски прижимаются к хлопковой футболке, которая сейчас ощущается кожей как наждачная бумага.

Закусывая нижнюю губу, я просовываю руку под рубашку, поднимаясь по животу вверх до груди, пока моя ладонь не обхватывает ее. Стараясь не застонать от ощущений, которые прорываются сквозь меня, я сжимаю свою грудь, пальцами оттягивая соски.

Я представляю, что на моей груди рука мистера Гейба, и эта мысль посылает разряд тока сквозь меня прямо к сердцу. Это автоматически сопровождается потоком вины, которую я должна выкинуть из головы. Это то чувство, которого меня учили опасаться.

Я не должна трогать себя.

Не должна думать о мистере Гейбе в таком ключе.

Это неправильно. Грязно.

Я всегда была хорошей девочкой. Всегда игнорировала возбуждение, если такое случалось. Сейчас, прошло меньше недели учебного года, а я не могу удержаться от того, чтобы не засунуть руку под пояс моих пижамных штанов, и, проскользнуть ею дальше, пока пальцы не коснутся клитора.

Маленький комочек уже смазан моей влажностью, поэтому пальцы легко скользят над ним. Не думаю, что когда-либо в жизни была настолько мокрой и возбужденной как сейчас. Когда я дотрагиваюсь до себя, стон слетает с губ, поэтому я плотно сжимаю их.