И внезапно анализирую просьбу.

Аптечка? Зачем?

Без возражения поднимаюсь, оставляя чай недопитым, и забираю с полки аптечку, не зная точно, что Дилану пригодится. Выхожу с кухни, первым делом закрывая входную дверь на все замки, только после направляюсь на второй этаж. До ушей тут же доносится гул воды из-под крана. Ванная. Прижимаю к груди небольшую сумочку-аптечку, пока приближаюсь к незапертой двери, но всё равно стучу, чтобы подготовить парня к своему присутствию. Не хотелось бы застать его врасплох.

Жду ответной реакции. Повторяю стук, не зная, в каком парень состоянии, и способен ли он уловить шум со стороны. Не имею представления о том, чем они тут с Нейтаном занимались. Не удивлюсь, если за дверью меня поджидает к черту обдолбанный О’Брайен. Престон спокойно мог принести ему выпивки или чего иного, чем привыкли баловаться в их компании.

И какого мое недоумение, когда ожидания не оправдываются. Дилан открывает дверь, но встречает меня довольно трезвым взглядом. Да, всё еще бледный, белки глаз немного покрасневшие, но в целом… Он не выглядит так, словно злоупотреблял последние несколько часов. Значит, Нейтон приходил не спаивать его. Но в таком случае, для чего этот человек явился сюда?

Не трудно разглядеть кровавый подтек под носом, будто у него недавно шла кровь. С чего вдруг?

Видимо, я слишком открыто изучаю состояние парня, что, конечно, его смущает, приводя в смятение, отчего он щурит веки, выдав вполне спокойно:

— Можешь смотреть, но трогать нельзя, — стоп, он пускает смешок или мне кажется? Врезаюсь недоверчивым взглядом в его глаза. О’Брайен знакомо усмехается краем губ, ладонями отталкиваясь от дверной арки. Его еще пошатывает, но уверенность в ногах есть, как и в движениях. Чудесные перемены.

Парень возвращается к раковине, пальцами проверяя, течет ли еще кровь из ноздри. На правой щеке замечаю красный отпечаток. Так, они что повздорить успели? В таком случае, понятно, зачем нужна аптечка.

Продолжаю скованно переминаться с ноги на ногу, ощущая, как холод паркета проникает сквозь ткань носков, одолевая стопы. Обжигает. Сжимаю пальцами тканевую поверхность сумочки с медикаментами, собравшись с мыслями, чтобы заговорить вслух:

— Выглядишь уже лучше.

— Ты не слишком наблюдательна, — Дилан одной рукой упирается на раковину, другой черпает холодной воды, умывая губы, чтобы избавиться от разводов крови. — Я всегда хорошо выгляжу, — знаете, он вроде самоуверенный идиот, а с иной стороны произносит это с неподдельным сарказмом, будто между слов успевает посмеяться над собой. И какой версии верить?

— Нет, — решаю не отставать от него в проявлении самоуверенности. — Просто за тобой я не особо наблюдаю, — переступаю порог, игнорируя стрельнувший в мою сторону взгляд парня, наблюдающего за мной через отражение в зеркале. Конечно, когда наши взгляды встречаются, он опускает лицо в ладони с водой, прекращая зрительно атаковать меня, так что подхожу ближе, не изменив своему безразличию:

— Вы подрались? — догадываюсь. Дилан выпрямляется, встряхивая ладонями, и без мыслей о неправильности отвечает:

— Нет, он врезал мне.

— Мило, вижу именно таким образом можно до тебя достучаться, — наигранно вздыхаю. — Я-то пыталась поговорить, а надо было просто дать по роже, — пускаю смешок. О’Брайен вновь смотрит на меня, сощурившись. Не рассчитываю, что ему совсем уж легче.

— Я смотрю, ты мне что-то принесла, — переводит тему, опустив внимание на аптечку, но головой не двигает, так же скоро опять установив зрительный контакт со мной. Встаю спиной к полкам, прижавшись к ним копчиком, и гордо держу голову, протянув сумочку Дилану. Тот берет её, отходя к стиральной машине, чтобы поставить на её поверхность аптечку, и начинает рыться внутри. Конечно, никто не отнимет у него головную боль и тошноту. Парень слишком много выпил за такой короткий промежуток времени.

Складываю руки на груди, медленно покачиваясь из стороны в сторону, пока Дилан выбирает себе необходимые лекарства. Тишина затягивается, кажется, это толкает меня на поверхностную беседу.

— Вы с Нейтаном дружите? — интересуюсь, изучая парня со спины. О’Брайен усмехается:

— Нет, — отрицательно качает головой.

— М, — мычу. Лжет. Я умею распознавать вранье. Но не стану добиваться признания, это дело лично О’Брайена. Мне остается лишь порадоваться за него. Не знала, что у него есть друг. Один — уже хорошо.

— Ты сказал ему, что живешь у меня, — теперь не звучит, как вопрос. Я убеждена в сказанном, а вот ответной реакции не получаю. Дилан продолжает спокойно перебирать упаковки с таблетками, оставляя утверждение проигнорированным. Такое чувство, будто он держит меня на расстоянии. Хранит психологический барьер между нами. А что? Это не кажется странным. Мы ведь не настолько близки, чтобы обсуждать нечто подобное.

В любом случае, теперь я знаю, что Дилан доверяет Нейтану больше, чем другим парням из компании упырей.

— Ладно, пойду спать, — вздыхаю, ощущая первые нотки слабости в организме. Надеюсь, сегодня мне удастся выспаться, иначе буду весь завтрашний день ходить как зомбированная. Отрываюсь от полок, шагнув в сторону порога, продолжив сжимать плечи руками, осторожно потирая их ладонями. Холодно сегодня.

— Ты что-то хотела мне предложить, — получаю слова в спину, поэтому притормаживаю, затоптавшись на месте. Оглядываюсь, уставившись на профиль О’Брайена, который начинает выборочно рассматривать две упаковки, решая, что именно принять. Отвожу взгляд, задумчиво скользнув им по полу. Он сейчас заикнулся про то, что хотела сказать тогда в гостиной? Спохватился.

— Да, — опускаю руки, холодные ладони спрятав в карманах штанов. — Я хотела предложить помочь тебе с учебой. Хотя бы с домашней работой, думаю, то, что ты вообще займешься этим, уже расположит Лиллиан. И уймет её пыл, — Дилан прекращает вертеть упаковки, пальцами стуча по их поверхностям. — Если покажешь, что стараешься, — скольжу кончиком языка по сухим губам, дабы увлажнить. — Она оценит это.

Да, он серьезно задумывается над предложением, но сейчас совсем не то время. Поздний вечер. Он еще не до конца проспался.

— Давай, — мычу, цокнув языком. — Проспись для начала, но знай, я встаю рано, следовательно, будь готов к тому, что заявляюсь к тебе утром и скорее всего заставлю тебя подняться, — указываю на парня пальцем, ведь он желает что-то сказать, тем самым затыкаю. — И никакого нытья, — предупреждаю. — Окей?

Дилан изгибает брови, смотрит на меня, и нет, ему не скрыть этих нагло довольных бесят, танцующих сальсу в его чертовых глазах. Будто… Парень только и ждал, что я возьмусь помогать ему с учебой. Или мне требуется сон? Да, он мне необходим, а то сальса — это уже предел бреда.

— Окей? — переспрашиваю, пытаясь не изменять строгости и твердости во всех их проявлениях. О’Брайен кивает, сжимая губы, чтобы предотвратить их растягивание в довольную улыбку:

— Окей, — кивок.

И я киваю:

— Окей, — всё еще указываю на него пальцем.

— Я бы трактовал утренний тренинг иначе, но раз уж ханже нравится заурядность… — Дилан пожимает плечами, и его улыбка растет по мере роста моего недовольства на лице.

— Ладно, вижу, тебе явно лучше, раз уж в твою голову возвращается естественная любовь к извращению, — махнула ладонью, решая не реагировать слишком эмоционально на очередную пошлость. — Выходи и иди спать, Нейтан просил, чтобы я проследила за тобой.

— Мило, — шепчет, выбрав одну упаковку, а остальное из аптечки оставляет разбросанным по поверхности стиральной машины, как бы сообщая, что убирать придется мне самой. Ничего. И не с таким сталкивалась. Прижимаюсь спиной к дверной арке, сложив руки на груди в качестве защиты от Дилана, проходящего к порогу. Не стану терять бдительность. Кто знает, что…

Парень тормозит на пороге, повернув ко мне голову, чем заставляет вжаться в жесткую поверхность, и начать мяться с ноги на ногу, кашляя:

— Что? — исподлобья смотрю на него, не желая сильно задирать голову, чтобы смотреть в упор. О’Брайен пальцами дергает упаковку лекарства от боли в голове, пока со сложно поддающимся описанию успокоением смотрит на меня, оставляя повернутым только лицо. Моргаю, изогнув брови, но не успеваю спросить, что ему еще нужно. Что угодно, пускай только ляжет уже в свою кровать, и даст этому ненормальному дню подвести жирную черту.