— Отвянь, а, — он мучительно морщится, демонстрируя свое состояние, но не пропускаю его, качая головой:

— Ты понимаешь, что алкоголь тебе не поможет?

— Сейчас я ни хера не понимаю, — Дилан опускает руку, нервно сдавливая ладонь в кулак, ведь я явно раздражаю его своим давлением. Общаюсь, как с глупым мальчишкой, но если не я буду вправлять ему мозги, то кто?

— Тебе не нужен алкоголь, — слежу за тем, как он кусает губу, притоптывает ногой. Нервы. Ему нужен алкоголь, и это видно по поведению его тела. Пальцы трясутся, часто моргает, а взгляд почему-то не концентрирует на мне. Дилан не смотрит в ответ, избегая зрительного сопротивления.

— Эй, — начинаю переминаться с ноги на ногу, привставая на носки, чтобы мечущийся взгляд парня как-то остановился на мне, но этого не происходит. О’Брайен предпринимает попытку обойти кресло, но быстро миную его, вновь перегородив дорогу. Я больше, чем уверена. Он будет искать алкоголь. Или пойдет и купит его. Тоже вариант, так что требуется каким-то образом воздействовать. Но как? Если бы я была его близким другом, то знала бы пути. Но я — никто. Я не знаю О’Брайена.

Дилан уже тяжелее и активнее дышит, нервно сжимая и разжимая тканевую поверхность кресла, и говорит он с большей сбивчивостью:

— Крольчатина, — запинается, постоянно сглатывая. — Я серьезно, уйди к херам, — понимает, что в таком состоянии мне удастся его ударить, повалить, толкнуть. Он же еле держится на ногах. Удивительно, как ему вообще удалось спуститься.

— Куда ты собираешься? — веду себя сдержанно. — Хочешь, я налью тебе воды? — поднимает голову, уставившись с морганием в потолок. Дышит. Мокрой от скачущего давления ладонью трет обветренные губы.

— Я принесу тебе лекарства, иди и ложись, — я бы на его месте вообще не вставала с кровати.

Дилан ругается, корчась от злости и болевых спазмом в животе, и рукой пихает меня в плечо, пробивая себе путь, но перехватываю его запястье, крепко сжав пальцами холодную кожу. Может, у него сильно сжимаются сосуды, поэтому он носит кофты, чтобы согреться?

До черта холодный, но не могу на это отвлекаться. Не в данный момент.

— Слушай, знаю, ситуация дерьмовая… — прерываюсь, когда парень оборачивается, с долей ярости дернув свою руку, чтобы вырвать её из моей хватки, и продолжает идти, покачиваясь. Спешу за ним, проглотив неуверенность:

— Но проблему можно решить без этого распития спиртного, я лишь… — выскакиваю в коридор, слыша стук в дверь. Торможу, немного опешив из-за неожиданности, как и Дилан, который встает у порога кухни, взявшись рукой за дверную арку. Оба смотрим в сторону главной двери, прислушиваясь. Теперь на уши давит звонок.

Кто это? И почему так поздно? Я уж точно никого не жду.

Перевожу внимание на парня, который наконец пересекается со мной взглядом, дав понять, что он уж точно никого не может ожидать в «гости», и я вздыхаю, оставляя негодование глубоко в груди, пока разворачиваюсь, поспешив к двери. Оглядываюсь на парня. Тот скрывается за стеной кухни, всё-таки больше процент на то, что это кто-то из моих знакомых, а Дилана не должны видеть здесь в любом случае.

Набираю воздуха в легкие, начав разбираться с замками, и не без волнения открываю дверь, не полностью, правда, взглянув на того, кто стоит на крыльце, желание захлопнуть дверь возрастает.

И нет, это явно не ко мне.

Нейтан.

========== Глава 16 ==========

Есть витамины — есть улыбка.

Нет витаминов — нет улыбки

Трудно сохранить свое тело без движений, удержаться на месте, да и выбранное положение не отвечает на мои моральные запросы. Сидеть на пятой точке ровно — самое дикое занятие, которым можно заниматься, осознавая, что в твоем доме находится такой человек, как Нейтан Престон — один из самых активных в компании упырей. Конечно, ему не идти в сравнение с лысым наркоманом по имени Патрик Олкер, но они расположены примерно на одном пьедестале. Равные по поведению, одинаковые в своем проявлении. Но, честно, после случая в коридоре, насчет самого Нейтана непроизвольно ощущается сомнения. Я его не знаю, не могу знать, как человека и личность. Судить приходится по его делам, что, к слову, немало важно, верно? Многое можно сказать о другом, проведя ярое наблюдение за поведением в обществе. И опять же, у всего есть причины. Я не желаю относиться каким-то образом к упырям, думать о них, но, по всей видимости, у Вселенной иное представление о моей обыденности. Стараюсь не вспоминать о Дилане — Она приводит его в мой дом. Не хочу думать о Нейтане (о мой Бог, с какого о нем вообще заговаривать?) — и встречаю этого типа на своем пороге. Ирония? Нет, настоящее издевательство.

Стучу пальцами по кружке с чаем, заливаю кипяток раз за разом, слежу за временной стрелкой на настенных часах. Уже десять. Нейтан и Дилан наверху вместе около часа. Как можно спокойно существовать в такой обстановке? Почему он пришел? Зачем? О чем они говорят? Что делают? Меня бы вряд ли это заставляло переживать, если бы парни не находились в моем доме.

Но больше моих мыслей занимает тот факт, что Нейтан вовсе не выглядел удивленным, когда увидел меня. То есть, да, Дилан мог сообщить парню о своем новом месте проживания, но не думала, что О’Брайен спокойно признается, что новое место принадлежит моей семье. Выходит, Дилан сказал. Поэтому Престон совсем не проявил сбивчивости. Он без всяких эмоций спросил дома ли О’Брайен, потом, после моего настороженного кивка головой, попросил позвать ранее упомянутого человека. Без привычных наездов и грубости в голосе. Если честно, он показался мне уставшим, может, поэтому парень не стал тратить свои силы на мое унижение?

Неважно.

Принимаю последнюю таблетку витаминов, чтобы быть уверенной в сохранности своей стойкости. Всё может произойти, я должна быть готовой к любой напасти со стороны недругов. Теперь их двое. И моё напряжение уже рвется сквозь грудную клетку.

Ерзаю на стуле, качая ногами навесу. Кончиками носков касаюсь паркета, тихо вдыхая и выдыхая кислород. За окном давно опускается темнота. Небо черное, непроглядное. Я не вижу звёзд — и это удручает.

Моя наблюдательность и повышенное внимание ко всем шумам дают свои плоды. Различаю шаги. Каким-то образом отличаю их тяжесть от тяжести О’Брайена, значит, спускается Нейтан. Моргаю, взглядом упираясь в кружку, ладонями сжимаю её, чтобы согреть холодные пальцы. Начинаю активнее кусать губу, на языке ощущая привкус крови. Притоптываю ногами, мысленно молясь, чтобы парень просто покинул мой дом без лишних «телодвижений». Сижу, прикрываю веки. Слушаю. Престон вроде ушел? Я не слышала хлопка входной двери. Открываю веки, повернув голову, и на удивление проявляю контроль эмоций на лице, когда встречаюсь взглядом со светло-русым парнем, который стоит в дверях кухни, с сигаретой между пальцев разглядывает помещение. Молчание не затягивается. Уж лучше пусть скорее выпустит всё дерьмо на меня, я не могу долго ждать.

— Ты будешь дома? — что ж, на оскорбление не походит, да и тон голоса ровный. Спокойно держу кружку, пожав плечами, надеюсь, что мое тело не выдает всего напряжения, что содержит каждая клетка организма:

— Да, я никуда не собиралась, — вау, мой тон превосходно равнодушный. Я довольна собой.

Нейтан останавливает на мне взгляд, кивнув:

— Можешь проследить, чтобы он не выходил, а лег спать? — хм, немного странная просьба, но ладно, время позднее. Несмотря на долгий сон Дилана, его состояние позволит ему проспать еще немного.

Киваю, молчу. Парень делает шаг назад, и я уж думаю, что он наконец уйдет, но Престон вдруг припоминает одну деталь, так что делает шаг обратно, рукой сжав ручку двери кухни:

— Ты явно не занята, поэтому соизволь поднять свою милую задницу и принести этому идиоту аптечку, — морщится, словно ему самому неохота подбирать слова в общении со мной, но приходится идти против своей сущности, чтобы не сильно грубить мне. Ситуация не позволяет. Приоткрываю рот, уже готовясь с возмущением послать кретина куда подальше, но тот быстро дергает бровями, тихо хлопнув ладонью по двери, за которой исчезает с глаз. Еще секунда — и слышу хлопок. Сижу. Смотрю в пустой проем, и вздох сам срывается с губ. Ладно, главное, он ушел. Уже неплохо.