— Кое-что произошло сегодня, — Розалин немного запинается, но заставляет себя говорить четко. — Дилан, слушай, не рвись, она в порядке, я думаю, она уснула.

О’Брайен пытается вставить ключ, но не выходит. Он понимает — Райли оставила свой ключ в замочной скважине. Специально, чтобы никто не смог войти. Парень взглядом сверлит чертову ручку. Какого, мать вашу, хрена?

— Она намеренно заперлась, — Агнесс касается ладонью плеча парня, лицо которого в полумраке пугает, но девушка хорошо знает его, поэтому остается уверенной, добиваясь зрительного контакта с О’Брайеном, не успевающим задать волнующий вопрос. Это делает Нейтан, выходящий немного вперед, чтобы встать рядом с друзьями:

— Что произошло?

— Это упыри, — Розалин не тянет, ей нужно сказать, она должна, вариантов не остается. — Всё с них началось, — нервно скачет взглядом с одного парня на другого, а те переглядываются между собой, внешне моментально мрачнея. Только Дилан до боли в ладони сжимает связку ключей, осознавая, о чем может сообщить рыжая девчонка, но до последнего отталкивает истину, пока Агнесс не произносит:

— Они избили её.

— Что? — Нейтан дергает головой, будто мысли больно вонзаются в его сознание, оттого хочется хорошенько потрясти лицом, дабы откинуть их в стороны. — Не понял, это… — заикается, с хмуростью обратив внимание на друга, который за этот чертов день испытал всевозможный спектр отрицательных эмоций, поэтому сейчас он, словно высушен, выжат. И смотрит немного ниже уровня лица Розалин, а, может, вовсе сквозь неё, но не способен заставить себя не слушать девчонку, которая продолжает заикаться:

— Несильно, они лишь…

— Несильно? — внезапно для самого себя О’Брайен реагирует, резко вскинув голову, и врезается с дикостью в глаза подруги своим взглядом, вынудив Престона изрядно занервничать, даже схватить друга за локоть, чтобы проконтролировать его действия. — Ты хочешь меня этим успокоить?! — делает большой шаг к Агнесс, которая в страхе отступает назад, но не отводит взгляда, намереваясь всё рассказать полностью.

— Дилан, — Престон встает перед ним, ладонью надавив на его грудь. — Тихо, — улавливает тяжелое дыхание друга, оборачиваясь на Розалин, в глазах которой застывают слезы, что не вызывает у парня «милость» к ней. — Какого черта ты мне не сказала? Я…

— Заткнитесь! — её черед сорваться. Агнесс криком принуждает всех закрыть рты и уставиться на неё, стиснув зубы и сдержав всё то, что хочется высказать. Девушка не справляется с грузом эмоций, оттого её голос надрывается, хоть она и старается говорить умеренно тихо:

— Не в этом основная проблема, — моргает, пальцами вытирая соленую жидкость, что без толку забивает глаза. — Идемте, я… — стреляет взглядом в сторону запертой двери. — Не хочу шептаться здесь, — тянет руку к запястью Нейтана, призывая шепотом к действию. — Идемте же… — тащит за собой. Престон оглядывается на О’Брайена, кивнув головой, и насильно вынуждает того идти за ним, следуя за девушкой, которая складывает руки на груди, направившись к лестнице. Молчит. Но слышно её дыхание. Дилан с напряжением оглядывается на темный коридор, понимая, что не сможет попасть в комнату. Опять. Эта ситуация лишает последних моральных сил. Физически — никакой. Охота рухнуть в углу коридора и позволить сознанию отключиться, но забитая тревогами голова не позволит ему просто прикрыть веки. Он не уснет. Пока она не выйдет.

Спускаются на кухню. Агнесс со вздохом включает свет, обернувшись к друзьям, и первое, что те отмечают — разбитую губу рыжей девушки, которая сцепляет пальцы в замок за спиной, застыв с таким видом, словно готова к нравоучениям.

Престон отпускает рукав Дилана, ощутив знакомую растущую злость в груди:

— Эти уроды и тебя ударили? — довольно грубо хватает пальцами ладоней Розалин за лицо, начав поворачивать в разные стороны, чтобы изучить на наличие ушибов. — Блять, скажи мне, кто это! — с напором пихает девчонку, не осознано, просто не способен держать себя в руках. Агнесс касается копчиком края стола, начав пальцами растирать больные щеки, и опускает глаза, почему-то испытывая неясную вину:

— Нет, это… — с тревогой смотрит на О’Брайена, ужаснувшись, ведь он, черт, смотрит на неё, будто знает, знает, что она сейчас скажет, поэтому выглядит так напряженно напуганным. У Агнесс сердце сжимается, но окончить мысль удается:

— Это Райли.

Моментальное погружение в тишину. У Розалин перехватывает дыхание, она отводит взгляд, уловив то, как Дилан сжимает губы, отвернув голову в сторону. Он знает об этом? Агнесс не показалось, что с Янг происходит нечто неладное? Он не отрицает, значит…

Нейтан медленно поворачивается к другу, с приоткрытым от шока ртом дергает головой, выдавливая:

— Какими там таблеточками ты Райли балуешь? — теперь и его голос жестче, поскольку они все сегодня умудрились подойти близко к краю. Каждый к своему, собственному. О’Брайен держит сжатые ладони в карманах, искоса смотрит в ответ на Престона. Тот долгое время не позволял себе уточнять о назначениях тех лекарств, о которых часто упоминал в разговоре его друг. Он лишь знал, что они предназначены Финчер. И всё.

Дилан прикусывает губу. Дергает ногой от дисбаланса эмоций. Он не должен говорить о личном Райли. Ему нужно как-то обойти эту тему, но Нейтан слишком давяще смотрит на него, так как Янг навредила Розалин. Теперь он точно не оставит эту тему в покое. Хорошо, что Агнесс сама решает заговорить:

— Я думаю… — выдвигает свое предположение, пытаясь как-то повлиять на напряженную атмосферу. — У неё стресс, — касается пальцами спины Престона, заставив того, наконец, отвести взгляд от Дилана, тем самым освободив того от морального гнета. — Эти кретины побили её, — рассказывает. — Я отвела Райли в ванную, и там начала замечать за ней странные вещи, она… — пытается в точности припомнить, ведь видит, как внимательно слушает О’Брайен. Сомнений не остается — он точно знает, о чем идет речь, поэтому Розалин надеется, что он сможет как-то помочь Янг.

— Я уверена, она просто в шоковом состоянии, — выгораживает подругу перед Престоном, зная, как он относится к любому человеку, который смеет поднимать на неё руку. — Она пошла в комнату, сказала, что хочет побыть одна, я не могла ей позволить, поэтому начала давить, может, это не совсем правильно, но мне не хотелось оставлять её одну, — тянет на себя русого парня, застив того встать ближе, прижаться спиной к её груди. — Она выставила меня, — откашливается, щекой касаясь плеча Престона, который наконец начинает внутреннее смягчаться под её воздействием. — Силой.

Нейтан поднимает глаза на Дилана, смотрит без прошлой злости, всё-таки относится с пониманием, пускай не понимает ситуацию полностью. О’Брайен продолжает пялиться в пол. Даже внешне не может скрыть то, насколько эмоционально обессилен.

— Поэтому… — Розалин просит. — Не надо её трогать сейчас. Пусть спит. Я боюсь, ей будет стыдно за это, — переживает, указывая пальцем на свою разбитую губу, и обнимает руками тело Престона, который тяжко выдыхает, прикрыв веки горячих глаз:

— Это Роберт? — шепотом спрашивает, кажется, подозревая, каким будет ответ. — Он послал упырей? — с трудом удается обратно распахнуть веки, уставиться на друга. О’Брайен чувствует привкус крови во рту — губа порвана местами. Он набирает в легкие воздуха, сбиваясь из-за голоса Агнесс, продолжающей защищать подругу:

— Правда, не думайте ничего плохого о ней, я сама виновата.

— Дилан, — Нейтан перебивает девчонку, желая услышать подтверждение парня.

А он не собран, но старается:

— У Райли есть странности, — выбирает слова, пытается высказываться без конкретики, без уточнений, оставляя мысленный простор. — Ты не виновата, Агнесс.

— Что ещё за «странность»? — Нейтан не любит получать невнятное, пока испытывает такое неприятное волнение. — Окей, — избавляется от объятий Агнесс, делая шаг вперед, и встает лицом к присутствующим, разводя руки. — Сейчас мы сядем, — пытается собраться, взять ситуацию под свой контроль. — Ты, — указывает на Розалин, — рассказываешь, кого видела из упырей, а ты… — на Дилана, нервно прикусив губу. — Я, блять, вообще не ебу, что там с этой Янг не так, поэтому посвяти. И не увиливай. Не зря же ты столько таблеток для неё таскал. Так и думал, что с ней что-то не так, — видит сомнения в глазах друзей, поэтому прибегает к моральному давлению. — Всё, — они устали, но никто их них не сможет уснуть и отдохнуть, пока тема не будет раскрыта. — Сели.