— Это актуальный вопрос, — никак не скроет дрожащие руки, но надеется, что в темноте другу будет сложно оценить его судорогу. — Вряд ли она потратила всё.

— Большая сумма? — Престон сохраняет напряжение, пока его друг заводит мотор, включая фары, и кладет руки на руль:

— Достаточно.

— Если она проебала деньги? — не отстает, сверля взглядом висок Дилана. Тот скрывает неуверенность, пожав плечами:

— Будем отрабатывать, — и тут же старается сменить напряженную атмосферу. — В любом случае, всё лучше, чем могло быть, зная этого ублюдка.

Престона данный ответ не успокаивает. Он прижимается спиной к сидению, сложив руки на груди, и хмуро уходит в свои мысли, не следя за дорогой, за тем, каким образом ведет автомобиль О’Брайен, точнее, как он справляется с данным ответственным делом. Для поддержки образа ему необходимо говорить, и Дилан невольно раскрывает свое очередное волнение. Честно, он не понимает, каким образом выдает тревоги Нейтану, толком не желая этого:

— Ты звонил Агнесс?

— Да, она сидит у Райли, — Престон не уделил девчонке много времени, узнав лишь то, где она торчит, чтобы не переживать хотя бы на её счет. — А что?

— У них всё в порядке? — О’Брайен искоса поглядывает на друга, который, наконец, возвращается из своего мира раздумий, обратив внимание на водителя:

— Ну… — с уколом ерзает на сидении. — Думаю, да, а в чем дело?

— Я просто интересуюсь, — утаивает некоторые аспекты разговора с Робертом, касающееся его угроз насчет предупреждений. Просто надеется, что его слова не имеют никакого отношения к Райли. Дилану правда становится гораздо спокойнее, он может выдохнуть, осознав, что с девчонками всё в порядке. Агнесс вряд ли стала бы вешать лапшу на уши Нейтану.

Конечно, ни о каком возвращении на подработку не может идти речи. Оба парня после не самого приятного случая решают вернуться домой, наплевав на возможность получить деньги, которые не будут лишними, учитывая их материальное положение на данный момент. Яркий экран телефона демонстрирует время — половина первого ночи, когда машина, наконец, паркуется у дома Финчеров. Первое, на что Дилан невольно обращает внимание — темнота.

— Они уже легли? — О’Брайен вынимает ключ, сжав в ладони связку, и обращает взгляд на Престона, пожавшего плечами:

— Странно для девчонок, любящих трепать языком, — хочет отшутиться, но слова пропитаны совершенно не теми эмоциями. Нейтан сам слегка озадачен, зная, как долго Агнесс может болтать, тем более с Райли. Помнит, во время каникул, эти девушки до рассвета говорят по скайпу, а тут они вообще вместе, в одном доме. Необычно, что они решили лечь так рано.

Парни выходят наружу, спешно направившись к крыльцу, параллельно каждый из них оглядывается, окидывая вниманием темную улицу, местами освещенную фонарными столбами. Дилан встает у двери, открывая, и во второй раз теряется, поняв, что заперто на все замки, хотя обычно Митчелл закрывает только на один из трех. Нейтан нервно переминается с ноги на ногу, ожидая, пока его друг откроет дверь и позволит войти внутрь, увидеть эту рыжую бестию и проглотить наконец чертов ком, что царапает его глотку изнутри с того момента, как О’Брайена забрали люди Роберта.

Переступают порог, оказываясь в темной прихожей, только после щелчка выдыхают, будто этот дом — крепость, внутрь которой ни Роберт, ни любой из его подчиненных не может пробраться. Это, своего рода, ложь, но необходимая сейчас.

— Может, они правда спят? — Нейтан сбрасывает с плеч свой рюкзак на пол, не желая больше его поднимать. — Агнесс сегодня весь день по собеседованиям носилась, скорее всего, устала и… — замолкает, натянуто улыбнувшись, когда на втором этаже к лестнице с заметным опасением подходит рыжая девчонка, выглядящая шокированной, сбитой с толку и слегка… Удивительно напуганной. Возможно, всё дело в том, что ни она, ни Райли не планировали такое скорое возвращение парней, поэтому надеялись, что к тому времени синяки у Янг пройдут, и не придется ничего объяснять. Это лишние нервы и разборки. Розалин постоянно старается уберечь Нейтана от любого взаимодействия с упырями, не желая, чтобы тот был причастен к тому, что творят эти ублюдки, но, видимо, сейчас им никак не скрыть произошедшего.

— Привет, красотка, — Нейтан поднимает ладонь. Агнесс хрустит пальцами, приоткрывая рот. Она в замешательстве. Ей этого не скрыть. Коротко оглядывается на коридор, в сторону комнаты Дилана, и вновь смотрит на парней, без радости отметив:

— Вы так рано? Я думала, приедете только через два дня.

Дилан не обращает внимания на её поведение. Он держит в ладони ремень рюкзака, двинувшись к лестнице, и свободной рукой разминает затекшую шею. Престон направляется за ним:

— Ты не рада нас видеть? — шутит, уточняя. — Меня? — обгоняет друга, оказываясь возле девушки, которая активно моргает, явно о чем-то переживая, но оба парня слишком вымотаны, чтобы придавать данному значение.

— Нет, просто… — Розалин бросает взгляд в затылок Дилана, идущего вперед по коридору и устало потирающего свое лицо, и опять смотрит на Нейтана. — Не ожидала.

— Эй, где мои объятия, женщина? — Престон всё ещё пытается сохранить наигранное положительное настроение, но его улыбка меркнет, ибо не способен игнорировать столь неестественное для девчонки поведение. Опускает руки, которые протягивал к ней, дабы получить заслуженное детское объятие, ставшее чем-то обыденным между ними, и с серьезным видом изучает лицо Агнесс, взгляд которой мечется по сторонам. — Что с тобой?

О’Брайен по какой-то причине первым делом подходит к порогу комнаты Райли, почему-то считая, что девчонки скорее будут проводить время здесь. Сильная усталость не дает другим эмоциям возникнуть на лице парня, который молча изучает помещение, освещенное настольной лампой. Янг нет. Она спит? Или… Может, они с Розалин легли в разных комнатах? Нет, глупость.

— Дилан, — Агнесс не дает толковый ответ Нейтану, поспешив к другу. — Слушай, — потирает ладони, не зная, как объясниться, ведь сама не понимает, что произошло. И речь идет не только о визите упырей. Есть кое-что ещё, что выбивает девушку из морального равновесия. Дилан как-то некультурно обходит рыжую, проигнорировав её, и уже с хмурым видом и легким покалыванием в груди приближается к двери своей комнаты, сильно дернув за ручку.

Заперто.

— Дилан, — Агнесс шепчет, разрываясь на части, ведь с одной стороны её дергает вопросами Престон, с другой — ей нужно кое-что сказать О’Брайену с надеждой, что он даст внятное толкование произошедшего.

Дилан пристально уставился в поверхность двери, повторив попытку открыть, будто ему кажется, что в первый момент он прикладывает недостаточно сил, но вновь никакого повиновения. Дверь точно заперта.

— Райли? — О’Брайен коротким и быстрым движением языка смачивает нижнюю губу, переступив с одной ноги на другую, и ощущает во всем теле тяжесть, не позволяющую стоять ровно, держать голову, оттого наклоняет её, повторив грубую попытку распахнуть преграду.

— Дилан, слушай… — Розалин хочет начать, но О’Брайен перебивает, со злостью бросив рюкзак около вялых от боли в сердце ног:

— Почему она заперлась? — скрипит зубами, начав рыться в карманах кофты, находя связку холодных ключей. Он проявляет негатив, но только по причине дикой усталости. Серьезно, Райли, ты совершенно не вовремя. Это был тяжелый день, полный стресса и головной боли. Ноющий дискомфорт в груди лишь усиливается от твоих выходок.

— Дилан, — Агнесс не обращает внимания на то, как Нейтан требовательно дергает её за локоть, требуя объяснений. — С ней всё в порядке, просто… — нервничает, видя, как дрожат ладони друга, который разбирается с ключами, путаясь в них, из-за чего зло стискивает зубы. — Просто…

— Что?! — он срывается. Его можно понять. Дыхание тяжелеет. Дилан так яро сдерживал и скрывал свое состояние, а теперь его выводит такая «ерунда», как запертая дверь. А точнее — Райли, находящаяся внутри замкнутого пространства. Он предупреждал её. Ему не нравится, когда кто-то закрывается в одиночестве.