— Судя по твоему лицу, становится ясно, что ты не имеешь понятия, о чем я толкую, верно? — довольно улыбается, заставив вновь обратить на него напряженное внимание.

— Мои деньги, — Роберт подается вперед, локтями опираясь на стол, и указывает на меня сигарой. — Деньги, что стащила Лиллиан перед тем, как сдать меня полиции, — затягивает. Смотрю на него, действительно не понимая, о каких деньгах идет речь:

— У неё нет денег, — набираюсь фальшивой смелости дать ответ суровым тоном. — Мы жили в бомжатниках, — сам себе напоминаю. — Она встречалась с мудаками, только чтобы крыша над головой имелась, так что…

— Так что закрой рот, Дилан, — Роберт прерывает меня спокойным голосом, но тот цепкими пальцами сжимает мое сердце, вызывая сильный дискомфорт. Глотаю воду. Контролирую дыхание. Сохраню подобие уверенности.

— Если у неё есть деньги, — продолжаю, ведь знаю, о чем говорю, — зачем тогда она продолжает…

— Наше с ней дело? — он вновь перебивает, закуривая. — Хм, — наигранно задумывается, говоря с таким видом, будто это очевидные вещи, а я — идиот, ни хера не понимаю. — Потому что это прибыльно, сынок, — меня передергивает от подобного обращения. Сжимаю ткань внутри карманов, стиснув зубы, и с отвращением к себе пялюсь на Роберта, который не проявляет никаких эмоций, пока поясняет мне то, о чем я и без того знаю:

— Мы построили отличную систему — свой бизнес, — стряхивает пепел в мою рюмку. — Она искала состоятельных мужчин, влюбляла их в себя, после чего мы их грабили. И ты знаешь, — указывает на меня сигарой. — Мое основное дело держится на продаже органов, поэтому этот небольшой бизнес с Лиллиан был полезен, — дымит через нос. — Мужика схватила за яйца, мужика развела, ограбила, после чего мои люди приезжают и разбирают наивного придурка на органы, — пускает довольный смешок. — Это была потрясающая система, — выпрямляется, лопатками прижимаясь к мягкому кожаному сидению. — К сожалению, Лиллиан всегда меня раздражала, особенно, когда залетела. Но я не мог её убить, черт, ей даже перечить было сложно. Такую, как она — не найти. Её способности в психологии — если бы не этот дар, я пристрелил её в тот момент, когда она сказала, что беременна, — знаю, я, черт, знаю, лучше бы ты убил её, когда она была беременна. — Знаешь, теперь я даже рад, что у меня есть такой отпрыск. Ты очень похож на меня, — с тошнотой выслушиваю его, с опаской сглотнув. — Но, к сожалению, помнится, ты не особо был годен для моего бизнеса. Кажется…

— Тебе не кажется, — перебиваю, не справляясь с чувством отвращения к своему существу. — Говори, что хочешь, — притоптываю ногой, гневно выпаливая. — Я ни о каких деньгах не знаю. Она продолжает грабить, значит, их у неё нет, — даю логичное заключение, думая, что на этом наше общение прекратится, но мужчина с мычанием смеется, качая головой, пока глотает никотин:

— Она продолжает, потому что ей это нравится. И деньги у неё есть, — уверяет, во что с трудом верится. — Дилан. Сколько тебе лет? А до сих пор она дурачит тебя, — отвожу взгляд, хмуро уставившись в край стола. — Сейчас, когда она узнала о моем возвращении в город, она сбежит, — предугадывает дальнейшие события, и, верно, моя мать начала активно действовать, когда мы узнали о Роберте. Она всячески торопит Митчелла с продажей дома, чтобы забрать деньги и уехать. В этом нет ничего критически странного, мы так и планировали сделать. Изначально.

— Деньги ей нужны для нормальной жизни за границей. Куда она там собирается? В Норвегию? Канаду? Англию? — неприятно усмехается, когда настраиваю наш зрительный контакт. — Она тебе не говорит? Странно ты ведь её сын, — давит на правильную точку, но не показываю, что ему удается задеть меня. — Наверное, ты просто давишься фактом её жажды лучшей жизни, попытки оставить прошлое, но это обман. На новом месте, она продолжит свое дело, — кивает на рюмку, намекая, что я должен это выпить. — И ты будешь выполнять её грязную работу, поэтому ты ей и нужен. Кто будет её защищать от мужчин, которых она грабит? — с издевкой пялится на меня, пуская дым мне в лицо. — Ты. Лиллиан не глупа. Она не просто так залетела от меня.

Стреляю зверским взглядом на мужчину, опасаясь его дальнейших слов, ведь сам задумывался об этом. Много раз. Не желаю, чтобы кто-то поддерживал мои домыслы, от которых тянет пустить пулю в лоб. Роберт замечает. Улавливает значительную перемену в моем лице и глазах, поэтому не тянет резину, окутывая мой разум облаком сомнений:

— Она знает, кто я, — его голос приглушен. — Она знает, какой я, — сжимаю зубы, вызывая напряжение в мускулах своего лица, и режу взглядом лицо Роберта, который качает головой, изображая сожаление. — Она ждет, что ты будешь таким же, чтобы рядом был тот, кто может убить по первому её приказу, — не справляюсь. Отвожу взгляд, заерзав на стуле. Роберт садится прямо, с удовольствием осознав, что воздействует на меня. И прекращать не собирается:

— Я тратил всё на свой бизнес. Ей это не нравилось. Она любит деньги, — сообщает очевидное. — Поэтому, видимо, решила обокрасть меня, плюс, защититься. Сдала меня полиции и бежала с тобой, — пускает неприятный смешок, зло искажаясь в лице. — Так вот… — вдавливает кончик сигары в стол. — Мне нужны мои деньги.

Еле удается собраться с мыслями. Голос лишен прежней холодности, мне нельзя полностью упасть в грязь лицом. Не позволю этому ублюдку сбивать мой решительный настрой.

— Я не уверен, что они у неё есть, — признаюсь, начав стучать пальцами внутри карманов.

— Так узнай, — с непринуждением мужчина отвечает, уже какой раз кивнув на рюмку. — Пей, — игнорирую его приказ, уставившись на алкоголь с кусочками пепла от сигары:

— Если их все-таки нет, то… — настороженно уточняю, запнувшись.

— То? — Роберт жует кончик сигары, без эмоций смотря на меня.

— То, что? — нервно облизываю губы, прикусив нижнюю, и набираюсь отваги встретиться с мужчиной взглядом. — Что, если их нет?

Роберт уже всё просчитал. Он не раздумывает, дав ответ моментально:

— Смотри, — опирается локтями на стол, прикусывая сигару. — Всё же ты мой сын, — меня передергивает от того, с какой издевкой он процеживает данные слова. — Хоть и от такой суки, — перечисляет, — хоть и нежеланный ублюдок, но сын, — опускает кончик сигары в рюмку. Я слежу за тем, как он перемешивает ею алкоголь, который заставит меня выпить, и сглатываю, не справляясь с комком в горле. Чувствую, как потеет мой лоб. Ладони давно влажные.

— Я иду навстречу. У тебя есть два варианта. Первый — ты находишь деньги. Отбираешь их у Лиллиан силой, мне неважно, как. Возвращаешь их мне, а я, по доброте душевной, оставляю вас в покое, потому что ничего кроме денег мне не нужно, — разводит ладони в стороны, пожав плечами. — Но вам точно придется покинуть этот город, потому что я не желаю видеть эту суку, — вновь принимает сутулое положение, наблюдая за моей реакцией. — Второй, если деньги она, шлюха, куда-то прохерачила, — улыбается. — Вы их мне возвращаете. Работаете до потери пульса, но возвращаете. Все четыре миллиона. Мне плевать, как. Вы должны будете возместить ущерб, и я не обещаю, что сохраню этой шмаре жизнь. Как и тебе, если не будешь послушным сосунком.

Не могу сосредоточить мысли. В голове не возникают идеи и иные варианты выхода из сложившейся ситуации. Я зол. Всё, что я ощущаю — негатив, ведь, мать вашу, моя мать настолько отбитая, раз уж решила стащить у этого выродка деньги. И не сказать мне. Столько лет скрывать — чертов мастер, при встрече с которой, боюсь, не смогу сдержаться. Я точно прикончу её, если она скажет, что проебала всю сумму.

— Сейчас я отпускаю тебя, — мужчина берет в руки документы. — Обдумать, обговорить этот вопрос с Лиллиан, чего я бы не делал, — понимаю, о чем он, поэтому исподлобья смотрю перед собой, не в силах сдержать агрессию, что наполняет мое тело, вызывая дрожь в сжатых ладонях. — Ты же понимаешь, да? Она не отдаст деньги. Она сбежит. Причем без тебя, и тебе одному придется возмещать мне всё утерянное, — усмехается. — Я уверен, черт возьми, что ты сам будешь разгребать это дерьмо. Я знаю Лиллиан. Она свою тощую задницу спасет уж точно.