— На хлебало твое плесну, придурок.

Глупо, наверное, улыбаться с того, как они шутят друг над другом или какими грубыми словами обращаются, но во всех этих издевках я не ощущаю настоящего яда. Может, для них это тот самый привычный образ взаимодействия? Мы с Агнесс переглядываемся, и она не кажется мне удивленной. Значит, мои догадки верны?

Именно в тот момент, когда Дилан льет кипяток мимо кружки Престона, подмечаю, насколько плохо О’Брайен фокусирует взгляд, а пить из бутылки алкоголь не прекращает. Кто-то сегодня слишком много употребляет. Чего это он вдруг? Последний раз видела его в загуле после ссоры с матерью. Надеюсь, распитие спиртного не станет его привычкой.

На самом деле, мы не долго сидим на кухне. Болтаю в основном с Агнесс, Нейтан, как ни странно, ведет себя мирно. Для меня такое поведение в новинку. Больно въелся мне образ упыря, вечно подстегивающего и пихающего в школьных коридорах. Я даже пытаюсь разговорить парня, наконец, поняв, что он просто устал. Нет, правда. Выглядит вымотанным. Как сказала Агнесс, хрен знает, что творится в жизни других, поэтому и наседать не нужно. Дилан же никак не справится с посудой, той довольно мало, по сравнению с тем, какое количество вымываю ежедневно. Парень просто лениво берётся за каждую тарелку и ложку, до салатницы еще далеко.

На часах пол двенадцатого, и мы с Агнесс могли бы проболтать еще пару часов. Я соскучилась по нашим долгим разговорам. Особенно меня интересуют ее отношения с Престоном. Дело в том, что она не заикнулась о том, что они пара, то есть они просто спят вместе. Быть может, Нейтана подобное устраивает, но я слишком хорошо знаю подругу. Она начнет лгать, утаив, что ей не совсем такое подходит. Надо будет обсудить, когда парней не будет рядом.

— Эм, — Нейтан поглядывает на Агнесс, затем интересуясь у меня, и я показываю, что внимательно слушаю, чтобы парню не казалось, что он приносит неудобство своим присутствием.

— А… Комнату какую можно занять? — бросает руку на плечо рыжей, дав понять, что надеется разделить кровать с ней, на что девчонка смущенно шепчет, стреляя вниманием в мою сторону:

— Я буду с Райли спать.

Нейтан поворачивает голову, с выражением непоколебимого спокойствия заявляя:

— Нет, — и будто ставит точку. Агнесс намеревается начать спорить, мне не хочется, чтобы они повздорили из-за такой чепухи, поэтому встреваю прежде, чем девушка открывает рот:

— Второй этаж, первая дверь слева, — улыбаюсь, ожидая реакции со стороны раковины, а Дилан соображает долго, Агнесс успевает пару раз попытаться отговорить меня. Понимаю, ей неловко.

— Но это моя комната, — наконец получаю заветное недоумение, и оглядываюсь, улыбкой одарив хмурого парня, рядом с которым уже три бутылки:

— А это моя месть.

Больше не вижу смысла томить Престона, такое чувство, будто он уже спит, потому что большую часть времени сидит с прикрытыми глазами. Агнесс заикнулась о том, что он работает, может, там нагрузка большая? В любом случае, я всеми силами уверяю подругу, чтобы она уже пошла с парнем наверх, иначе мы своей болтовней доведем его до бледноты. Забавно осознавать, что Престон буквально стесняется перемещаться по чужому дому, если его не сопровождают. Либо Дилан, либо Агнесс. Так что и спать он пойдет, когда рыжая соберется на боковую.

Почему мне это кажется милым?

Когда двое уходят, я какое-то время сижу с полной мыслей головой и допиваю чай, крутя кружку и изучая его рисунок. Ладно, мне вряд ли удастся понять причину вранья парня. Встаю, собрав кружки ребят, и подхожу к Дилану, который подносит ложку к сильной струе воды, параллельно пальцами сдавив глаза, и вода расплескивается в разные стороны, окатив и меня, из-за чего устало вздыхаю:

— Не спи, — пихаю его ладонь от крана, опустив кружки в раковину. О’Брайен громко втягивает кислород в легкие, переступив с ноги на ногу, и бросает ложку, потянув руку к бутылке пива на столе. Оглядываюсь на него, с хмуростью следя за неустойчивым передвижением:

— Хватит пить.

— Да я норм, — он связывает слова, глотнув алкоголь, и берет пальцами тарелку за край, повернувшись ко мне лицом. Посуда выскальзывает. И я даже не вздрагиваю от внезапного звона. Опускаю спокойный взгляд на осколки, что рассыпаются по паркету, затем медленно поднимаю глаза на Дилана, который, видимо, больше сил тратит на удержание бутылки:

— Ой, — его запоздалая реакция нелепа, а безэмоциональное лицо, с которым он это произносит, смешит. Во мне не просыпается негодование. О’Брайен приседает на одно колено, без остановки тянет бутылку к губам, при этом предпринимает попытки собрать осколки, что не приведет к хорошим последствиям, поэтому отступаю от раковины, выключив воду, и без давления на совесть и вину прошу:

— Иди, я сама, — отряхиваю мокрые ладони, сделав большой шаг к парню, тот моргает, с силой сжимает веки, и неаккуратно поднимается, качнувшись вперед, на меня. Успевает схватиться рукой за спинку стула, но я на автомате всё равно ругаюсь шепотом, пальцами сжав ткань его кофты, боясь, что он потеряет равновесие и сядет обратно на пол, задев осколки.

Встает прямо возле меня, практически задевает своей грудью мою, но успеваю сделать короткий шаг назад во избежание телесного контакта, и, наверное, жестко шепчу, опустив глаза:

— Осторожно, — отпускаю кофту, одарив Дилана хмуростью. Парень медленно скользит вниманием от моих ног до лица, после отступает назад, опять повторяя глотки. Поворачивается спиной. Пошатывается. Я качаю головой, хочу начать собирать осколки, как реагирую на неправильную траекторию пути парня, чуть подняв руки:

— Эй, — успеваю сказать в момент, когда О’Брайен врезается боком в край двери, ладонями схватившись за неё, и меня тянет посмеяться с той хмурости, с которой он изучает предмет на своем пути, затем взглянув на меня с недоумением:

— Дверь.

И я не сдерживаю улыбку, начав медленно кивать:

— Верно. Дверь, — закусываю губу, думаю, раздражаю своей веселостью парня, оттого он так долго следит за моими губами, сильнее сводя брови. Наконец, соображает, что может продолжить идти, и пропадает с моих глаз в коридоре. Улыбаюсь, потирая сонные веки, и решаю скорее закончить с уборкой, чтобы завтра уже не думать об этом. Домываю несчастную посуду. Так, этот тип не дружит с уборкой.

Когда сметаю осколки, до ушей начинает доноситься музыка из гостиной. Приостанавливаюсь, оставшись на корточках, и щурю глаза. Что это еще? Музыка громче. Быстро выбрасываю мусор в ведро, поспешив в прихожую. Торможу на пороге гостиной, внутри которой горит только лампа на комоде, а парень стоит у стереосистемы, с хмурым видом переключая радиоканалы.

— Эй, — озадаченно оглядываюсь на лестницу. Второй этаж поник в темноте, Агнесс с Нейтаном, наверное, спят, чего он шуметь надумал?

— Дилан, — прохожу по гостиной к парню, который оборачивается, более открытым взором осмотрев меня, но ничего не говорит, пока не встаю рядом, грубо убрав его руку с кнопки переключения. Делаю музыку тише, чтобы меня можно было расслышать:

— Зачем включаешь? Лучше проспись, не хочу завтра терпеть тебя с плохим настроением.

Краем глаз замечаю, как парень делает шаг назад, мне за спину, и думаю, что он молча повинуется, так что ищу кнопку выключения на системе, вот только мои предположения испаряются вмиг, как только чувствую горячую ладонь на…

Оглядываюсь, широко распахнутыми глазами уставившись сначала на Дилана, который выглядит хмуро-озадаченно, по-прежнему держа бутылку возле губ. Его взгляд опущен, и мой следует за ним, оказываясь на его ладони. Которую он прижимает к моей ягодице. Моргаю. Оцениваю. Осознаю.

— Ам… — и почему Дилан — тот, кто творит всякую ересь, но именно я являюсь тем человеком, который чувствует себя странно? — Ты в курсе, что твоя ладонь на моей заднице? — исподлобья смотрю на него, а парень отвечает без единого намека на смятение:

— Я знаю, — он выглядит очень озадаченным, будто видит что-то совершенно ненормальное, и указывает бутылкой на мою пятую точку, подняв глаза. — Она такая мелкая, — Простите? — Это ненормально.