Он заметно постарел. В его некогда черных, как смоль, волосах уже преобладала седина, на лице появились морщины. Я же почти не изменился, разве чуточку возмужал и взгляд мой приобрел твердость, поэтому я оказался в затруднительном положении, когда мне пришлось объяснять Славику причины своей молодости. Наплев что-то про эликсир жизни, который мне случайно пришлось отведать во время путешествий по одному из многочисленных Измерений, мне удалось отбрехаться. Но мое вранье повлекло за собой следующий вопрос. Это был вопрос об Измерениях и способе путешествия сквозь них. Мысленно выругав себя за допущенный промах, я вкратце рассказал ему о строении мироздания, налгав при этом, что в иные Миры я мог проходить с помощью магии, которую якобы я тоже изучал после университета, и что, попав в Подлунный Мир, потерял магическое знание и поэтому останусь здесь навсегда. Так как в дни нашей дружбы Славик до фанатизма увлекался фэнтези, да и сам подвергся переносу из Мира в Мир, то он все понял, поверил и подлил в кружки водки. Сгорая от стыда и мучаясь угрызениями совести, я покраснел от того, что мне пришлось так нагло и бессовестно налгать другу. Но не мог я рассказать ему правду, не мог!

А Славик, удовлетворившись моими объяснениями, продолжил свой рассказ. Он уже очень редко вспоминал, кто он и откуда, теперь он был не Вячеслав Иванов, а Винсент Аркольский. Его жизнь была здесь, его дом был здесь, его родные и любимые им люди были здесь. Первый год жизни в новом для него Мире он провел очень тяжело. Каждый день он ждал чего-то, вскакивал и суетился при малейшем шуме, подолгу сидел, подперев руками голову. Он надеялся, что они с женой вырвутся отсюда. Надеялся, но не знал как, и поэтому все надежды оказались напрасными. Через год у него родился сын, и жить сразу стало легче и веселей. Появился смысл его существования, все свободное время он проводил со своим чадом. После того, как он сообщил мне, что Эстелла (Оксана) ждет второго ребенка и что Гор, его сын, последовав примеру Аркадия Гайдара, в свои семнадцать уже командует полком, расположенным на границе с Бермандией, с которой Аркол по прежнему находится в состоянии войны, мы закурили, и я вкратце рассказал ему о событиях, произошедших в моей жизни за последние три недели. Оказывается, его не интересовали внутренние дела Бермандии, не связанные с расположением армий Скворта и толщиной стен замков и городов. Поэтому он не знал, что я был объявлен вне закона. Я, конечно из личных соображений опустил в своем рассказе тот факт, что побывал на Земле, умолчал о том, что произошло там со мной, а начал с того, как я обнаружил, что в замке, принадлежавшем мне когда-то, хозяйничает Курт Ирвинг. Зачем забивать Славику голову историей о Вселенском Аде, Всадниках Судьбы и Схайореле, который ничем, кстати, не отличался от обычных хорошо сбалансированных мечей? Зачем я бился за право владеть ним с каким-то монстром в Аду, я, честно говоря, не понимал. Если бы я не выбросил все это из своего повествования, то мне пришлось бы объяснять Славе сложную картину мироздания, которую даже я представлял себе очень смутно, признаться, кто я и откуда, сказать, что мне надо было на Земле. А этого делать мне не хотелось. Поэтому Винсент Аркольский помимо рассказа о недавних событиях узнал только их предысторию, то есть, как я стал герцогом Чистой Земли, разгромив армию болотных тварей, и я считал, что так будет лучше и для него и для меня.

О переменах в Бермандии, в частности о том, что случилось с королем и о возвращении к активной деятельности чудовищ из болот, Славик ничего не слышал. А вот о Живущих-В-Тумане, оказывается, он читал еще на Земле, что они обладают огромной ментальной силой, и являются одним из древнейших племен демонов.

Разгоряченные водкой и сигарами, мы орали: "Смерть Скворту! Смерть Бермандии! Пустить кровь Ирвингу!" и многое другое в том же духе, обильно перемежая фразы отборными матами.

Я не помню, как добрался в отведенные мне покои. Утром у меня сильно болела голова, и расстроился желудок. У меня всегда такое горькое похмелье после больших пьянок, поэтому я стараюсь пить поменьше, и напиваюсь, только если есть какой-нибудь значительный повод. Встречу со старым другом где-то в глубине Измерений я считал очень значительным поводом, чтобы порядочно нажраться, поэтому отходил я целый день, попивая крепкий чай, периодически доставляемый мне в комнату хорошенькой служанкой. Вечером я спустился в обеденный зал, где застал Винсента Аркольского, склонившегося над большой картой, расстеленной на столе. Винс что-то внимательно изучал на ней, медленно водя по бумаге указательным пальцем и бормоча под нос проклятия в адрес Бермандии. Он услышал мои шаги и поднял голову:

– Добрый вечер, дружище! Как твое здоровье?

– Спасибо, Винсент, уже гораздо лучше. Если не секрет, то что ты хочешь увидеть на этой карте? – сказал я.

– Видишь ли, – он почесал затылок, – я хочу помочь тебе, а заодно раз и навсегда решить все проблемы с Бермандией. Короче говоря, я хочу наголову разбить гвардию Скворта и присоединить его земли к своим.

Я пожал ему руку и поблагодарил его. Как я был признателен этому пухлому королю, как я был рад, что уже не один, что у меня был могущественный, а главное, верный друг! Хватит убегать, хватит скрываться и бояться за свою жизнь! Теперь я могу отмстить врагам! Теперь я наконец-то узнаю, что случилось с моей челядью, почему Скворт предал меня, и какую цель преследовал Курт Ирвинг, обосновавшись в моем замке. Все узнаю, а если они не захотят открыть мне свои тайны, то я вырву их под пытками! Все! Пора из беглеца превратиться в преследователя!

Мы уселись за составление плана нападения. Винс пригласил на совет нескольких видных военачальников королевства, и мы долго обсуждали, какие укрепления у врага, как расположены его силы на территории Бермандии, какие у противника слабые стороны, где лучше нанести первый удар и многое другое. Если кто-то из военных считал, что сведения устарели или требуют проверки, то сразу же отдавался приказ, и десятки разведчиков мчались прочь, чтобы пересечь границу двух государств и узнать необходимые данные, добыть недостающую информацию. Поздней ночью разошлись полководцы, чтобы завтра встретиться вновь и продолжить обсуждение нашей стратегии.

А мы с Винсом опять нажрались водки.

Месяц прошел в подготовке задуманной нами кампании. Ежедневные военные советы, проведение учений в регулярных войсках, набор ополчения из крестьян и ремесленников, обучение новобранцев искусству ведения боя, разработка, изготовление и модернизация всевозможных катапульт, стенобитных орудий и передвижных башен, заготовка провианта – я с головой ушел во все это, позабыв про отдых и сон. Я отказался от водки и сигар, ел пищу, богатую калориями и в свободное от подготовки к войне время упражнялся с мечом, арбалетом и копьем. В результате этого я немного прибавил в весе, а мышцы мои приобрели еще большую твердость.

Винсент оказывал мне всестороннюю помощь. Его приказы и распоряжения летели во все концы Аркола, предлагаемые ним тактические ходы сразу же наносились на карты, так как были мудрыми и практически не имели изъянов. Так уж получилось, что с самого начала он все поставил так, что все считали главнокомандующим не его, а меня. Когда я спросил, в чем дело, он улыбнулся и сказал: "Это твоя война, ты и веди ее. Я лишь поддерживаю многовековую традицию, враждуя с Бермандией. У меня нет ничего против нее, кроме, конечно, территориальных амбиций, а у тебя – личные счеты с Куртом и Сквортом. Поэтому я считаю, что ты больше заинтересован в победе, а значит, приложишь максимум усилий, чтобы одержать ее". И я прилагал. Я не сомневался, что в среде наших войск были бермандские шпионы и разведчики, как и аркольские – среди войск Скворта. Следовательно, в Бермандии знали, что мы готовимся к нападению, и, конечно, не сидели сложа руки, а подтягивали свои армии на северо-восток страны, где мы планировали нанести основной удар. Юго-восточный же регион государства остался почти без войск. По донесениям наших шпионов, там на всякий случай были оставлены немногочисленные гарнизоны, рассеянные по замкам и городам. Исходя из этого, я задумал следующее: в то время, когда Винсент во главе своих полков пересечет границу и вступит в бой, я с небольшим отрядом самых преданных и опытных воинов, оставленных в Арколе якобы в качестве резерва, должен быстро и тихо добраться до юго-западной границы Аркола и, ворвавшись на территорию Бермандии, двинуться навстречу войскам Винсента. Уничтожая по пути отряды врага, я должен был оказаться в районе ведения основных боевых действий примерно через две недели и нанести удар в тыл противника. Простой и разумный план.