В оформлении обложки использована фотография автора David Revoy c https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Boromir.png по лицензии CC-BY

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Ф. Ницше

Я вернулся. Меня встречал дождь, теплый летний дождь. Запах мокрого асфальта щекотал ноздри. Я стоял на площади и плакал. Слезы катились по щекам, слезы радости и слезы печали. Тяжелые капли били в лицо, смывая их, но я продолжал стоять на главной площади Города, который был мне до сих пор очень дорог, и поэтому слезы текли и текли. И поэтому слегка покалывало в груди.

Не знаю, сколько прошло времени, пока отхлынула эта волна ностальгии, но первое, что я понял, придя в себя, это то, что моя одежда насквозь промокла. Я поспешил в подземный переход, где выкурил сигарету, обдумывая свои дальнейшие действия. Восстановив в голове заранее продуманный план, я приступил к его осуществлению. На такси я добрался до торгового центра, где приобрел все необходимые вещи, и на такси же подъехал к гостинице. Администратор долго рассказывал о том, что мест уже нет, но если мне "очень надо", то можно найти раскладушку и подселить к кому-нибудь. Несколько зеленых купюр заставили его найти одноместный "люкс" и даже самому отнести туда мои чемоданы с покупками.

Мокрую одежду я выбросил в мусорное ведро, принял душ и заказал ужин в номер. Через полчаса, плотно набив желудок, я упал на кровать и сразу уснул.

… Я несся в огромном водовороте времени и пространства. Я летел сквозь пульсирующий тоннель, сплетенный из чьих-то жил, вен, нервов цвета смолы. Ужасные лица встречались мне в пути, они то плакали, то смеялись, искажаясь в гримасах боли и злобной радости. Запахи постепенно становились плотными и вязкими, липли к телу, просачивались через поры вовнутрь. Смена яркого света и полнейшего мрака, громоподобных ревов и мертвой тишины, сумасшедших скоростей и абсолютной неподвижности…

Я проснулся в холодном поту. Спокойно, Лерон, все нормально, ты в гостинице, в своем номере. Ты вернулся, чтобы завтра… Стоп, уже сегодня. Чтобы сегодня встретиться с Агентом. Он должен передать тебе ценную информацию, после чего ты должен уйти туда, откуда пришел. Встреча в ночном клубе. В 23⁰⁰ ты выйдешь покурить на улицу, где к тебе должен подойти Агент и спросить, когда ты в последний раз был в Городе, на что ты должен ответить, что довольно-таки долго здесь тебя не было. Агент должен задать очередной вопрос, уточняя твое "долго", закуривая при этом "Marlboro". Твоя заключительная фраза "Почти всю жизнь" и сигарета "Winston" должны развеять сомнения Агента.

Ночной клуб, расположенный на другом конце города, гостеприимно распахивал свои двери перед владельцами "Мерседесов", "БМВ", "Вольво" и других машин, а также перед сопровождающими их дамами и телохранителями. Вошел и я, заплатив при входе "полтинник", и сразу окунулся в феерию звуков, красок, запахов. Я сел за столик, на котором красовались бутылка шампанского и коробка конфет. Через пару минут подошли мои соседи – два мужика в костюмах от "Версаче" и женщина лет сорока, тоже неслабо прикинутая.

– Анатолий, – сказал один.

– Виктор, – сказал второй.

– Артем, – сказал я.

– А я Ирина, – промурлыкала женщина.

За знакомство распили шампанское. Тем временем "новые русские" и мажоры продолжали прибывать, заполняя столики, расставленные по периметру большого зала, в центре которого расположилась сцена, светящаяся огнями юпитеров, стробоскопов, лазеров и простых прожекторов.

Я заказал ужин, состоящий из салатов из рачьих шеек, бутербродов с красной икрой, осетрины, запеченной в грибном соусе, жареного картофеля, печени минтая, двух бутылок "Абсолюта", двух шампанского и одной вина, не говоря уже про приправы и напитки. Следуя правилам этикета, я сказал: "Угощаю" и раскроился на кругленькую по меркам Города сумму.

После того как мы выпили полбутылки водки, и разговор переключился с общих тем на тему новых наворотов в сотовых телефонах, на сцене появился конферансье, что-то долго бубнил себе под нос и в конце своей речи выкрикнул что-то типа: "Гай Гуй!". Откуда-то сверху выпрыгнули два парня, один в джинсах и с гитарой, другой в желтом комбинезоне и с микрофоном. Еще быстрей закрутились юпитеры и завертелись лазеры, и начался забой. Это был умопомрачительный рэйв со вставками жестких гитарных рифов. Мы же, то есть я, Анатолий, Виктор и Ирина продолжали пить, причем Ирина, уже прикончив бутылку вина, положила мне на колено ладонь и что-то щебетала на ухо. Еще немного водочки и мне стало хорошо. Даже слишком. Я извинился, пообещал вскоре вернуться и встал из-за стола. Ирина вцепилась в мой пиджак и попросила, чтобы я потанцевал с ней. Обнадежив ее улыбкой, я выбежал в холл, где воздух был более свеж и не так давило на уши "злое техно".

– Артем! Ты?!

Я обернулся. Она была великолепна. Милое личико, обрамленное черными шелковистыми волосами, дорогое платье, облегающее ее хрупкую, но чертовски привлекательную фигурку.

– Привет, Анжела, – сказал я.

– Ну, здравствуй, Тёма, – улыбнулась она.

– Сколько лет, сколько зим, – меня качнуло вправо.

– Ты здесь сам? – поинтересовалась она.

– Сам, – меня качнуло влево. – А ты?

– Сама.

– Так может стоит провести вечер вместе? – меня повезло назад. Что я делаю?

– Не думаю, – последовал ответ.

– Я не пьян, если хочешь знать, – сказал я и икнул.

– Да уж. Ну ладно, пошли потанцуем.

Мы вошли в зал, я крутой-прекрутой, и она, милая-премилая. Протолкавшись к сцене, мы задергались в бешеном ритме танца. Я вспотел, но меня начало попускать, что было очень вовремя, так как большая стрелка на моих часах приближалась к "12", а малая уже почти находилась на "11". Пора смываться от Анжелы, подруги моей молодости, с которой я ни за что не расстался бы при других обстоятельствах. Да, но предварительно надо взять у нее телефончик.

– Анжел, – начал я, перекрикивая техно-напор "Гай-Гуя".

– Извини, Артем, но нам надо прощаться, – перебила она.

То, что лекарь прописал. Она избавила меня от объяснений и извинений. Я с надеждой спросил:

– Но мы еще увидимся?

– Может быть, – ответила Анжела, пробираясь к столикам.

– Тогда оставь номер своего телефона, – не отставал я.

Она кивнула, достала из сумочки листок бумаги, что-то черканула на нем и выбежала в холл. Во время вспышек стробоскопов я прочел записку: "Позвони завтра". И номер. На моем лице расплылась глупая улыбка. А вот и мой столик.

– Ирина, а где ваши кавалеры? – спросил я.

Она подняла на меня взгляд. Потухшие глаза. Мятая прическа, размазанная губная и потекшая тушь. Она плакала, и мне стало жалко ее. Я посмотрел на часы. Без десяти. Я подвинул к столу стул и налил себе и ей шампанского. Она с укором, даже с осуждением уставилась на бокал, надув губы. Прошло минуты две, когда она опять включилась и схватила меня за рукав:

– Скажи, ты хочешь меня? Скажи!

– Где Ваши друзья, Ирина?

– А, подонки, – процедила она сквозь зубы и добавила: – Альфонсы дешевые.

И опять, как бы спохватившись:

– А ты хочешь меня?

– Да.

– Поехали ко мне.

– Поехали. Сейчас я закажу такси и вернусь за тобой.

Обманешь.

– Ну что ты, Ир, – я вновь наполнил ее бокал шампанским и направился на улицу.

Город спал. Легкий ветерок играл листьями деревьев, и их тихий шелест приятно ласкал слух. Сверчок! Откуда он взялся в Городе? Ночь была теплой. Дневная жара давно уже спала, и было хорошо вот так стоять на ступеньках клуба и слушать сверчка, вдыхать запах городских цветов, смотреть на звезды. Город, я уже начал тебя забывать! А ты, как я посмотрю, еще помнишь меня. Ни ждал я, ни гадал, что встречу здесь сегодня увлечение своей молодости, Анжелику. Волна воспоминаний нахлынула на меня. Вот точно таким же вечером сидели мы с ней когда-то давным-давно в летнем кафе и пили шампанское. Она была моей сокурсницей по университету и хорошим другом по жизни, и мы иногда проводили с ней такие дружеские вечера. Но именно в тот раз хмель ударил мне в голову, и я решил немного поиграть. Осторожно я намекнул, что неравнодушен к ней. Она улыбнулась. И меня понесло: какие красивые слова я говорил ей, какие литературные обороты употреблял! Она все это проглотила, поверила. Повелась, как выражались мы тогда с друзьями. Теперь-то я знаю, почему она поверила. Потому что я говорил ей о своих чувствах чистую правду, думая, что лгу, играю. Я любил ее. Она любила меня. Мы с ней долго встречались, пока нас не разлучила судьба.