А мимо проносились деревни, разрушенные или спаленные, и крестьяне покидали родные поселения, которые чудовища сравняли с землей, переступали тлеющие головешки и вливались в наши ряды, решительно сжимая в мозолистых руках косы, серпы, молоты и лопаты. По Бермандии медленно, но уверенно распространялся слух о том, что Скворт мертв, а вместо него страной правит король-чудовище, и люди присоединялись и присоединялись к нам. Наша армия росла, как снежный ком, обрастая добровольцами, людьми, которым больше некуда было пойти, и теми, кто рассчитывал поживиться дорогими трофеями. Мы, словно лавина, катились на юг, чтобы смести с лица земли оборотня и его войско, чтобы очистить Подлунный Мир от мерзких созданий. Задуманная нами акция приобрела огромные масштабы, и мне казалось, что уже вся Бермандия, как один человек, поднялась на борьбу с тираном. В каждом городке, в каждом поселке, через который мы проходили, нас радушно встречали, отдавали свои последние запасы, формировали отряды из желающих присоединиться к нам. Но уцелевших населенных пунктов нам попадалось очень и очень мало, ибо Лжескворт, отступая, постарался сделать так, чтобы наше продвижение к Южным болотам не было легким. Он сжигал все, что попадалось на его пути, и часто нам приходилось обходить стороной огромные пепелища, где над выжженной землей еще витал черный густой дым. Он вырезал весь скот и трупами животных завалил ручьи и колодцы, одновременно лишая нас таким образом и мяса, и воды. Повсюду перед нами вырастали наспех сколоченные виселицы, на которых ветер зловеще раскачивал из стороны в сторону серые тела ни в чем не повинных местных жителей. Но это не запугало никого, а, наоборот, только прибавляло людям злости, ненависти, и подтверждало, что здесь прошел не человек, а зверь, и мы шли и шли на юг.
И вот перед нами встали каменные стены принадлежавшего когда-то мне замка, за которыми меня ждала Луиза. Я думал, что придется штурмовать замок, но ошибся. Когда мы послали Лжескворту ультиматум, предполагая, что он решил укрыться за толстыми стенами, то через полчаса был опущен подвесной мост и распахнуты дубовые ворота. Я въезжал в замок, спеша поцеловать Луизу, видя перед собой ее прелестное лицо, чувствуя запах ее шелковистых волос, а во дворе меня встречал улыбающийся тесть.
– Здравствуй, Донат. Где Луиза? – спросил я управляющего, думая только о девушке.
– Она у себя, герцог, ― сказал Донат и снова улыбнулся.
Я спрыгнул с коня и побежал по знакомым лестницам и коридорам в комнату Луизы. Вихрем влетел я в ее покои. Девушка мирно и безмятежно спала. Я сел на край широкой кровати и, наклонившись, нежно поцеловал Луизу в губы, а потом просто смотрел на нее, любуясь. Может разбудить ее? Нет, пусть еще чуть-чуть поспит. Но почему ее не разбудил Донат, зная, что вот-вот я буду в замке? Почему здесь больше никого нет? Где воины-аркольцы, которых я оставил охранять Луизу, ее отца и замок? Я почувствовал небольшую тревогу. А Донат? Что-то показалось мне в его облике странным. Но что? А может, я излишне подозрителен? Может, ничего не произошло и все в порядке, а я паникую? Скорее всего, я переутомился за время нашего долгого перехода. Я увидел на дамском столике, стоявшем в двух шагах от кровати, распечатанную бутылку вина и потянул к ней руку. Рука! У Доната вместо культи была здоровая рука, с непонятно откуда взявшейся вполне здоровой кистью! Я хотел вскочить и бежать во двор, но чьи-то холодные цепкие пальцы схватили меня за горло. Хрипя, я нечеловеческим усилием повернул голову, и мои глаза встретились с налитыми кровью глазами Луизы. Рот ее перекосился в презрительной ухмылке, искаженное лицо выражало ненависть. Съездив ей локтем по зубам, я резко рванулся в сторону, и, освободившись от ужасной хватки, упал на пол. Быстро поднявшись на ноги, я освободил из ножен меч. Сплюнув расквашенными губами мелкое крошево зубов, женщина с низким гортанным сипением разорвала на себе рубашку.
– Луиза! Что происходит?! ― кричал я, глядя на то, как она призывно гладит свои груди, живот, бедра.
– Как я хочу убить тебя и напиться твоей крови! Тогда бы ты узнал, как это приятно, когда твоя кровь покидает вены и артерии! Но у меня нет сил встать с кровати, потому что приближается мое время. Подойди же ближе, Мэтлок, и я подарю тебе покой, которого ты так ждешь! ― ревела она, захлебываясь желтой пеной.
Она грозила, описывала страшное будущее Вселенной, а я стоял чуть поодаль и не знал, что делать, ничего не понимая. Вдруг Луизу передернуло изнутри, и она замолчала. Она загадочно улыбнулась, глаза ее струили неописуемый восторг и фанатичную радость. Я в замешательстве отступил назад, когда ее живот начал раздуваться. Через минуту он был вдвое больше своей хозяйки, которая истерично хохотала, закатив зрачки, запрокинув голову и судорожно вцепившись пальцами в простыню. Внезапно живот треснул, как твердая ореховая скорлупа, и из зияющего пролома показалась пара ужасных щупалец, склизких и багрово-красных. Эти щупальца, окончательно доломав скорлупу, и, опершись на края кровати, вытянули откуда-то из недр тела Луизы сначала желтую чешуйчатую голову, а затем туловище, ноги и хвост, покрытые белой пузырящейся массой. Существо встало на пол и задрало вверх свои конечности. Всезаглушающий рык разнесся по замку. Взглянув на меня белками огромных глаз, монстр шагнул сквозь стену. В этот момент в комнату вбежал Донат. Я стоял, парализованный страхом, а он вопросительно взглянул на дочь, и та утвердительно кивнула ему головой. Тогда Донат громко засмеялся и в мгновение ока превратился в живого мертвеца: половина лица была обпалена до такой степени, что кое-где виднелись кости черепа, щека другой половины свисала вниз, обнажая два ряда звериных клыков. Глаза его светились непоколебимой решительностью. Слегка присев и подняв вверх сморщенные когтистые пальцы, он продолжал хохотать. Его смех гремел на весь замок. Я бросился на него, но обо что-то споткнулся и грохнулся, растянувшись во весь свой рост. Звук клинка, вынимаемого из ножен, заставил меня моментально вскочить на ноги, не позабыв при этом про Схайорел. На то место, где только что находилась моя шея, громко опустился меч. Взревев от бешенства, монстр вновь поднял клинок и повернулся ко мне. Глаза мои встретились с испепеляющим взглядом Доната. Я шагнул вперед, оттолкнув при этом попытавшуюся во второй раз сделать мне подножку Луизу, и, отбив летящее на мою голову, словно молния, лезвие, проткнул гнилую плоть чудовища Схайорелом. Монстр взвыл от боли, и, испустив дух, рухнул на пол. Луиза, визжа и извергая из перекошенного рта клочья пены, кинулась ко мне, но я рубанул мечом, и ее голова покатилась в угол, а изуродованное тело упало мне под ноги. Кровь, фонтаном бьющая из шеи, заливала мои черные сапоги. Сбылось еще одно пророчество Толсона!
В комнату влетели Винсент, Гор и еще несколько воинов.
– О, боже! Что здесь произошло, Мэтлок? ― спросил изумленный Винс. ― Мы были во дворе, разговаривали с твоим управляющим. Потом он извинился, сказал, что ему необходимо отлучиться на несколько минут, и ушел. Мы сразу бросились в замок, когда услышали страшное рычание, но заблудились в многочисленных коридорах. Сюда нас привел чей-то жуткий смех.
– Я потом тебе все объясню, – пообещал я другу. – Извините, но сейчас мне надо побыть одному.
Все, тихо шушукаясь, покинули комнату, а я все еще стоял в луже крови, сжимая меч. Если бы я сам толком знал, что здесь произошло, Винс, то рассказал бы тебе. Я тупо смотрел на уже неподвижное тело Луизы, ничего не соображая. Рассудок мой помутился, и я уже не понимал, где нахожусь. Кровь. Везде, повсюду. Я устал от нее, мне надоело каждый день видеть, как она, липкая и густая, течет вокруг меня целыми реками, плещется у моих ног, омывает их волнами. Руки мои по локоть в крови. В чем была вина тех людей, которых я убил по пути из замка в Акресс, когда еще не знал о том, как поступит со мной Скворт? В чем вина тех воинов, которые сложили свои головы в первой битве с войсками оборотня? В чем вина погибших в недавнем сражении меж холмов людей? А тысячи крестьян, висящих на всех дорожных столбах? А солдаты Бермандии, не знавшие о том, что их король – монстр, и защищавшие свою страну от аркольцев-захватчиков? Неужели все эти смерти на мне? Неужели я натворил все это? Да, я часто поступал жестоко и жертвовал жизнями многих людей, но во всем виноваты Корги, давшие какой-то болотной твари дар, позволяющий изменять облик! И они еще поплатятся за все эти смерти, я утоплю их в море крови тех людей, которые пали жертвами в результате их загадочных игр! Конечно, это сулит новые смерти и новую кровь, но отступать уже нельзя.
