– …добыча на приисках (у компании были контрольные пакеты двух приисков в Красноярском крае, а также 50-процентные пакеты прииска в Якутии и Магаданской области) идет в плановом режиме. Красноярский аффинажный завод (компании принадлежал 30-процентный пакет акций) работает исправно, – рассуждал Блейк.

– Надо красочно описать, как мы противодействуем реализации русской «Золотой доктрины 2020», – вставил Гордиенко. – В качестве примера в части противодействия возникновению новых российских золотоносных месторождений можно привести Средне-Енисейскую платформу. Где мы с помощью прикормленных людей повсеместно вставляем русским палки в колеса.

– Совершенно верно, Джон. А на том же Красноярском металлургическом заводе цветных металлов успешно тормозим давно назревшую модернизацию…

Варлам позвонил домой маме. Затем долго и нежно пообщался с Леночкой.

Уже стемнело, а Николая не было видно.

Варлам пошел на сеновал…

Тихо пришел на удивление спокойный Николай.

«Что это с ним? Не похож на себя, – подумал Варлам. – Может, поругался с Милой? – вспомнил слова тетки об отце девушки. – Или поругался еще с кем?..».

Но решив, что друг сам все должен сказать, не стал ничего расспрашивать…

Утром, едва друзья открыли глаза, Николай изрек:

– Вчера ходили-бродили с Милой по поселку, речке. Здесь, оказывается, есть три продуктовых магазина, два – промышленных товаров, кафе, парикмахерская.

– Долго, однако, вы с ней бродили, – бросил Варлам. – Мне показалось, ее отец – мужик строгих правил. Просто так побаловаться с дочкой он не позволит.

– Потом пошли к ней домой пить чай, – продолжал Николай. – Мама у нее чем-то болеет. Кроме брата Василия, ты его видел, у Милы еще два старших брата. Один живет в Ангарске, другой в Иркутске.

– И какие впечатления и дальнейшие планы? – спросил Варлам.

– Пока не знаю, – в задумчивости ответил друг. – Но она мне определенно нравится.

– Но тебе и другие девчонки нравились.

– Это, кажется, совсем другое. И не будем об этом.

– О’кей. Тогда искупнемся и на завтрак, – предложил Варлам.

– Да, друг. А потом снова в горы.

– Загорелся ты ими, я смотрю.

– Понимаешь, тянет меня туда. Хочется что-то найти, правда, что именно найти – не знаю.

– Если очень хочется, – весело поддержал Варлам, – значит найдем…

Во время завтрака бабушка Ружана, хитро улыбаясь, вымолвила:

– У нас к тебе, Варлам, есть, как это сейчас говорят, конфиденциальный разговор.

– Мне выйти? – бросил Николай.

– Нет, друг, – твердо изрек Варлам. – У меня от друга, бабушка Ружана, секретов нет.

– Это хорошо, друзья, – широко улыбаясь, сказала бабушка Ружана.

Став серьезной вымолвила:

– Тогда слушайте рассказ про Крест Евфросиньи Полоцкой. Пожалуй, на сегодня, это самая известная пропавшая святыня белорусов.

Варлам и Николай переглянулись. Затем снова внимательно взглянули в морщинистое строгое женское лицо.

– Его, Крест этот, по заказу княгини Евфросиньи Полоцкой в XII веке сделал знаменитый золотых дел мастер Лазарь Богша. И вышло у кропотливого мастера чудо рукотворное: напрестольный (алтарный) шестиконечный Крест в 52 сантиметра из дерева (говорят, из кипариса), на котором с лицевой стороны была набита 21 золотая пластина с эмалевыми изображениями святых, орнаментом, драгоценными каменьями. Край передней стороны Креста обрамлен ниткой жемчуга, а по бокам – 20 серебряных пластин с выгравированными на них надписями. В специальных гнездах мастер поместил частицу Креста Господня, капли его крови, частицы его гроба и камень из гробницы Божией Матери. Кроме того, в Кресте были частицы мощей святых Стефана и Пантелеймона, а также капли крови святого Дмитрия. Все эти святыни специально по просьбе монахини Евфросиньи прислал патриарх Константинопольский Лука Хрисоверг и византийский император Мануил Комнин.

Бабушка Ружана замолчала, дабы передохнуть и рассмотреть молодых людей. А они, Варлам со скептическим выражением лица, Николай – удивленным, переглядывались.

– Продолжаю я, молодцы, свое повествование, – вымолвила бабушка Ружана. – Дальнейшая история Креста запутана и противоречива, он покидал родину, возвращался. В 1841 году Кресту по указу высших московских иерархов следовало вновь покинуть родину. И вот полоцкий архиепископ Василий (Лужинский) повез Крест в Москву, где белорусская святыня вначале находилась в Успенском соборе, а потом перебазировалась в Санкт-Петербург (в синодальную церковь, а затем в Казанский собор). Потом Крест снова возвратился в Белоруссию. Известно, что в Могилеве в краеведческом музее Крест и находился до начала Великой Отечественной войны. Пока, как писали в газетах, не был вывезен вместе с другими музейными раритетами немецко-фашистскими захватчиками в неизвестном направлении. Потом писали, что белорусская реликвия оказалась в США, то ли у миллиардеров Морганов, то ли у Рокфеллеров.

Бабушка замолчала, а в разговор вступила тетя Домна.

– Следует сказать, что эту реликвию искали многие захватчики земли русской и белорусской. Каждый в свое, так сказать, историческое время: татаро-монгольские орды, польско-литовские полки, солдаты Наполеона, кайзеровские военные и даже секретная нацистская организация Аненербе[6]. Но пока ни одному человеку не удалось официально найти Крест. В Полоцке сейчас хранится копия креста Евфросиньи, которую создал известный брестский ювелир Николай Кузьмич в 1992 году.

Тетя Домна вышла в другую комнату и вернулась буквально через пару секунд. В руках она держала… Крест Евфросиньи Полоцкой!? Сверкающий лучами драгоценных камней, жемчуга, золота и серебра!

Варлам и Николай перекрестились на православную реликвию.

– Оцените, молодые люди! – воскликнула бабушка Ружана.

– Это копия? – тихо выдавил Николай.

– Оригинал, – бросила бабушка Ружана.

Судя по эмоциональным лицам, в головах друзей творилось что-то невообразимое.

– Но как это возможно? – спросил Варлам. – Святой белорусский Крест в Сибири!

– Слушайте, друзья, – весело сказала бабушка Ружана. – Когда полоцкий архиепископ Василий (Лужинский) получил указание отвезти Крест в Москву, то сильно запечалился и впал в запой. В это время помощник архиепископа проявил мудрость и заказал у нашего дальнего родственника Феофана, золотых дел мастера, копию Креста. За 3 дня и 3 ночи Феофан сделал один в один копию. Увидев два абсолютно одинаковых Креста, пораженный помощник архиепископа сошел с ума. Феофан отдал протрезвевшему архиепископу копию Креста, а оригинал на хранение – моему деду. Ювелир Феофан вскорости умер, Крест потом перешел к моему отцу. Ну и с семейством нашим переехал сюда, в Сибирь. Так и хранился у нас.

Всматриваясь в Крест, друзья молчали. Очевидно, переваривали услышанную информацию.

– Домна, унеси святой Крест, – бросила бабушка Ружана. – Он сильно будоражит и волнует ребят. А им надо все спокойно осмыслить. Будешь уезжать, Варлам, мы тебе его и передадим.

Тетя Домна унесла Крест.

– А что вы хотите от меня? – спросил Варлам. – Что я должен сделать с Крестом?

– Чтобы ты, как человек из нашего рода, вернул святую и бесценную реликвию белорусскому народу, – отчеканила бабушка Ружана.

– Как? – воскликнул окончательно сбитый с толку Варлам.

– Очень просто. Нужно Крест передать в Москве послу Белоруссии.

Варлам и Николай от удивления в очередной раз переглянулись.

– Негоже, чтобы такая реликвия лежала у нас в чулане. Крест должен быть выставлен в государственном музее на всеобщее обозрение, – вымолвила бабушка Ружана. – Ведь ты юрист, Варлам, оформишь все как положено. Таким образом, наш род выполнит свою историческую миссию.

«Как-то это…», – удивленно раздумывал Варлам.

Меж тем бабушка изрекла:

– Подойди ко мне, Варлам.