– Пошли.

Таглиосцы были из добровольцев, и выбрали их оттого, что они успели хорошо отдохнуть. Они были рады покинуть город, и в то же время печальны – оттого, что придется возвращаться.

Переправу они считали пробой: если удастся добраться до холмов, миновать южан и вернуться, тогда на будущую ночь на ту сторону отправится целый флот.

Только вернемся ли? Если Тенекрутовы люди не перехватят. Еще надо отыскать Госпожу, о каковой части нашей миссии солдаты не подозревали…

Взяли с собой и Зиндху, так как Кы Дам решил, что убрать его из города – хорошая идея. Самого Зиндху никто не спрашивал. Таглиосцы должны были охранять меня, прикрывая тылы. Дядюшка Дой хотел отправиться с нами, однако Глашатая уломать не смог.

Переправа прошла без происшествий. Едва ступив на сушу, я извлек из кармана крохотную зеленую деревянную коробочку и выпустил из нее мотылька. Тот, вернувшись к Гоблину, должен был возвестить о нашем благополучном прибытии.

Были у меня и еще такие коробочки, разных цветов, и во всех сидели мотыльки, коих надлежало выпускать, сообразуясь с обстановкой.

Стоило нам войти в распадок меж холмов, Зиндху тихонько предложил пойти первым.

– Я опытен в таких делах, – объяснил он.

Через несколько минут я в этом убедился. Двигался он неторопливо, осторожно и совершенно беззвучно.

Я тоже старался, но у меня получалось хуже. А таглиосцы вообще могли бы еще и коровьи колокольцы на шеи нацепить.

Вскоре Зиндху шепотом предупредил нас об опасности. Мы замерли. Южане с топотом проследовали мимо, ярдах в двадцати от нас. Я уловил обрывок беседы, из коего понял, что теплое одеяло для них предпочтительнее ночного патрулирования в холмах. Удивительно. Почему-то всегда кажется, что в чужой армии все по-иному…

Часом позже мы встретили еще один патруль. Эти тоже прошли мимо, не заметив нас.

Мы пересекли кольцо холмов, когда восток уже занялся зарей, что улучшало обзор до возникновения опасности быть замеченными.

– Необходимо найти укрытие, – сказал Зиндху.

Обычный порядок для вражеской территории. И трудностей это не составило. Овражек неподалеку густо зарос кустарником. Там можно прятаться до тех пор, пока не забудешь, что оранжевой пижамы на ночь надевать не стоит.

Я захрапел в тот же миг, как опустился на землю. И никуда не унесся.

Разбудил меня запах дыма. Я сел. В тот же миг поднялся и Зиндху. Я увидел ворону, разглядывавшую меня с расстояния, столь близкого, что мне пришлось скосить глаза к носу, чтобы сосредоточить взгляд на ней. Таглиосец, который должен был стоять на часах, спал без задних ног. Для хорошо отдохнувшего это уж слишком. Я ничего не сказал. Зиндху тоже хранил молчание.

Через несколько мгновений опасения мои подтвердились.

Кто-то закричал на языке южан. Ему ответили. Ворона залилась хохотом.

– Они знают, что мы здесь? – еле слышно спросил Зиндху.

Казалось, ему трудно в это поверить.

Я поднял палец, требуя полной тишины, и, прислушавшись, разобрал несколько слов.

– Они знают, что здесь кто-то есть. Кто именно, не знают. Недовольны, что нас нельзя просто прирезать. Хозяину Теней нужны пленные.

– Может, выманивают?

– Они не знают, что кто-нибудь из нас понимает их язык.

Белая ворона, сидевшая рядом, каркнула и захлопала крыльями, пробиваясь наверх сквозь ветви. К ней присоединилось еще десятка два.

– Если не сможем скрыться, придется сдаваться. Драться нельзя.

Зиндху принял безнадежный вид.

Я согласился. Во мне тоже радости оставалось мало. Равно как и в таглиосцах. Бедные мы, несчастные…

Скрыться нам не удалось. Вороны от души развлеклись, наблюдая наши тщетные старания.

Время не имело значения. Лагерь Хозяина Теней располагался где-то к северу от Деджагора. Мы были из первых, взятых в плен, но вскоре к нам присоединились еще. Множеству людей Могабы не терпелось покинуть город.

Зато ему полегчало с прокормом оставшихся.

Никто из наших в плен не попал – видимо, Гоблин с Одноглазым крепко держали их в узде.

Мотыльков я больше не посылал, стало быть, им известно, что вместо Госпожи я отыскал кучу неприятностей на свою голову.

Даже охрана наша ведать не ведала, зачем мы понадобились Тенекруту. Может, и к лучшему, что мы этого не знали.

Так я провел множество дней. С поросятами, откармливаемыми к столу, и то обращаются лучше. Пленные продолжали поступать. Еда была вовсе неподходящая. После нескольких кормежек у всех открылся сильнейший понос. Отхожих мест не было. Даже простых сточных канав. И выкопать самим не позволяли. Наверное, не хотели создавать нам слишком уж комфортабельных условий.

Впрочем, житье наше было немногим хуже, чем у собственных солдат Тенекрута. У них ничего не осталось, и ничего не предвиделось в будущем. Несмотря на репутацию Тенекрута, они разбегались толпами. Оставшиеся ненавидели его за то, что довел их до подобного состояния. И злость вымещали на нас.

Уж не знаю, как долго мы пробыли там. Потерял счет дням. Был занят, стараясь умереть от дизентерии. Только однажды заметил необычайное – отсутствие ворон. Так к ним привык, что заметил, только когда их не стало.

Меня носило туда-сюда. Я перенес множество новых приступов. И это совершенно истощило мой дух, тогда как тело изошло на кровавый понос.

Если бы только выспаться…

Меня разбудил Зиндху. Я съежился от его прикосновения – пальцы были холодны как лед, словно принадлежали ящерице. Из всех находившихся в загоне он знал только меня и потому хотел поддерживать приятельские отношения. Он подал мне чашку воды. Хорошая жестяная чашка; где он ее отыскал…

– Пей, – сказал он. – Чистая.

Пленные, окружавшие нас, лежали в грязи, непрестанно ворочаясь в беспокойном сне. Кто-то вскрикнул.

– Что-то назревает, – продолжал Зиндху.

– Что?

– Я чувствую дыхание богини.

Тут и я на миг почуял нечто, помимо вони испражнений, немытых тел и мертвечины.

– О, – шепнул Зиндху. – Вот оно…

Я взглянул, куда он указывал.

«Оно» происходило в большом шатре, принадлежавшем Хозяину Теней. В воздухе вспыхнули огни странного цвета.

– Наверное, приготовил что-то особое…

Может быть, выследил Госпожу…

Зиндху всхрюкнул. Похоже, ему местные условия шли лишь на пользу.

Сполохи сверкали довольно долго, но не привлекли ничьего внимания. У меня возникли подозрения. На мне все так же лежало Гоблиново заклятье от сонных чар. Значит?..

Я подполз к загородке и, не получив удара древком копья, понял: лагерь вправду зачарован.

Вода, принесенная Зиндху, быстро придала мне сил и заставила мозги ворочаться быстрей. Очевидно было, что теперь, когда никто не мешает, самое время прекратить злоупотреблять Тенекрутовым гостеприимством. Я начал протискиваться меж брусьев ограды.

Желудок протестующе заурчал. Я не обратил на это внимания. Зиндху схватил меня за руку. Хватка у парнишки оказалась железной.

– Подожди.

Что за черт? Ладно, жду. Рука-то – одна из моих любимых. Не хотелось бы лишаться ее общества.

Громадный желток луны выполз на небо с востока. Зиндху, не отпуская меня, глядел в сторону большого шатра.

Откуда-то с высоты раздался пронзительный вопль.

– Ети-ит-т-твою. Только не это… – пробормотал я.

Удивленный Зиндху отпустил меня и уставился в небо.

– Это – Ревун, – пояснил я. – Плохо дело. По части жестокости Тенекруту у него еще поучиться стоит.

Тут откинулся полог Тенекрутова шатра, и наружу вырвались люди. Некоторых из них я узнал – как не узнать дикую русую шевелюру Лозана или же Госпожу, под чьими мягкими волосами гнездится столь жестокий разум… На шаг позади нее блестела в лунном свете эбеново-черная кожа Ножа. Прочие были мне незнакомы. В руках они держали нечто, оказавшееся при более внимательном рассмотрении частями человечьего тела.

Сонные чары, наведенные на скорую руку, рассеялись. Южане повскакали с мест, спрашивая друг у друга, что стряслось. Едва они нашарили свое оружие и доспехи, залязгало железо.