Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

- Насколько могу судить, князь, она еще девушка! - проговорил он уже у дверей.

Князь подпрыгнул на кровати, как карась:

- Болван! Девушка? В три часа ночи, Вена, окраина, тротуар, - девушка! Веди ее сюда, если не хочешь, чтобы я перевел тебя ® лиловую ливрею!

Лиловая ливрея была самой низшей должностью у князя Гонореску, предназначенной для опрыскивания и укладывания в кровать его брюк. Жирный человек свирепо надулся, лицо его так и посинело от кровной обиды, и он раз сто ущипнул и оцарапал несчастную Минни Гербель, втаскивая ее в княжескую спальню.

Минни предстала перед Гонореску точь в точь как какая-нибудь Лукреция Борджиа с полотна итальянского мастера. Руки и плечи ее были обвиты веревками, врезавшимися ей в кожу, воротник распахнут, обнажая белую, с голубыми жилками, шею густые белокурые волосы неяркого, серого оттенка распустились, и множество прядей свисало на лоб и на спину. Не зная, куда она попала, Минни предпочла мудрую тактику самых умных людей, иначе сказать- она притворилась непроходимо глупой.

- Гм, гм, повернись! - процедил Гонореску по-немецки, вбрасывая себе в - глаз монокль. - Второстепенная стать, веснушки, худоба, лицо на три с плюсом, но свежесть, - юность, пожалуй, даже нетронутость. Недурны локти. Гм, да. И лодыжки. Где твои башмаки?

Минни была босиком. Толстый человек в кафтане сердито толкнул ее ногой.

- Она была обута, князь, - завопил он со злостью, - неизвестно, куда она дела свои туфли. Все-таки пригодились бы…

- Не будем волноваться, Апопокас, - в высшей степени добродушно отозвался князь. - Я доволен. Эта девочка лучше той жерди, которую мы приняли для пополнения ковейтского комплекта. Не говоря ничего американцу, не то он будет вмешиваться, переправь жердь завтра же на Константинополь-Маяк, а венскую птичку пометь на седьмой номер.

Злобный толстяки потащил за собою несчастную Минни вдоль по темному длинному коридору гостиницы. Они никого не встретили и никого не побеспокоили, потому что весь этот этаж был сдан румынскому князю. У крайней двери он остановился, отдышался и вытащил из кармана ключ.

Щелк, щелк.

Ключ повернулся в замке, дверь подалась. Минни пинком ноги вброшена в комнату, и в ту же минуту дверь снова притворена, захлопнута и замкнута с той стороны, где остался стоять страшный румын.

Маленькая Минни Гербель была одна. Это было, впрочем, не совсем точно. Маленькая Минни Гербель была одна посреди огромной комнаты, освещенной голубым ночником, если не считать сорока двух женщин, лежавших, в самых разнообразных позах и в самых разнообразных туалетах, вповалку на полу среди ковров, циновок, простынь, подушек, котят, кроликов и папиросных окурков. По видимому, они не спали, так как при появлении Минни почти все вскочили. Одна зажгла новый ночник, другая подбежала к ней, третья схватила ее за плечо и стала распутывать веревки, четвертая вытащила у нее изо рта кляп, пятая подала воды, шестая сказала ласковым голосом, сильно осипшим от табаку и спирта:

- Новенькая. Иди ко мне на подушку! Я тебя здорово пощекочу.

Видя, что она не прочь привести свое намерение в исполнение, Минни оскалилась, как хорошая овчарка и, с своей стороны, показала полную готовность искусать каждую кто к ней приблизится. Женщина с осипшим голосом немедленно ретировалась в свой угол, уткнула голову под подушку и тотчас же заснула. Другие тоже отошли от Минни, ворча и переругиваясь. Возле нее осталась только круглая толстушка с глазами, синими, как незабудки, и с ворохом коротких рыжих кудрей. Ока держала стакан с водой и участливо глядела на Минни.

- Где я? - спросила Минни, напившись.

- Ты попала к продавцу живого товара, - тихо ответила рыжая девушка.

Между тем Сорроу, давно уже вернувшийся в кабачок «Кошачий глаз», не застал ни Минни, ни старой ведьмы, выдававшей себя за хозяйку. Молчаливый дворник вручил ему деньги и расчетную книжку. На вое его вопросы он только мотнул головой и метлой, что заставило! Сорроу немедленно отступить от него на несколько шагов. Он делал это не вез досады, и продолжал еще пятиться, как вдруг, пройдя с пол квартала, внезапно споткнулся, наклонился и поднял стоптанную туфлю Минни.

- Эге! - сказал себе Сорроу, и белесоватые глаза его стали острыми, как у кошки.- Трудненько это на венских улицах, но, если малютка догадалась спустить по той же дороге и чулки, мы, может быть, подоспеем за ней вовремя!

16. УТРОМ, НА ОТЛЕТЕ «ФЛАМИНГО»

Кто заглянет в пять часов утра через стеклянную дверь в вестибюль американца, тот может убедиться, что у хозяина дома в высшей степени развито чувство симметрии.

Справа и слева от лестницы возвышаются два канделябра, и справа и слева по, лестнице стоят, как истуканы, в два ряда, по восемнадцать душ в каждом, лакеи. На лакеях фиолетовые фраки! с галунами, раздвоенные сзади. Руки лакеев симметрично опущены книзу, проборы наклонены, спины сгорблены полукругом, и, надо признаться, в их позах есть нечто. напоминающее фламинго.

Любитель симметрии только что дал банкет в честь своего знаменитого соотечественника, генерала Дауэса, прибывшего из Америки в Вену для осимметричиваиия Европы. Гости разошлись… Парадные огни потушены.

Главный мажордом вышел на лестницу и махнул жезлом. Тотчас же все тридцать шесть лакеев, всплеснув фалдочками, поворотились вокруг своей оси и гуськом, один за другим, засеменили вниз, чтоб так же бесшумно исчезнуть, как бесшумно стояли. Когда за последним из них затворилась дверь, мажордом величественно спустился вниз, поднял дверную цепочку и…

Но тут все обычные в таких случаях действия доскакали в обратном порядке, как какой-нибудь фильм, пущенный задом наперед. Вместо того чтоб запереть парадное, мажордом его хорошенько открыл. Вместо того чтобы идти спать, он стал в почтительную позу. И вместо того чтоб спроваживать и выпроваживать, имея в виду несомненное окончание банкета и близость утра, он впустил именно! сейчас крайне элегантного посетителя - высокого, стройного, нарядного джентльмена в бальном туалете и всех джентльменских принадлежностях..

- Фламинго! - пробормотал гость, входя.

- На отлете, эксцеленца, - почтительно ответил мажордом. - Входите, входите, вас ждут.

Молодой! человек быстро взбежал да лестнице, прошел через пустую анфиладу комнат и приподнял одну из портьер. Перед ним, в круглой библиотеке, за шахматным столиком, сидели два человека и мирно доигрывали партию. Один из них -но, вместо того чтоб описывать эту фигуру, я просто адресую читателя к многочисленным номерам всех континентальных газет от такого-то числа какого-то месяца.

- Здравствуйте, Дельсарт, - лениво проговорил он, даже не взглянув на вошедшего. - Сядьте и обождите пару минут.

Шахматная партия подходила к концу.

- Теперь, - улыбнулся американец, - говорите, как если бы мы с вами были одни!

Дельсарт хоть и состоял на службе у Америки, был все же англичанином, младшим сыном английского лорда и не потерял надежды стать старший и занять наследственный стул в палате лордов.

- Нус, Дельсарт, - поощрил его черноглазый джентльмен, - какова последняя ваша новость?

- Последняя новость, - сердито вырвалось у Дельсарта, - заключается в следующем. Мы получили предписанье негласно поощрять культ майора Кавендиша. Кроме того собака…

- Нус, что случилось с собакой?

- Собака жива, по видимому, так как труп ее в Гаммельштадте не разыскан. Я надеюсь,

вы понимаете вещ важность сообщаемых вам сведений. Я надеюсь, вы взвесите их:..

- На английские фунты, - ласково докончил американец, - не сомневайтесь в этом, Дельсарт. Кстати, какого мнения обо всей этой истории мсье Дэпрэо?

Дельсарт вздрогнул! - мсье Дэпрэо был представителем французских интересов. Через секунду, впрочем, он уже улыбался, принимая из рук американца соответствующий весовой эквивалент, для перевозки которого, понадобилось бы Не менее двух тележек, если б он не был выражен в символическом виде.

122
{"b":"614488","o":1}