— Делает, — проговорил Катчер. — И на этот раз я хочу сам с ней разобраться.

— Ей нужен не ты, — сказала Мэллори. — Ей нужны мы.

— Она вас не получит, — сказал Этан. Я посмотрела на него и увидела, что его взгляд обращен ко мне, глаза горели гневом. — Ни при каких обстоятельствах вас не передадут Сорше Рид.

— Поддерживаю, — проговорил Катчер, тембр его голоса был глубоким, как будто он наполнил само слово магией.

Как и я, Мэллори, кажется, была готова поспорить. Не то, чтобы я хотела вручить себя в Сорше — я видела, на что она способна. Но не хотела приносить в жертву Чикаго — и каждого живущего в нем человека — ее социопатии. Между уступкой и жертвой должна быть золотая середина.

И мы обе достаточно умны, чтобы выбирать свои битвы. Мы с Мэллори обменялись взглядами и слегка кивнули друг другу. Мы сделаем то, что должны, чтобы защитить наш город, наших людей и нашим мужчин.

— Однажды мы ее уже победили, — сказала она, кинув долгий взгляд на своего мужа. — И она была бы сейчас обезврежена, если бы ее не упустил ЧДП. Мы снова ее победим.

Начали звонить телефоны, нестареющая предупредительная сирена, и мы достали их.

— Джонах, — произнесла я, читая свое сообщение. — Говорит, что Дом Грей на нашей стороне.

— Твой дедушка, — сказал Катчер. — Они с Джеффом уже едут; мэр хочет провести стратегическую встречу через два часа. — Он поднял голову. — Мы не сможем этого избежать.

— А «Трибьюн» просит дать комментарии. — Этан прорычал эти слова, а потом бросил свой телефон на пустой стул, по-видимому, планируя игнорировать его.

— Было бы неплохо с ними побеседовать, — сказал Люк.

Из-за ярости на лице Этан стал выглядеть не менее волком, чем вампиром.

— Она попросила жизнь моей жены в обмен на этот город. Они не имеют права подтверждать это требование вопросами о том, соглашусь ли я на это. Выдам ли я Мерит, чтобы удовлетворить прихоти женщины, которая может оказаться душевно больной.

«Этан», — мысленно произнесла я и положила руку ему на плечо. «Это не поможет. И он нам не враг».

На минуту комнату накрыли тяжесть и тишина, напряжение было густым, как туман, а потом он кивнул и сделал шаг назад.

— Ты должен рассказать им, о чем думаешь, — промолвил Люк и поднял руки, прежде чем Этан мог поспорить. — Я знаю, что ты не любишь пресс-конференции. Но мы должны подумать о том, как преподнести им нашу версию.

— Меньше, чем через десять часов мне нужно выдать свою жену, иначе Сорша уничтожит город. Преподнести им нашу версию — не самое важное.

— Ты упрямый человек.

— Да, — ответил Этан. — И будь я проклят, если мой город погубит Злая Колдунья со Среднего Запада.

Сказал, как отрезал.

***

Мы потратили время, чтобы все спланировать, поесть, а Мэллори с Катчером приняли душ. Мы снова встретились в кабинете Этана, где на экране теперь появилось досье, которое Люк собрал на Соршу Рид.

— Если мы хотим победить Злую Колдунью, — произнес Люк, — то должны предсказать ее магию. А если мы хотим предсказать ее магию, то должны знать, как она работает.

— Скорее, Злую Стерву, — пробормотала Линдси.

— Возражений не имею, — произнес Этан.

Люк кивнул.

— Во-первых, у Мэллори и Катчера есть новости.

Мэллори, которая успела одеться, пока мы готовились к собранию, встала с дивана. Ее голубые волосы сегодня были собраны в пучок, на миниатюрное тело была надета толстовка Дома Кадогана. Она выглядела, как второкурсница во время недели экзаменов. Она довольно неплохо вжилась в эту роль.

— Благодаря Мерит, — произнесла она, — мы добились немалых успехов.

Надежда заставила мое сердце биться быстрее.

— Вы что-то нашли в записях?

— Нашли, — ответила она. — Вроде как. Итак, записи — это в основном полная бредятина, что неудивительно, учитывая, как они были разбросаны по комнате. Похоже, это крупицы заклинаний, которыми она интересовалась, идеи проектов, все в таком духе. В основном это маниакальная доска объявлений. Вместе эти части не имеют большого смысла. Поэтому пришлось рассматривать их отдельно. И отдельно они тоже не имели большого смысла. Пока я не нашла это.

Она протянула мне листок бумаги. Это была фотокопия того, что выглядело как книга или страница журнала. Верхняя половина страницы была заполнена рукописными словами, написанными маленьким почерком позолоченным средневековым шрифтом. На нижней половине страницы были наброски, нарисованные тонкими, неряшливыми штрихами. Что-то похожее на земной шар располагалось рядом с тем, что было похоже на звезду с неубедительными изображениями людей.

— Кажется, она старая, — сказала я. — Но не особо знакомая.

— Мне тоже не знакома, — ответила она. — Особенно тарабарский язык. Но я немного поискала. Это страница из «Гданьской Рукописи»[72].

— Ты шутишь, — проговорила я, но снова бросила взгляд на страницу.

— А что такое «Гданьская Рукопись»? — спросил Люк.

Я никогда не видела «Гданьскую Рукопись», но знала о ней достаточно.

— Книга, написанная в семнадцатом веке, — ответила я. — Рисунки растений и животных, которых не существовало, и писания, язык которых определить не удалось. — Мэллори права — начертания букв были не совсем отчетливы на этой фотокопии страницы, но это был не латинский алфавит, или кириллица, или любой другой алфавит, который я узнала.

— Существует несколько десятков теорий о том, что должна нести в себе книга, — сказала я. — Она была закодирована или зашифрована, последняя книга на забытом языке, бред безумца, очень старый розыгрыш.

— И так получилось, что у Этана есть копия этой книги в его великолепной библиотеке.

Мэллори протянула руку к Катчеру, который передал ей огромную, темную, кожаную книгу. Она открыла ее на странице, что отметила лентой. И та полностью соответствовала странице из кабинета Сорши.

Этан посмотрел на книгу из-за моего плеча.

— И никто не определил, что же она несет?

— За четыре сотни лет никто, — ответила я.

Мэллори лукаво улыбнулась.

— Ну, до сегодняшнего дня.

Я подняла взгляд и уставилась на нее.

— Что?

— Я перевела «Гданьскую Рукопись».

— Ты шутишь.

Ее улыбка была огромной и гордой.

— Я не шучу. Мне понадобился добрый час, чтобы понять, в чем трюк, — ответила она, подмигнув. — Но у меня есть навыки, которых не хватает большинству академиков.

— Навыки? — спросила я, а затем вновь посмотрела на страницу.

— Абракадабра, — ответила Мэллори и нарисовала символ в воздухе над текстом.

В воздухе разлилась легкая магия, а с ней и немного затхлого запаха старых книг, темных и прохладных библиотечных проходов. Буквы растягивались и сдвигались, как будто были анимированы, а затем снова собрались в латинские и английские буквы.

Я перевернула страницу, а затем еще одну. Все они были переведены с помощью магии Мэллори.

— Святые угодники, Мэллори. — Я посмотрела на нее. — Ты перевела «Гданьскую Рукопись».

— Я знаю. — Она подула на свои ногти, а затем потерла их о футболку. — Я нереально крута. К счастью, магия содержится в словах рукописи, а не на страницах. Вот почему этот маленький перевод сработал на экземпляре Этана.

— Так что это такое? — спросила Линдси. — И что здесь такого значимого?

— Как выяснилось, «Гданьская Рукопись» не шутка или бред, еще и зашифрованная. Это гримуар.

— Книга заклинаний? — спросила я.

Мэллори кивнула.

— Колдуна по имени, и я сейчас совершенно серьезна, Портной Мерзкий. Слова на английском, но используются магические сокращения Портного, перевод которых требует времени. Мы начали со страницы, что ты нашла в кабинете Сорши.

Она указала на земной шар и круг неумело нарисованных людей:

— В тексте описывается группа людей с сильными эмоциями. Сильными эмоциями, которые были выброшены в мир. — Она провела пальцем по фигуре в виде звезды. — Магия объединяет эти эмоции, дает им искру. И из коллективного духа рождается существо. Оно живое, и оно разумно.