***

Поскольку все мы вернемся в Дом Кадогана после поездки в центр, Катчер взялся вести внедорожник. Они с Этаном сидели на передних сидениях, что дало мне возможность поговорить с Мэллори. Вдвойне хорошо, потому что я хотела продолжить отталкивать свои возрастающие эмоции.

— И как тебе семейная жизнь? — спросила Мэллори со своего места рядом со мной на заднем сидении.

— На данный момент? — Я обдумала вопрос. — Изменчивая.

Мэллори фыркнула.

— Ага, но надо сказать, когда вы встречались, твоя жизнь тоже была довольно изменчивой. Это ты получила, когда сцапала Дарта Салливана.

Я поглядела на нее.

— Он сказал тебе, какое придумал мне прозвище?

— Конечно, сказал.

Я приподняла брови.

— Что значит «конечно, сказал»? Колись!

— О, нет, — ответила она, сковырнув кусочек облупившегося лака с ногтя. — Я не хочу в этом участвовать. Рано или поздно ты из него это вытянешь.

Я посмотрела на нее, прищурившись.

— Я могу вытянуть это из тебя.

Она усмехнулась.

— Я серьезно в этом сомневаюсь, вамп.

— Обломщица.

— Вероятно, во многом, да.

Вид за окном сменила темнота, когда мы доехали до Лэйк-Шор-Драйв, по которой доберемся до центра.

— А ты как? — спросила я.

Она нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

Я понизила голос.

— Мне показалось, что ты в некотором роде вожделела магию Клаудии.

Она слегка улыбнулась.

— На секундочку я подумала, что ты собиралась сказать, будто я вожделела Клаудию. Я хочу сказать, она ведь красотка.

— Это все древняя, чувственная, ирландская фигня в стиле секс-бомбы. На нее можно запасть.

— Можно конкретно запасть, — согласилась она. — Я по мальчикам, а в особенности по моему мальчику. Но она обладает притягательностью, которая просто… связывает узлом внутренности. И это ее платье совсем не помогает. Я бы такое носить не смогла. Но, черт возьми, у нее для него есть фигура. — Она улыбнулась. — Я очень хочу пригласить ее на кофе, чтобы поговорить о ее магии. Быть может, она сводит меня на зеленую землю, и это будет потрясающе. Но с магией и таким платьем ее либо арестуют за непристойное поведение, либо не дадут прохода воздыхатели. А я даже не знаю, могут ли фейри пить кофе.

Я тоже не знала.

— А магия? — подтолкнула я.

Мэллори помолчала.

— Не буду врать — я почувствовала что-то вроде вспышки.

— Вспышки?

— Потребности. Желания. Она не темная, магия Клаудии. Ей не нужны смерть и боль, чтобы заставить действовать ее магию. Но она древняя. И с такой древней магией добро и зло не так далеки друг от друга.

— Ты сопротивлялась, так что это хорошо.

Она нахмурилась и уселась, скрестив ноги на широком кожаном сидении.

— Ага. — Она вытянула руку, согнула пальцы и сжала их в кулак. — И было совсем непросто не потянуться и не ухватить чуточку магии. Воспоминания такие яркие. Как она ощущалась под моей кожей, столько энергии, столько возможностей. Думаю, это самая сложная часть любой зависимости. Помнить, как хорошо это ощущалось, и все же говорить «нет». Но даже если бы я собиралась дать себе волю, а я не собираюсь этого делать, то это явно была бы не магия. Слишком старая. Слишком иная. Слишком мощная.

— Разве что мы все не хотим попасть прямым рейсом на зеленую землю, — сказала я.

— Вот уж точно, Мерит, — спустя мгновение проговорила она.

Я поглядела на нее.

— Спасибо, что спросила. За то, что поговорила об этом со мной. Зависимость — это нелегко. Но становится немного легче, когда ты можешь быть честной. Когда можешь это признать, вместо того, чтобы притворяться, что ее не существует.

— Не за что, Мэллори. — Я потянулась и сжала ее руку. — Для этого и нужны друзья.

— И для того, чтобы поделиться тем, что запала на девушку.

— И для этого.

— Серьезно, все же это платье.

Я решила остановиться на этом.

***

Катчер нашел место на парковке в квартале от Мичигана, и мы вылезли из машины, под пальто повесив на пояс катаны. Также мы несли материалы для магии, которую Мэллори намеревалась сотворить в центре города, и одеяла, чтобы расстелить на земле под ее амуницией.

Я задумалась, больше или меньше людей мы встретим на улице: остались ли они внутри, чтобы избежать опасности здания, или же вышли на улицу, чтобы поглазеть на выпавший снег?

По большей части второй вариант. Даже в холод люди толклись на тротуарах, туристы растирали руки в футболках с короткими рукавами, которые, по их мнению, вполне подходили для позднего лета, или облачались в новые толстовки «Беарз»[66] и «Блэкхокс», что они приобрели в сувенирных магазинах. Большинство из них нервно смотрели в небо, бросая взгляды на реку. Другие выглядывали из вестибюлей отеля, из ресторанов вдоль тротуара, наблюдая за Чикаго, как за присевшим перед нападением тигром — опасностью, которая еще не нанесла свой удар.

Мы пересекли Мичиган, направляясь в парк, пройдя мимо группы туристов, которые смотрели на свои отражения в «Облачных Вратах»[67], делая селфи[68] с друзьями. Опасность, может, и удержала многих чикагцев в домах. Но она не ослабила дух селфи.

Мы ступили на участок газона перед павильоном, его серебряные пластины соединялись и изгибались, как панцирь. Над нами возвышались стальные балки, перекрещиваясь так, чтобы удерживать динамики для концертов в парке. С них свисали сосульки, их заостренные концы производили впечатление, будто мы пойманы в ловушку в бронированной клетке.

А под заостренными балками лежал снег, который сегодня явно был объектом радости и веселья. На нем были отпечатки лап, снежные ангелы[69] и множество следов, которые портили то, что могло быть идеальным белым одеялом.

— Какое-нибудь конкретное место? — спросил Этан.

— Любое сойдет, — ответила Мэллори, идя в центр газона. Она положила сумку, вытащила из нее одеяло и расстелила его на земле.

Катчер последовал за ней. Этан поглядел на меня.

— Это хорошая идея?

Я оглянулась на Мэллори.

— Я не вполне уверена. Но какой у нас есть выбор?

Мы сидели полукругом на одеяле, которое не особо защищало от снега под нами.

Мэллори открыла свою сумку и достала круглое блюдо из стерлингового серебра, отполированное до блеска. Она позаимствовала его у Марго из ее хозяйственных припасов, когда искала инвентарь для сотворения магии. Она также прихватила спички, веточку розмарина и небольшую бутылку шампанского.

— А для чего шампанское? — спросил Этан, когда она выложила свое обмундирование и отложила сумку.

— Для нас, — ответила она с улыбкой. — Это была и без того долгая ночь. — Она протянула бутылку Катчеру. — Открой, пожалуйста, пока я подготавливаю остальное.

Она поставила блюдо на землю перед нами, положив на него веточку розмарина.

— Это похоже на алхимию, — сказала я. — За вычетом тигля.

— Она основана на алхимии, которую творила Сорша, и моем собственном стиле.

Я посмотрела на Катчера.

— А у тебя какой стиль?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — ответил он, выдернув пробку зубами, из бутылки вылетел дымок.

— Оружие, — произнесла я. Он был первым, кто научил меня орудовать катаной, использовал магию и мою кровь, чтобы закалить лезвие, что дало мне способность чувствовать стальное оружие. Довольно полезный дар, учитывая, с чем мы обычно сталкиваемся.

— Оружие, — согласился он, сделав глоток шампанского и передавая бутылку по кругу. — Мы дошли до того места, где нам придется с кем-то драться, и тут я — ваш человек.