– Что такое?.. – Себастьян сразу понял, что я задерживаюсь возле этого человека не без причины.
– Если честно, то пока что не поняла...
– Святые Боги, да он все еще жив!.. – только что не ахнул Себастьян, наклонившись над мужчиной. Ну, не знаю, с чего вдруг напарнику пришла в голову такая странная мысль, ведь у человека, на которого мы сейчас смотрели, был полностью распорот живот, и сейчас его внутренности высыхали под жаркими лучами безжалостного солнца.
Однако я не успела ничего ответить Себастьяну, потому как лежащий открыл глаза, и от неожиданности я едва не отпрянула в сторону. Не знаю, что сумел увидеть умирающий человек, но он чуть слышно прошептал:
– Спасите меня...
– Как ваше имя?.. – Себастьян присел возле лежащего.
– Спасите... Вы мне поможете?
– Сделаем все возможное... – напарник говорил таким тоном, что не поверить ему было невозможно. – А сейчас скажите, кто вы такой?
Не знаю, что этот человек, едва шевеля почерневшими губами, почти неслышно шептал склонившемуся к нему Себастьяну, но я внезапно вспомнила, где видела его раньше. Это же один из друзей Николса! Вообще-то мой бывший жених (хотя, если говорить правду, настоящим женихом он никогда не был) особо не стремился знакомить меня со своими друзьями-приятелями – мол, всему свое время!, но несколько раз мы с ними все же пересекались, и Николсу поневоле пришлось представить меня своим знакомым. Помнится, меня еще тогда несколько насторожило, что в их обращении ко мне ощущалось некое снисхождение, а то и едва уловимая насмешка, словно эти люди позволяли себе участвовать в какой-то забавной игре, хотя всеми силами скрывали подобное. Когда я сказала об этом Николсу, он лишь улыбнулся – это, дескать, тебе только кажется, в нашем кругу просто принято такое обращение с новыми людьми, а они тебя еще не знают, так что не заостряй внимания на таких мелочах!.. Только позже я поняла, что приятели Николса едва ли не с самого начала были в курсе происходящего, и все это их немало развлекало... И вот уж чего я меньше всего ожидала, так того, что один из этих высокомерных бездельников может оказаться здесь! Подобное совсем не в их характере и привычках! Почему я запомнила этого человека? Говорю же – память у меня хорошая, и к тому же он очень не понравился мне с самого начала – легкая издевка в его голосе говорила сама за себя... Так, теперь бы еще вспомнить, как звать этого хамоватого приятеля Николса...
Меж тем разговор Себастьяна с умирающим не занял и пары минут, а потом голос этого человека оборвался на полуслове – просто несчастный разом перестал дышать, и неподвижно застыл на земле. Отмаялся, значит...
– Вы чем тут занимаетесь?.. – рядом с нами появился брат Владий. – Долго еще время тянуть будете? Что, не понимаете, где находитесь?
– Этот человек только умер... – вздохнул Себастьян. – Он так долго мучился...
– Жрецы Вухуду хорошо знают свое дело... – в голосе брата Владия проскальзывали нотки обреченности. – Только если мы с вами сейчас же отсюда не уйдем, то здесь появятся еще три бездыханных тела. Надеюсь, вы понимаете, что сейчас не время читать над телом этого человека отходную молитву! Я могу сказать только одно: Святые Небеса, простите все его согрешения, вольные и невольные, аминь! Все, уходим... А, чтоб их! Дождались! Пришли любители поживиться...
И верно: едва ли не одновременно на площадке появилось несколько больших зверей, похожих на огромных кошек, и воздух огласился страшноватым рычанием. Э, да от запаха свежей крови у этих зверюг шерсть на затылке поднялась дыбом, а уж зубы они скалят так, что сердце невольно уходит в пятки.
– Стоим спокойно, не дергаемся... – негромко произнес брат Владий. – Одно резкое движение – и они накинутся на нас...
Ну, это я и сама видела. Ясно и то, что наше спасение – в неподвижности, хотя если учесть, что сейчас возле разрушенного храма зверей становится все больше и больше, то нам необходимо в самое ближайшее время покинуть это место.
По счастью, одна из этих огромных кошек, закончив рычать, схватила зубами ближайшее тело, и потащила его в заросли. Ее примеру последовали остальные, так что мы медленно, шаг за шагом, пошли прочь, аккуратно ступая между трупами. Беда в том, что кое-где камни были сплошь залиты кровью, которая стекала в небольшие углубления, так что нам приходилось идти прямо по подсыхающим красным лужицам, и, по-возможности, я старалась не смотреть по сторонам – это слишком тяжело. Одно дело – поле боя, где люди погибают во время сражения, а то, что я вижу тут – это жертвы страшного убийства...
Я перевела дух только после того, как мы вновь оказались в джунглях. Повезло, что нам удалось уйти, потому как на жертвенную площадку возле развалин храма, сейчас, и верно, сбегается все хищное зверье, какое только есть в округе.
– Куда мы сейчас направляемся?.. – спросил Себастьян.
– Сами, что ли, не видите?.. – неохотно ответил брат Владий. – Куда дорожка протоптана, туда и шагаем. Кстати, по сторонам смотрите внимательней – не в парке гуляете!
А ведь и верно – я только сейчас обратила внимание на то, что мы идем по смятой траве, по которой совсем недавно прошло немало чьих-то ног. Впрочем, и без того понятно, кто по ней шел совсем недавно. Еще я с удивлением отметила про себя, что мы идем по чему-то, очень напоминающему старую каменную дорогу, сложенную из больших плит. Правда, сейчас эта дорога была почти полностью скрыта под слоем земли, и поросла кустарником, травой и даже деревьями, которые росли через разломанные стыки этих самых плит.
– Брат Владий, но ведь те, кто...
– Да, все те, кто был у храма – они все пришли именно этой дорогой, как жертвы, так и их палачи... – оборвал меня инквизитор. – Знаете, я как-то слышал разговор о том, что в здешних местах есть древний храм, от которого дорога ведет прямо к реке, но никогда не думал, что увижу его своими глазами. Думаю, через какое-то время мы окажемся у реки, к которой я и намеревался выйти еще вчера, но немного заплутал.
– То есть вы думаете, что тех, кого намеревались привести в жертву, привезли в эти места по реке?
– А вы что, считаете, что они такой большой толпой тащились невесть сколько времени по джунглям? Не смешите меня! К тому же срок действия того снадобья, которым поят людей незадолго до жертвоприношения, и который лишает их воли – он, насколько мне известно, долго не длится. Наверняка к тому храму когда-то шла дорога от реки, по которой в храм и доставляли все необходимое. Именно по это старой дороге мы сейчас и идем, пусть ее даже практически не видно.
– Но ведь жрецы, или кто там был еще... Они же наверняка ушли этой дорогой! Брат Владий, вы не боитесь, что мы с ними можем столкнуться лоб в лоб?
– Конечно, есть такое опасение, но не сказать, что уж очень большое. Прежде всего, жертвоприношение закончилось уже достаточно давно, а мы просто какое-то время не решались выходить из своего укрытия. Что же касается жрецов, то, думаю, они уже находятся далеко отсюда – после жертвоприношения им тут делать нечего. И потом, куда нам сейчас идти прикажете? Снова в лес, на звериные тропы? Увы, сейчас это исключено, потому как запах добычи притягивает к храму самое разное зверье, и поверьте мне на слово, что отсутствием аппетита милые зверюшки не страдают. Или вы отчего-то уверены, что они нас нее тронут? Вот и я не уверен, потому-то и приходится идти к реке – там сейчас безопасней, чем у нас за спиной...
Это верно. К тому же каждому из нас хотелось как можно дальше уйти от храма – уж очень тошно на душе от произошедшего, не хочется вспоминать об увиденном и услышанном, только из памяти все это вряд ли уйдет. А еще до нас то и дело доносилось грозное рычание – у места жертвоприношения кровавому Богу вовсю идет кровавое пиршество для хищников.
Вновь вспомнился тот молодой человек, приятель Николса. Надо постараться вспомнить, как его имя... Интересно, что он тогда прошептал Себастьяну? Впрочем, сейчас не время для расспросов, надеюсь, позже напарник мне все скажет.
