– Ну что, нагляделась?.. – поинтересовался Грег, который все это время, сидя в углу кареты, просматривал какую-то весьма потрепанную книгу.
– Давай еще немного постоим.
– Как скажешь...
Прошло еще несколько минут, и я увидела, что к кованым дверям ограды подъехала карета. Слуги без всякого приказа распахнули двери – значит, у них есть приказ впускать на двор этот экипаж без вопросов. Скорей всего, эта карета приезжала сюда ранее, причем не единожды. О, а вот раскрылись двери особняка, и я увидела Николса, одетого по последним веяниям столичной моды. Он быстрым шагом направился к карете, вернее, к вышедшей оттуда семейной паре и выпорхнувшей следом молодой девушке в платье из розовых кружев. Судя по улыбке на лице моего бывшего жениха, сюда пожаловала его нынешняя невеста со своими родителями. Так сказать, я имею честь лицезреть будущую хозяйку этих владений. Значит вот она, та, которая достойна занять место законной супруги, и ради семейного счастья с которой Николс решил ввязаться в рисковую аферу, где мне досталась роль главного действующего лица! Конечно, отсюда мне сложно рассмотреть все подробности, но внешне я ничуть не хуже этой девицы, а может и лучше! Хотя, пожалуй, стоит сделать уточнение – была лучше, ведь сейчас, после полученных ранений, моя внешность несколько поменялась... Впрочем, при чем тут внешность? Николса с самого начала интересовало совершенно иное – деньги для своей новой счастливой жизни, и для достижения столь важной цели можно отбросить в сторону кое-какие моральные принципы...
Надо же, как галантно Николс предлагает руку девушке, а та в ответ протягивает ему, и мой бывший ухажер целует ей руку... Глянь со стороны – сама галантность! Все четверо идут к фонтанам, и Николс, показывая на них, что-то говорит... Ну, тут все ясно: похоже, фонтаны стали действовать совсем недавно, и сейчас жених показывает будущей родне во всей красе свое уютное гнездышко, где все готово для скорого воцарения молодой хозяйки. Чуть позже до меня донесся веселый смех... Правильно, с чего им грустить, ведь все в их жизни складывается на редкость удачно, а то, каким образом Николс смог заработать себе такие деньги – так у достопочтенных людей такие вопросы задавать не принято. Дурной тон-с. А еще слуга принес роскошный букет белых роз – как видно, цветы были приготовлены заранее, и Николс, склонившись на одно колено, протянул букет девушке...
В этот момент я поняла, что пора покинуть это место, а иначе та искра ненависти, что сидит в моей душе, уже начинает медленно разгораться, и через недолгое время может вырваться наружу, а в этом случае от обещания, которое я дала Грегу, ничего не останется.
– Уезжаем!.. – я задернула шторку на оконце.
– Насмотрелась?.. – с ноткой сочувствия в голосе спросил Грег.
– С меня, во всяком случае, хватит.
– Что скажешь?
– Только то, что все это и вправду выглядело премило...
Больше мы с Грегом на эту тему никогда не говорили – все и так было понятно. Отныне любые мысли насчет Николса, которые нет-нет, да приходили мне в голову, я старалась гнать от себя прочь – все одно ничего изменить нельзя, так что лучше и не вспоминать о той странице в моей жизни, от которой становится невыносимо горько на душе. Конечно, на ошибках учатся, но это так болезненно!..
... Ох, надо же, от разговоров о Милиссандре меня опять пробило на ненужные воспоминания! Чтоб тебя, как же не вовремя нас посещают дурные мысли! Впрочем, на то они и дурные...
– Себастьян, извини, я как-то умудрилась пропустить мимо ушей твой вопрос...
– Я спросил: с того времени, как тебя забрали в школу Элинея, ты о своих родных что-нибудь знаешь?
– Можно сказать, что ничего... – мне пришлось подавить невольный вздох. – С той поры я всего один раз была в Тупике, но радости мне это не доставило – раз я его покинула, то стала там чужой, и отношение ко мне стало соответствующее. Узнала лишь, что папаша где-то сгинул по пьяни, мамаша так и не соизволила заявиться в Тупик, а про брата и сестру никто ничего не знает. Обычная история для того невеселого места.
– Я много слышал о Тупике, но сам там никогда не был. Говорят, это едва ли не самое опасное место в стране. По слухам, туда даже днем без охраны соваться не стоит...
– Ну, это уж ты хватил лишнего!.. – махнула я рукой. – Видишь ли, Тупик опасен лишь для чужаков, которым туда и днем просто так, без должной охраны, соваться не стоит – все же дурная слава этого места появилась не на пустом месте. Естественно, что в темное время суток посторонним там совсем нечего делать – их счастье, если хотя бы голову на плечах унесут.
– Я, знаешь ли, не раз слыхивал о таких историях, когда человек, случайно оказавшийся в этих трущобах, вернее, всего лишь на окраинах Тупика, едва успевал спастись.
– Не сомневаюсь. В то же время, это только со стороны кажется, что в Тупике полное беззаконие, но в действительности не каждый слух соответствует действительности. Понимаешь, Тупик – это как бы свое государство с устоявшимися законами, и те, кто обитает в его трущобах, обязаны беспрекословно следовать этим законам. Если пожелаешь, то я тебе позже о них расскажу более подробно.
– Представляю, как тяжело и опасно детям жить в том мрачном мире...
– И да, и нет... – улыбнулась я. – Конечно, большинство детей там предоставлены сами себе, и существуют по правилу «выживает сильнейший». Принято считать, что детишки сами должны понять, в чем их призвание, к чему их влечет – впоследствии их э-э-э... скажем так – пристроят к делу как раз исходя из того, что у них лучше получается.
– Воровство, грабежи, разбой, чеканка фальшивых монет, подделка документов...
– И это тоже... – не стала отпираться я. – В то же самое время дети – они считаются как бы собственностью Тупика, частью его будущего, и потому дети там как бы находятся под незримой охраной, и тот взрослый, кто их тронет, получит немало неприятностей на свою шею. Во всяком случае, я никогда не боялась даже ночью ходить в одиночестве по тамошним улицам и закоулкам. Разумеется, за пределами Тупика эти законы уже не действовали.
– Но твои брат и сестра...
– Тут все просто: совсем маленькую сестренку из монастырской больницы забрала добрая горожанка, и это нормально, против подобного никто возражать не станет, потому как такой маленький и слабый трехлетний ребенок вряд ли сумеет выжить в тяжелых условиях Тупика. А вот насчет моего брата все не так просто: ему было восемь лет, то есть по тамошним меркам он считается уже достаточно взрослым парнем. Когда же в Тупике узнали, что иноземные моряки утащили его на свой корабль, то в порт отправили нескольких человек, чтоб потолковать, как говорится, по понятиям. Говорю же: дети – собственность Тупика, и если некто вздумал наложить на кого-то из них свою лапу, то все должно быть по правилам: или платите, или отдавайте мальчишку назад! К несчастью, когда те парни пришли в порт, то оказалось, то нужный им корабль уже ушел. Тогда по этому поводу лишь подосадовали, а всерьез никто не расстроился – мол, ничего страшного, когда этот корабль вновь придет в порт, тогда этот вопрос и решим!.. К несчастью, больше это суденышко так никто и не увидел, в столицу оно больше и не пришло... Что касается меня, то я не знаю, на каких условиях нас четверых забрали в Школу Элинея...
– Так ты всего один раз посетила Тупик?
– Хватило и этого. Я же тебе говорила, что большей частью там живут все те, кому не повезло в жизни, или же те, кто не всегда в ладах с законом. По-сути, Тупик можно назвать миром обездоленных. Если кто-то умудряется вырваться из этого места – его счастье, но с того самого времени в Тупике он становится чужаком со всеми вытекающими отсюда последствиями. Лично я в свое единственное посещение почувствовала это настолько ясно, что более посещать это место у меня уже не было ни малейшего желания. Тогда я поняла, что отныне мой дом – это Школа Элинея.
– Я слышал, что элинейцы отдают Школе часть тех денег, что зарабатывают? Надеюсь, это тактичный вопрос?
