Видя бледного парня с аптечкой в руках, замершего в нерешительности, он спросил:

— Надеюсь, от вида крови ты в обморок не падаешь? — тот отрицательно мотнул головой. — Значит, сможешь зашить. Это лишь царапина, но нужно обработать и края кожи стянуть, тогда быстро заживет. Сможешь помочь, а то мне не с руки.

Действительно, рана находилась сзади левого плеча, и самому ее шить было нереально.

Леша медленно обошел Назара по кругу и посмотрел на рану.

— Я лошадей шил. Когда Быстрый порвал бок, за проволоку зацепился, его шить пришлось… Но тебе же больно будет…

— Выпить есть?

— Нет… мы не пьем, — Алеша имел в виду себя и бабушку, а потом вспомнил, — бабушке на день рождения коньяк французский подарили, еще два года назад. Сейчас принесу.

Лешка пулей метнулся в комнату бабушки и принес спрятанный ею в шкаф с одеждой коньяк с надписью Наполеон и странными буквами сверху бутылки В.С.О.Р.

— Сойдет, — Назар открыл бутылку и прямо из горлышка сделал несколько глотков, — ну, что стоишь, шей. Да не бойся, представь, что это, как его там… Быстрого зашиваешь, а не меня.

Алексей сгруппировался, осознав всю ответственность того, что он должен помочь. Ведь человек ранен, ему нужна помощь. Он должен это сделать. Хотя Алешу и мутило от крови, а осознание, что он протыкает иголкой кожу живого человека, приводило его в ужас, но он держался. Только закончив все это и протерев еще раз шов марлевой салфеткой, он опустился на табуретку, чувствуя, как дрожат у него руки и ноги.

— Наверное, нужно бинтом все перемотать? — Леша посмотрел на Назара, который внимательно рассматривал его.

— Да, и туго. Сможешь? Ты выпей коньяка, а то бледный весь.

— Я не пью… никогда не пил это. Не хочу это пить, — Алеша окончательно смутился под его взглядом. — Вы, наверное, потом поесть хотите?

— Давай на "ты". Да, поесть бы хорошо.

— Суп есть… куриная лапша и могу пельмени пожарить, — Леша стал перематывать плечо Назара бинтом.

— Давай.

Назар, несмотря на все это, чувствовал зверский голод, и когда паренек наконец поставил перед ним тарелку супа, он с жадностью набросился на него.

— Это ты или бабушка готовила? — чувствуя, какой суп вкусный, Назар быстро поглощал его, несмотря на то, что он был горячий.

— Я сейчас все готовлю. Это раньше бабушка готовила, а сейчас уже не может…

— А что с ней, почему в больнице?

— Ей вчера плохо стало, соседка "Скорую" вызвала. Врачи сказали, лучше не рисковать, и забрали ее. А сегодня я у нее был. Врач сказал, что чувствует она себя неплохо, и предложил после обследования положить ее в подмосковный санаторий. Только заплатить нужно. Но сейчас деньги есть, и поэтому ее перед Новым годом в санаторий перевезут, и она там будет в Новый год… а я здесь, один…

Алексей, пожарив пельмени, положил их на тарелку Назара и достал из холодильника майонез.

— Ты чего не ешь? — Назар с удовольствием откусил поджаренный пельмень, который хрустнул у него во рту, — а ну-ка, садись и поешь. Тем более пельмени остались, а то одни кости… Ты, наверное, здесь один вообще есть перестал?

— Я ем, только одному плохо…

— Ты поэтому такой смурной? Из-за того, что на Новый год один будешь? Так наоборот, друзей пригласишь, хата-то свободна.

Алеша, намазав пельмени майонезом, быстро стал их есть, ощутив вдруг, что, наверное, очень голоден или есть не в одиночестве было по-другому, чем одному. Может, все дело в этом.

— Мой друг Генка… Гена. Он по путевке уезжает на все зимние каникулы. А больше я ни с кем не дружу. Да и потом, первого января нужно пораньше на конюшню приехать. Там лошади после прививки, их в руках нужно пошагать.

— Значит, один праздновать будешь?

— Не буду праздновать… спать лягу.

Назар уже съел свою порцию и сам доложил себе остаток пельменей в сковородке.

— Кстати, как успехи в спорте? Вроде Петрович говорил, вы сегодня на соревнования должны были поехать, и ты там должен прыгать. Ну и как, всех сделал? Петрович нам все уши прожужжал, какой ты спортсмен у него.

Алеша удрученно вздохнул и наколотым на вилку пельменем стал размазывать по тарелке майонез.

— На Вене хозяйка прыгала, а вторым всадником она не разрешила мне на ней выступать. А на Тохе, Бадминтоне, Кирилл, он заплатил за старты. Я туда коноводом ездил с ними…

— И как они прыгали?

— С Веной тяжело справиться, ее хозяйка с ней не очень ладит… упала она с нее. Кирилл неплохо прыгал, но он редко на тренировки ходит, и Тоха обнес препятствие, а потом стенку разрушил, и их сняли с соревнований за неповиновение лошади.

Назар внимательно рассматривал лицо паренька, на котором отражались все эмоции. Тот еще не научился их скрывать и прятать от других. Все — от огорчения до разочарования промелькнуло на его лице. Назар отвел глаза, потом отстранено произнес:

— Чаем напоишь?

Алеша спохватился и, встав, засуетился с чайником, ругая себя за то, что ушел в свои проблемы, а у него гость, о котором нужно позаботиться. Так всегда его учила бабушка, объясняя, как ведут себя гостеприимные хозяева, когда у них гости.

Назар видел его суечение, как тот достал чашки с сушки над раковиной из навесного шкафчика, затем достал сахарницу и замер в растерянности.

— Вот только к чаю ничего нет… только варенье…

— Давай варенье. Какое?

— Вишневое или из китайки… раньше бабушка часто варенье варила.

— Давай из китайки, а хлеб белый есть? Варенье с хлебом поедим.

Лешка быстро метнулся в комнату и из-под кровати извлек запыленную банку варенья. Протерев ее на кухне тряпочкой, он поставил банку на стол.

Назар взял банку и, забрав из Лешкиных рук открывалку, стал сам открывать варенье с надписью одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год, год его возвращения из армии… с войны.

Варенье, намазанное на кусочки белого хлеба, было очень вкусным. Назар с удовольствием ел, запивая чаем. Лешка тоже жмурился и ел, видно, варенье он ел не часто, только вот по таким праздникам, когда приходили гости. Назар понимал, что нужно наконец объяснить ему свое присутствие здесь.

— Мне помощь твоя нужна, — Алеша аж прекратил жевать, удивленно подняв глаза на Назара, — пожить у тебя несколько дней можно? Тебе лучше не знать, почему и ничего не спрашивать. И молчать, что я у тебя, если вдруг кто спросит. Понял? Ну, вот и хорошо. Завтра сможешь к Ефиму съездить? Он в Ясенево живет. Я напишу ему, а ты листок передашь и все. Дальше он будет знать, что делать. И вот деньги… бери, продукты купишь, а то в холодильнике у тебя мышь повесилась… купи на все деньги. Не экономь и выпивки купи, — видя вопрос в глазах Алексея, он пояснил, — водка "Смирнофф" знаешь? Если не знаешь, тогда с орлом ту бери, с белым орлом. Понял?

— Хорошо, я тогда с утра в Ясенево съезжу, а потом к бабушке, и после на конюшню… завтра воскресенье, там прокат будет. Петрович обещал дать подработать, а вечером тогда домой.

Назар усмехнулся про себя, тому, как паренек как будто перед родителями отчитывается о том, что он будет делать.

— Все понятно… Только в город не ходи катать. Понял?

— Хорошо, — Алеша послушно кивнул.

Назар опять усмехнулся такой покладистости. Видно, Леша очень послушный ребенок, не перечит, что старшие говорят.

— Где тут у тебя переночевать можно?

Леша растерялся, потом сообразил:

— У бабушки в комнате диван раскидывается…

— Пойдет. Показывай.

Назар пошел за Алексеем, но, проходя мимо его комнаты, остановился и зашел в нее. Его опять поразила эта чистота и аккуратность во всем. Все бедно, но настолько уютно и душевно. Он в задумчивости перелистал лежащие на Лешкином столе тетрадки.

— Как учеба? Двойки есть?

Алексей застыл около дверей и с видом провинившегося ученика стал отвечать:

— Тройки… правда, была двойка по биологии… но я исправился, пересдал, и теперь тройка. А так четверки есть.

— Значит, троечник, а я вот на четыре-пять учился. А ты что так слабо? Из-за лошадей?