Когда голова отца, прочертив в воздухе дугу, упала на траву и откатилась в сторону, я понял, что всё, наконец-то, закончилось.[17]

И глухой звук упавшего следом на землю породившего меня тела заставил меня мгновенно прийти в себя.

Всё и правда завершилось.

То, что я и сам оказался довольно сильно ранен, я тогда не замечал.

— Ну наконец-то! Какие мы молодцы!

— Исчезни, я сделал это не по своей воле!

— А у тебя её и так уже не осталось!

1508 год, г. Солхат.

А после погиб и тот, кто после расправы над отцом стал моей новой мишенью. Будто предчувствуя неладное, Глинск начал переписываться с Москвой о возможности перехода в его подданство. С этой целью он поднял в Литве восстание, за что и поплатился жизнью.

Что ж, мне проще. Но, всё-таки, жаль, что добрался до него не я. Как же было обидно!

1521 год, г. Солхат.

После того, как мои враги кончились, я недолго сидел без дела. Почувствовав силу и желание изменить всё, а, главное, возможность для этого, я решил создавать новую Орду, свою, куда более совершенную, чем у Сарая. Для этого я завёл переписку с сестрой и другими осколками некогда великой Орды. И тут-то и всплыл новый старый враг, всё это время собиравший свои силы прямо под моим носом.

Москва, объединивший под своей рукой большую часть русских княжеств, теперь был слишком силён для того, чтобы жить дальше. И я направил все свои силы на борьбу с ним. При поддержке Казани мне даже удалось подвергнуть разграблению самый центр их княжества — окрестности столицы.

Мне хотелось лишь одного: чтобы русские снова платили дань.

Мне, как прямому наследнику Сарая, некогда хана Золотой Орды.

Мне, и, теперь уже, только мне. Вспоминать о том, что, после отвоевания мной своего собственного ханства, наследницей Сарая должна была считаться Хаджи-Тархан, я, конечно, не собирался. Или просто не хотел.

Грело мою душу и то, что Москва вроде бы даже согласился на выплаты. А большего мне и не было надо: обе стороны знали, что, если что, я заявлюсь на Русь снова.

А потом мне покорилась даже Хаджи-Тархан, моя любимая сестрёнка, и я был ослеплён властью и влиянием ещё сильнее.

1532 год, г. Бахчисарай.

И, после основания новой столицы и переезда в неё, я вдруг почувствовал себя так, как давно хотел — полноценным. Так вот что нужно было для этого!

Если всё, что произошло со мной за всю жизнь, должно было привести меня в эту точку, то я ни о чём не жалею! Ведь теперь особая сила от своей по-новому обретённой территории пополам с новой ненавистью, теперь уже к русским, и далеко идущими честолюбивыми планами и вовсе развязывали мне руки.

Это был конец первой трети шестнадцатого века: время перелома во мне, окончательного осознания и принятия своей безжалостной и кровожадной сущности.

Я уже не боялся никого в этом мире: ни Москву с его прямо противоположными мне интересами, ни Константинополя, который управлял мной только по праву силы, ни Литвы или Польши, вообще не способных противопоставить мне что-либо сдерживавшее на своих границах.

Отныне рабы в руки Каффы потекли рекой, а одно лишь упоминание имени самого жестокого степного хищника, Бахти Сахиб улы Гирея, заставляло всех соседей содрогаться от ужаса.

То, к чему я так долго шёл, наконец стало явью.

А где-то глубоко внутри меня спокойно спал тот старый и слишком добрый я, и я уже не хотел его будить.

Но сам я ничего не забыл даже спустя века. Иначе бы, много лет спустя, на главном фонтане моего дворца едва ли не по взмаху руки каждый день не появлялись две розы — белая и алая.

Что движет гордою душою?

Какою мыслью занят он?

На Русь ли вновь идет войною,

Несет ли Польше свой закон,

Горит ли местию кровавой,

Открыл ли в войске заговор,

Страшится ли народов гор,

Иль козней Генуи лукавой?

«Бахчисарайский фонтан» А.С. Пушкин

Сноски:

[1] — Шарукань — половецкий город, находившийся в XI–XIII веках на территории современной Харьковской области Украины близ Чугуева. Назван в честь половецкого хана Шарукана (Шарукана). Именно поэтому в тексте присутствуют все три формы: Шарукань — название персонажа по главному городу, Шарукан и Шарук-хан как имена.

[2] — В 1320 году при Узбек-хане Золотая Орда насильственно исламизуется, а вскоре после этого столица страны переносится из Сарая-Бату в Сарай-Берке.

[3] — По одной из версий один из народов Крыма, караимы, являются потомками хазар, принявших Иудаизм.

[4] — Мэджум — семейный сборник песен, преданий и поговорок, хранившийся в каждой караимской семье.

[5] — Сакральная фраза караимов, служившая последним аргументом человека в важной для него, но не нашедшей отклика у других, просьбе.

[6] — Население княжества Феодоро происходило от готов, пришедших в Крым в эпоху Великого переселения народов. Они осели в горной части полуострова и одним из главных их занятий стало виноделие.

[7] — В 1346 году хан Джанибек, осаждая Каффу (совр. Феодосию), забрасывал город чумными трупами. Предполагают, что именно это событие стало причиной пандемии чумы в Европе.

[8] — В 1357 году Тайдула, жена Узбек-хана, позвала в Орду митрополита Алексия для того, чтобы излечить её от глазной болезни. В прочем, вполне возможно, что помощь на самом деле была нужна её сыну, хану Джанибеку.

[9] — По сюжету Гардарики именно Шарукань забирает на себя роль Мамая из реальной жизни. Поэтому, когда того после Куликовской битвы убили в Каффе, его потомки бежали в Литву, чтобы избежать кары за деяния предка.

[10] — В 1382 году хан Тохтамыш совершил поход на Русь с целью возвращения её в зависимость от Золотой Орды. В числе прочих разорённых им городов находилась и Москва.

[11] — В 1395 году Сарай-Берке был разрушен Тимуром (в Гардарике — Самаркандом).

[12] — В 1363 и 1367 годах Херсонес подвергся разрушению литовцами, а в 1399 — темником Едигеем.

[13] — В 1434 году в сражении при Солхате против генуэзцев (в Гардарике — Каффы) выступил союз из княжества Феодоро и Крымского улуса Золотой Орды.

[14] — По одной из версий, именно через Каффу (совр. Феодосия) в Европу попал кофе. Также предполагают, что первая в Европе кофейня появилась тоже в этом городе.

[15] — После того, как турки обманом ворвались в Мангуп, семья князя ещё продолжала сопротивляться захватчикам, заперевшись в своём дворце. Продержались они недолго.

[16] — Изначально Каламита — это крепость для защиты Херсонеса, после захвата турками переименованная в Инкерман. Ныне, с точки зрения российского административно-территориального деления, находится в составе города федерального значения Севастополя.

[17] — В 1502 году крымский хан Менгли-Гирей разрушил Сарай-Берке, после чего бывшая столица Орды перестала существовать.

========== VI. Главная битва ==========

А не силная туча затучилася,

а не силнии громы грянули:

куде едет собака крымской царь?

А ко силнему царству Московскому:

«А нынечи мы поедем к каменной Москве,

а назад мы поидем, Резань возмем».

А как будут оне у Оки-реки,

а тут оне станут белы шатры роставливать.

«А думайте вы думу с цела ума:

кому у нас сидеть в каменной Москве,

а кому у нас во Володимере,

а кому у нас сидеть в Суздале,