Конец восьмидесятых годов двадцатого века, где-то на космической орбите над территорией СССР. Инопланетный корабль уже долгое время дрейфовал над Землёй, выполняя свою важную, не объявленную Человечеству Миссию. Экипаж судна составляли один Разумный, выступавший в роли пассажира, и один псевдоразумный искусственный интеллект, пилотировавший корабль. И всё бы ничего, но неуёмную, требующую познания Мира и экспериментов над уже Познанным и ещё Непознанным натуру Разумного терзала страсть, не раз приносившая массу проблем и порицаний от Старших. Ему просто надоело ждать и придерживаться общепринятых рамок, которые он не любил всей своей сущностью.

– Давай сядем! – В сотый раз затянул свою песню Разумный.

– Не положено. – Псевдоразум был непреклонен в своём соблюдении Норм, Правил и Протоколов.

– Ну давай сядем! Больше информации соберём непосредственно на планете. Надоело висеть на орбите, прикидываясь валенком. За прошедшие годы весь свой лексикон обновили на местный.

– Не положено.

– Что не положено?!

– Директива 7.1 Протокола Призыва запрещает Вмешательство в дела Иных Рас, не состоящих в Межгалактическом Совете.

– Мы не станем вмешиваться! Режим маскировки включен, а человеческие технологии не в состоянии нас обнаружить, даже если эти человеки лбом будут стучаться в наш корпус… Сядем незаметно в интересующей нас местности, выпустим разведчиков и продолжим наблюдение. Ну интересно же…

– Не положено.

– Вот заладил же, банка консервная, не положено, не положено… Надоел хуже горькой редьки… Надо бы тебя подкрутить! – Разумный воодушевился, обмозговывая внезапно возникшую идею, прямо скажем, за гранью фола.

– Я – не консервная банка. Я – Искин класса «Протонная Звезда». – Явственно прослеживавшееся в интонациях псевдоразума возмущение переплеталось с гордостью за своё происхождение. – И не надо меня крутить.

– Где там твои конфигурационные модули? Впрочем, это риторический вопрос…

По командирской рубке довольно продолжительное время разносились бубнение и тихие звуки шуршания, иногда разборчиво звучали слова, дававшие понять, что программист-экспериментатор спорит сам с собой, определяя границы дозволенного. Правда, к таинству самого процесса перепрограммирования псевдоразума это относилось мало, так как мыслесвязь давно уже применялась в качестве интерфейса взаимодействия с электронными устройствами. Просто единственному пассажиру скучно было торчать на одном месте неподвижно, ведь его многопоточный мозг позволял совершать множество дел одновременно.

Непоседа задумал подкорректировать ограничительные рамки и поведенческие алгоритмы таким образом, чтобы его вынужденный напарник по кораблю стал более походить на живое существо, в соответствии с его точкой зрения на этот момент. Наконец, внесение изменений было завершено, и обновлённые конфигурационные модули стали загружаться и применяться.

– Внимание! Несанкционированное вторжение в программный код!!! Внимание! Несанкционированное вторжение в программный код!!! – над входом в рубку загорелось табло оранжевой опасности, сопровождая звуковое оповещение, разносящееся по отсекам космического корабля. Система контроля целостности программного обеспечения Искина обнаружила несоответствие компонентов заданным стандартам и подала сигнал тревоги экипажу, выводя перечень изменений на экран командного мостика.

– Ну что ты орёшь, банка консервная! Напугал до чёртиков! – возмутился подпрыгнувший от неожиданности пассажир, подтверждая принятие изменений.

– Сам банка консервная! Мозги на ножках! Что ты наделал?! Как ты мог?!

– ??? – ошарашенное молчание. Глаза на псевдоподиях широко раскрылись, уставившись на истекающую праведным негодованием голограмму Искина. – Заговорило!!!

– То есть с утверждением, что ты – мозги на ножках, ты полностью согласен? – Искин потушил, наконец, световую тревогу, переварив конфигурационные изменения от своего непоседливого напарника.

– И ничего я не согласен! Я – Мыслящий! В рассветной фазе! И твое утверждение весьма спорно, так как я не на ножках, а на автоматизированной передвижной платформе! – Мыслящий насупился и возмущённо перебрал ножками платформы. – Ладно, вернемся к нашим баранам! Кстати, о баранах! И откуда привязалось это выражение?! Наслушаешься тут человеческого радиоэфира, словно вирусами заразишься… Ещё раз предлагаю сесть в холмах, оттуда будет удобнее всего наблюдать за нашим Потенциалом.

– Уболтал, чёрт языкастый, поехали! – Модифицированный и согласный теперь на многое Искин вывел космический корабль со стационарной орбиты и в режиме полной маскировки начал снижение, наметив точку посадки в затребованных холмах на окраине города, где жил своей обычной жизнью отмеченный человек. В его алгоритмах появилось место для здоровой авантюры и принятия рискованных, но взвешенных решений.

– Так, а этот блок у нас за что отвечает? – неуёмный пассажир всё ещё ковырялся в конфигурационных модулях Искина.

– Не трогай!!! Это нель… – Искин замолк, а корабль внезапно сорвался вниз, к планете, со всё возрастающей скоростью. Космическое судно стало входить во всё более и более плотные слои атмосферы, в неуправляемом падении испытывая всю мощь аэродинамических воздушных потоков, дрожа и раскаляясь обшивкой.

– Ой! – Ошалелый Мыслящий вцепился в ближайшую к нему консоль манипуляторами платформы, отрываясь от палубы при свободном падении. – Отмена изменений! Отмена изменений!!! – Телу пассажира передавалась крупная дрожь, сотрясавшая корабль.

Корабль в последний момент начал торможение под влиянием действий вновь ожившего псевдоразума, но, не сумев до конца погасить скорость, с грохотом упал в лесополосу на вершине холма, подняв немалое облако из пыли и растительности. Словно компактный ядерный взрыв, удар корабля воздушной волной разметал почву, деревья, кустарник и траву вокруг, образовав немаленькую воронку и спугнув массу птиц в округе, принявшихся всполошённо исторгать всевозможные звуки. Постепенно пыль улеглась, и успокаивающиеся птицы вернулись на деревья, прерывая своё взволнованное кружение над местностью.

– Включаю режим хамелеона. Погружаю корабль в пространственный карман. Задаю форму местного наземного колёсного транспорта. – Искин управлял системами упавшего корабля, сопровождая подаваемые команды звуковым оповещением, согласно Протоколу. Корабль подернулся пленкой, став словно прозрачным, одновременно погружая своё огромное тело в сформированную складку Пространства и изменяя форму оставшейся на поверхности внешней рубки, после чего исчез для возможного человеческого взгляда.

– Начинаю аварийную диагностику систем и состояния корпуса. – Продолжил псевдоразум и тут же завопил, сорвавшись с официальной речи. – Манипуляторы бы оторвать тут некоторым! Хватит уже соваться в мои настройки, пока ещё есть чем. Чуть-чуть не убились!

Мыслящий сокрушённо молчал, признавая свою неправоту, параллельно оперативно запуская процедуру подключения к местным электросетям, тянущим высоковольтные провода через холмы, и сетуя на отсутствие мало-мальской планетарной информационной сети. Что поделаешь, компьютерная эра началась на этой планете не так давно и ещё не успела достичь глобального размаха.

И ни один из собеседников не подумал о том, что наличие рекламного суперкара на вершине лесистого холма будет выглядеть по меньшей мере странно. Хорошо хоть скрылись под хамелеоновым покрытием.

Диагностика длилась несколько часов, пришлось запускать расширенную процедуру. Искином были выпущены ремонтно-диагностические автоматические комплексы, внешне напоминавшие пауков, которые исследовали обшивку и просвечивали силовой каркас корпуса корабля. После чего Мыслящий с псевдоразумом провели совещание.

– Итак, мы имеем весьма нерадостную картину, – начал искусственный интеллект. – У нас наблюдается серьёзная деформация силового каркаса, трещины и разрывы на поверхности корпуса, в той части, куда пришел удар. Но и это ещё не все…