– Думаю, вы и знаете, – ответил Винни.

– Хороший галстук, – серьезно сообщил интендант, показывая пальцем.

Винни посмотрел куда указывал палец, и дюжина американских бульдогов радостно замахала хвостами, приветствуя хозяина идиотской улыбкой. Винни заставил себя улыбнуться в ответ.

– Спасибо, – невозмутимо сказал он. – Это мой любимый.

– Не сомневаюсь, – любезно отозвался интендант.

– Давайте вернемся к теме нашего разговора.

– С удовольствием. И что это за тема?

– Мой клиент, Эйч Вражков, которого изнасиловали этой ночью в общей камере.

– Не представляю, о чем вы.

Винни покачал головой.

– Послушайте, – начал он. – Я готов поверить, что в этом нет вашей вины. Я не собираюсь подавать никаких жалоб. Я готов вообще забыть об этом при одном условии.

Интендант чуть наклонил голову.

– Я хочу, чтобы моего клиента снова перевели в одиночку, – закончил Винни.

Интендант помолчал, разглядывая потолок.

– Поздно, – ответил он наконец.

– Что поздно? – спросил Винни, чувствуя, как по спине полЭйч холодок.

– Он уже там, – сообщил интендант, возводя глаза к потолку.

– Где? – тихо переспросил Винни, глядя туда же.

Интендант помолчал.

– В одиночке, – хмуро объяснил он. – Иначе они затрахали бы его до смерти. Он ведет себя точно резиновая кукла из сексшопа.

– Вы могли бы заметить, что его восприятие мира…

– Кстати, он ничего не жрет, – продолжил интендант. – С тех самых пор, как здесь очутился. Передайте ему, что если он будет упорствовать, то завтра начнет кушать жопой. Через клизму.

– Я могу с ним увидеться? – спросил Винни.

Интендант задумался.

– Никаких претензий? – уточнил он.

– Никаких, – подтвердил Винни.

– Никаких подлянок?

– Обещаю. Можете ли вы, в свою очередь, пообещать, что он не попадет обратно в общую камеру?

Интендант пожал плечами.

– Я не очень люблю убийц.

– Он невиновен.

– Естественно. У нас тут вообще нет виновных. Вы, вероятно, забыли: у нас только подозреваемые.

– Я помню. Именно поэтому и прошу, чтобы моего клиента содержали в одиночной камере до конца следствия.

– Не могу обещать, – рассеянно сказал интендант. – Во-первых, у нас не хватает мест. Во-вторых, ваш клиент вызывает у меня сильную личную неприязнь.

Винни достал из внутреннего кармана пиджака конвертик и скромно положил его на стол. Интендант, не стесняясь, взял его, вскрыл и, вытащив содержимое, не спеша пересчитал купюры.

– Тысяча, – прокомментировал он. – Правильно?

Винни молча кивнул.

– Ловкие вы, адвокаты, бестии, – усмехнулся интендант. – К каждому найдете подход. Ну ладно, можете спать спокойно. Никто больше вашего дружка не тронет.

Винни стиснул зубы, и интендант замахал руками.

– Нет-нет, я в ваши дела не лезу. Боже упаси. Интимные отношения – это святое. Ладно, сейчас вас к нему проводят.

Он вызвал охранника. Минуту, если не больше, пока тот шел по коридору, интендант задумчиво рассматривал Винни.

– Знаете, – сказал он наконец, – больше всего на свете меня бесят две вещи. Это адвокаты и педики. Боюсь даже представить, что будет, повстречайся мы однажды на улице.

Интендант мечтательно улыбнулся. Дверь открылась и вошел охранник. Винни развернулся и молча вышел.

***

Дверь камеры захлопнулась с таким грохотом, что Винни, ожидавший этого, все равно вздрогнул. Эйч не шелохнулся. Он сидел на нарах и мечтательно разглядывал противоположную стену.

– Эйч! – окликнул его Винни. – Это я.

Эйч тут же повернулся.

– Клара, – поправил он. – Ты принес мне зеркальце?

Винни покачал головой.

– Бросай ты это, – сказал он. – Мало ли чего в жизни бывает.

Эйч улыбнулся.

– Скажи еще, будь мужчиной.

– Ты и есть мужчина.

– Ошибаешься. Как всегда, впрочем, – рассеянно проговорил Эйч. – Не знаю даже, как тебе объяснить. Я сам только недавно понял. Ты знаешь, говорят, что люди, которые долго живут вместе, становятся друг на друга похожи. Видимо, это со мной и случилось. Оказывается, Клара давно уже была у меня внутри. Нужно было только ее выпустить.

– Господи, ты хоть понимаешь, что с тобой произошло? – спросил Винни.

– Разумеется. Подозреваю, тут не обошлось без некоторого насилия, но ведь это было с Эйч. Над Кларой я бы насилия не допустил, поверь.

– Так, – тяжело сказал Винни. – Здесь все ясно. Ну вот что, Клара…

– Да, Винни? – Эйч поднял на него свои светлые глаза.

– Я хотел сказать… В общем, я знаю, что ты невиновен.

– Отлично, – улыбнулся Эйч. – Значит, теперь нас таких двое.

– Это гораздо больше, чем тебе кажется, – сказал Винни. – Теперь нам нужно убедить в том же суд. Ты ведь не хочешь провести здесь остаток жизни?

Эйч медленно обвел камеру взглядом.

– Пожалуй… нет, – медленно ответил он. – Определенно, нет.

– Тогда сделай одолжение, не отказывайся от еды. Иначе тебя станут кормить насильно.

– А я разве отказываюсь? – удивился Эйч. – Ну хорошо, больше не буду.

– Вот и отлично. А я пока подумаю, как тебя отсюда вытащить. А в том, что рано или поздно мы это сделаем, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, Винни. Только, бога ради, принеси мне уже зеркальце. Так хочется на себя наконец посмотреть. На Клару, я имею в виду.

Винни медленно покачал головой.

– Ты все такая же, – грустно сказал он. – Поверь моему слову. Но зеркальце я, конечно, принесу.

Когда Винни вышел из изолятора, было четыре. До встречи у памятника оставалось еще два часа – более чем достаточно, чтобы пообедать, а заодно встретиться со старым знакомым, который не раз уже помогал Винни в сложных делах.

До ресторана Винни добрался первым. Он уже успел сделать заказ, и теперь задумчиво вертел в пальцах зажженную сигарету, когда за его столик подсел невысокий полный мужчина. Джонни Майер был основателем и владельцем лучшего в городе частного сыскного агентства. Лучшим его считали буквально все, а именно, сам Джонни и еще Винни. Последний был убежден в этом не потому даже, что за долгую историю их сотрудничества агентство Джонни с успехом выполнило чуть не половину полученных заданий, а по той простой причине, что внешне Джонни как две капли воды походил на него самого. Со стороны они легко могли сойти за близняшек: низеньких, толстых и неунывающих братцев, шагающих по жизни пусть и своими, но часто пересекающимися дорожками.

– Привет, Джонни, – широко улыбнулся Винни.

– Здорово, – тяжело усаживаясь за стол, отозвался детектив. – Ты уже заказал?

– Ага. Фирменный обед, как обычно.

– Отлично. Мне то же самое. С утра маковой росинки во рту не было. Одни гамбургеры.

Винни подозвал официанта, повторил заказ и, повернувшись к Джонни, обнаружил, что тот пристально его изучает.

– Нет, я, конечно, слыхал, что у тебя неприятности, – объяснил тот, – но не думал, что до такой степени. Ты похудел. Это, должен сказать, нечто! Неужели и впрямь так скверно?

Винни покачал головой.

– Ну, не настолько. Один клиент у меня все же остался. Правда, его не сегодня-завтра осудят.

– Ясно. Чем могу помочь? Кстати, если у тебя туго с деньгами, считай, кредитная линия для тебя открыта.

– Да нет, пока не стоит. Но за предложение спасибо, – сказал Винни. – Здесь как обычно. За неделю вперед, – добавил он, кладя на стол конверт с деньгами.

Джонни, не глядя, сгреб конверт со стола и сунул себе в карман.

– Как знаешь, – сказал он. – Надо будет, только свистни.

Винни кивнул. Подождав, пока официант, который принес заказ, отойдет от столика, он начал:

– Моего единственного клиента зовут Эйч Вражков. Когда-то мы с ним учились в одном классе. Не знаю, что меня дернуло связаться с ним через столько лет. Так или иначе, я это сделал. Буквально через день после того, как я взялся его защищать, выяснилось, что он действительно убил собственную жену. Лично. Вытолкнул ее из окна. Есть свидетели. Есть улики. Все сходится.