Приняв решение, Туполев не ринулся его тут же исполнять. Спешить некуда. Журналист купил в киоске квасу, неспешно выпил холодный, бодрящий, чуть сладковатый напиток и стал оглядываться в поисках ближайшей остановки. Трамваи Григорию пришлись по вкусу. Пусть и не быстроходные, зато немноголюдные, и опять же, есть возможность полюбоваться городом, не дав стоптаться каблуку.

Вот и сейчас, оплатив проезд и устроившись на сиденье, Туполев с интересом рассматривал то местные пейзажи и достопримечательности, то разглядывал попутчиков, задорно представляя себя в образе сыщика Шерлока Холмса.

Пожалуй, детектив из него вышел бы никудышный. Весь Лондон бы кишел от преступников всех мастей, почуявших безнаказанность. Неужели действительно можно по таким незначительным фрагментам как пыль, грязь, загар и следы мела что-либо узнать о человеке? Примитивное можно. Вот, к примеру, едет крепкий мужчина в рабочей форме. В нагрудном кармане торчит у него карандаш и блокнот. На лице загар, а в области шеи кожа светлее. Форма пыльная. Строитель? Вполне может статься. Мастер или бригадир. На улице вечно одет по форме, от того и загар такой специфический. Но разве это дедукция? Так, смех один, да и только. А вот задачка куда сложнее - задумчивый мужчина в коричневом костюме. В левой руке портфель. Одет чисто и неброско. Причесан аккуратно, гладко выбрит. Кто он по профессии? Директор школы? Начальник предприятия? Бухгалтер? Инженер? Преподаватель? Эх, мистер Холмс, где же вы? Вы бы раскусили эту непосильную нам задачку, как орешек.

Другое дело сидящий напротив парень, клюющий носом. С ним все просто. И дело не в одежде или поведении. Тубус, лежащий рядом - вот главная подсказка. И пачка листов, по-видимому, конспектов, тоже указывает на одно - студент. Уже слишком взрослый для школьника, и еще мал для рабочего или преподавателя. Спит, бедняга, отсыпается. Всю ночь правил чертежи? Переписывал конспекты? Готовился к семинару? Может быть, это у него вчера горел свет в окне?

Туполев оглядел оставшихся пассажиров, и окончательно убедился в своей некомпетентности в роли сыщика. Тогда журналист принялся смотреть в окно. Трамвай проезжал кольцо, делая разворот вокруг небольшого фонтана: три дельфина держали на головой чашу, из которой лилась вода. Еще здесь находилось старинное строение с массивными колоннами. Библиотека - удалось прочитать вывеску.

"А раньше принадлежало это здание какому-нибудь мещанину или дворянину. И был окружен роскошный особняк фруктовыми деревьями. А вокруг царила тишина и идиллия. Ни трамвайных путей, ни городской застройки".

Двери трамвая уже закрывались, когда неожиданно пробудился студент. Парень дернулся, пробуждаясь, огляделся, выпучив глаза, стараясь понять, где он. И осознание видно не пришлось по душе. Студент подскочил, суетесь, схватил тубус, крикнул водителю:

- Подождите! Одну секунду, товарищ! Мне здесь нужно сойти!

Парень в охапку схватил конспекты и тубус и ринулся по проходу.

- Спать надо ночью! - наставительным басом пожурил водитель, но дверь снова открыл, выпуская студента на свободу.

- Эх, молодежь. - Раздался чей-то укоряющий возглас.

- Ничего-ничего, сами все такие были. - Тут же вступились за студента.

Трамвай поехал дальше. И только сейчас Туполев заметил, что в спешке парень обронил несколько листов конспекта и прямоугольный сверток. Журналист наклонился и поднял. Сверток бережно упаковали в газету, обмотали веревкой и завязали на бант.

Григорий посмотрел в окно, но трамвай уже набрал скорости, и здание библиотеки скрылось из виду. Первым порывом журналист решил сойти с трамвая и ринуться вдогонку. Но затем рассудительность взяла свое. Далеко не факт, что парень направлялся именно с библиотеку. Стало быть, идти и искать его там бесполезно. Рыскать по городу? Смешно и сомнительно. Остаются два варианта: первый - отдать сверток и листы конспекта водителю трамвая - рано или поздно парень хватится пропажи и поймет, где потерял, и второй вариант - пусть и немного безрассудный, но куда увлекательный - отправиться самому в институт и разыскать парня там. Вот тебе и приключение получится. А почему бы и нет? Разгоним скуку, а заодно сделаем доброе дело.

В целом Туполев остался доволен решением. Уже собираясь сходить, мужчина взял сверток и обнаружил, что при падении газета в одном месте порвалась и видно, что внутри находятся листы бумаги, исписанные от руки. Снова конспекты?

Любопытство у журналистов в крови. Где другой человек пройдет мимо, ты обязательно остановишься. Григорий осторожно развязал узел веревки...

РАССЛЕДОВАНИЕ В ИНСТИТУТЕ ИЛИ НАСТОЙЧИВЫЙ ЖУРНАЛИСТ

- Татьяна Владимировна, еще раз благодарю, что нашли свободное для меня время.

- Ну что вы, Григорий. - Женщина замешкалась, и журналист поспешил сообщить:

- Александрович.

- Ну так вот, Григорий Александрович, - продолжила она, - с удовольствием помогу вам, разумеется, чем смогу. Тем более, раз за вас очень просил Владимир Андреевич.

При этих словах Туполев немного смутился. Прибыв в институт Григорий не мешкая направился прямиком к ректору. И уже тот направил Туполева к заведующий кафедры русского языка и литературы - Поляковой Татьяне Владимировне.

Татьяна Владимировна оказалась дамой глубоко бальзаковского возраста, статная, напоминающая, что еще не перевелись люди дворянской крови, пусть и весьма разбавленной временем. Вежливая улыбка и внимательный взгляд из-под очков. Григорий не преминул отметить, что будь он студентом, то перед таким преподавателем вел бы себе весьма тихо и сдержанно. Чувствовался в этой женщине стальной прут несгибаемой воли. Кровь предков? Или насыщенный опыт долгих лет преподавания?

Они разместились на кафедре, благо сейчас в помещение было пусто и тихо, и никто не мог помешать беседе, большая часть преподавателей находилась в занятиях.

Первым делом Татьяна Владимировна усадила Григория в кресло, затем вскипятив чайник, принялась за заварку. Спустя несколько минут душистый аромат трав витал в воздухе. Лишь после того, как чай был разлит по красивым чашкам из белого фарфора, с золотой каймой, а перед журналистом появилась тарелка с песочным печеньем, Татьяна Владимировна посчитала, что можно продолжить разговор.

- Так позвольте полюбопытствовать, какова цель вашего визита к нам, Григорий Александрович? Не статью же, вы право, решили написать про наш институт.

- Моя история возможно покажется вам немного чудаковатой, - будто извиняясь, начал журналист. - Я в отпуске. Прибыл в гости к другу детства. Развеяться, отдохнуть. Однако, сам того не желая, я неожиданно оказался в центре одного небольшого события. В трамвае я подобрал рукопись, утерянную одним неизвестным мне молодым человеком. Каюсь, следовало передать ее водителю и делом с концом, но я любопытен, как по природе любой человек моей профессии. Оттого я забрал рукопись, решив сам найти ее владельца. А затем, решил прочитать. И честно сказать, втянулся!

Татьяна Владимировна оказалась хорошим слушателем. Женщина не перебивала, и лишь иногда кивала, будто говоря: "продолжайте". И Туполев поведал, как вместо того, чтобы сразу отправиться в институт, он прочитал рукопись.

Легкая и завораживающая история о молодом художнике, полюбившем девушку, приходящую ему во снах. Об одержимости, с которой влюбленный в мираж, рисовал все время один и тот же портрет. О том, как он пытался найти ее, путешествуя из города в город, выставляя свои картины на всеобщее обозрение. Он жил ею, он грезил лишь этим образом. Шли годы, он старел и продолжал видеть сны, наполненные яркими и лживыми воспоминаниями. Со временем он стал знаменит, его картины с девушкой прославились на весь мир. Не было такого места, города, где бы ни висела эта картина. Тысячи картин с единственным запечатленным лицом. Смеющаяся, плачущая, расстроенная и задумчивая. Разная, но всегда одна.