Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Один и тот же греховный поступок может оказаться злом абсолютным или относительным, в зависимости от отношения грешника к себе и происходящему.

Блудный грех, например, может быть проявлением немощи (когда человек и рад бы не грешить, но не в силах, вернее, не находит в себе воли противостоять страсти), а может быть формой богоборческого по своей природе самоутверждения путем предпочтения разврата целомудрию (такой человек принципиально не ограничивает себя в половых связях, это его жизненное credo) ради подпитки гордыни и тщеславия. Блуд – грех и в том, и в другом случае.

Оскверняет человека и то и другое. Но качество скверны разное. Это относится ко многим грехам. Иной небольшой, по человеческим меркам, грех может быть опаснее иного тяжкого (по тем же меркам) именно в силу разницы в качестве, обусловленной отношением грешника к себе и своему греху, ибо «нет греха непростительного, кроме греха нераскаянного».[67]

Раскаяние привлекает милость Божию и прощение, если перерастает в покаянное[68] преодоление греха, смертоносную природу которого все же не стоит недооценивать. Ведь что бы мы ни делали, входим во вкус. Это касается и добра, и зла.

Привыкая к греху, совершаемому по немощи, мы пропитываемся им и, мало-помалу утрачивая к нему естественное отвращение, примиряемся с греховностью как с чем-то присущим нам по природе. Мы роднимся с грехом и уже не замечаем, как изначально вынужденное, поначалу нежелательное и неприятное сопровождение того, что нас привлекает, становится желанным и приятным для нас уже само по себе.

Ложная скверна и языческий магизм

Но где проходит граница между истинными представлениями о грехе и скверне и тем, что апостол Павел называет «бабьими баснями» – ложно понятым людьми законом?

Она не так легко уловима, как хотелось бы. Начнем с того, что в христианской традиции существует своего рода след ветхозаветного сознания: понятие ритуальной нечистоты.

Не углубляясь в тонкости, касающиеся алтаря и его святынь (престола, жертвенника, утвари), отметим, что этим понятием определяется деление животных на чистых и нечистых (например, кошка – чистое, а собака – нечистое животное, поэтому первая гуляет в храме где хочет сама по себе, а вторую даже в притвор не пускают), а также им охватываются некоторые явления половой сферы (поллюции, менструации) и родовой жизни (роды, выкидыши).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

67

Прп. Исаак Сирин. Слово 2 о благодарности Богу, с присовокуплением краткого изложения первоначальных учений // Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. М.: Правило веры, 1998. С. 9.

вернуться

68

В обиходе, как правило, отождествляются совместимые, но отнюдь не синонимичные термины – покаяние и раскаяние. Если судить по произошедшему с Иудой (см. Мф. 27: 3–5), раскаяние может быть и без покаяния, т. е. бесполезным, а то и погибельным. Несмотря на свое созвучие в русском языке, в тексте Священного Писания этим терминам соответствуют разнокоренные слова μετάνοια (метания) и μεταμέλεια (метамелия). Слово μετανοέω (метаноэо) значит «переменять свой образ мыслей», изменять видение, понимание смысла жизни и ее ценностей. А этимология слова μεταμέλεια (метамелия) (μέλομαι, меломэ – заботиться, от μέλω, мело – составлять предмет заботы, заботить) указывает на изменение предмета заботы, устремлений, попечений. Покаяние в отличие от раскаяния предполагает именно глубинное переосмысление всего в корне, перемену не только предмета стремлений, забот, но качественную перемену самого ума.

10
{"b":"612293","o":1}