– Жизнь прекрасна! – Тейм развел руки, чтобы придать убедительности словам.

– Мы бы могли быть отличной парой! – Крис кокетливо сверкнул глазами, а Тейм от неожиданности закашлялся.

– Я говорю про работу в паре. В тебе столько позитива. Клиенты были бы довольны. А ты что подумал?

– Ну ты красавчик! – Тейм протянул открытую ладонь Крису. Крис хлопнул своей.

– Только давай договоримся сразу. Это твой первый раз. Такое мероприятие требует особого настроения. Слышишь?

– Да, да, конечно! Я постараюсь, босс! – Тейм отдал честь рукой, – Послушай, а ты не знаешь, почему японки всегда перед сексом исступленно твердят, что они этого "не хотят"? Это такой способ проявить учтивость по отношению к мужчине? Как с подарком, от которого они имеют привычку вначале отказываться?

– А у тебя есть японка? А как же твоя девушка?

– У меня?… да нет…

– Да ладно, расслабься! Какая может быть учтивость в сексе? Ты сам подумай! Я думаю, что это такая форма мазохизма. Слышал притчу про монаха-мазохиста? Был такой монах, который любил в четыре утра принимать ледяной душ. Только никогда этого не делал! Потому что он мазохист.

– Ух, ты… То есть, для них показной отказ – это вид самоистязания за скрытое желание заняться сексом?

– Типа того!

Тейм раскатисто загоготал. Он бы еще долго хватался за воздух и приседал вокруг Криса, если бы не полицейский, случайно проезжавший мимо на велосипеде. В попытке проскочить на скорости мимо пляшущего иностранца он опрометчиво сблизился, за что тут же был беспощадно сбит. Словно в замедленной съемке, бедняга стал заваливаться вместе с велосипедом прямо на проезжую часть. Несмотря на свою видимую неуклюжесть, Тейм успел развернуться, схватил блюстителя порядка за рукав и бросил на тротуар. Полицейский с шумом грохнулся на асфальт, и велосипед с переливающим металлическим трезвоном полностью накрыл его. "Ко всем моим бедам не хватало еще проблем с полицией," – подумал Тейм.

Крис прервал молчание, длившееся с полминуты.

– Интересно, почему японцы разрешили иностранцам участвовать в сумо? Как они собираются сохранять его духовные традиции? В конце концов, как они собираются выигрывать у иностранцев?

Крис достал из кармана четки и начал что-то бормотать про себя. Тейм присел у тела полицейского. Пожилая парочка стремительно перешла на другую сторону дороги и с ругательствами "опять эти американцы" стала быстро удаляться. Тейм затянулся и выдохнул в лицо невольно пострадавшему.

– Я вот что думаю, слово «жена» по-японски «окусан», а если его дословно перевести, будет означать "хозяйка недр дома", то есть такая хоть и главная, но часть интерьера. Когда нужно, позвали, когда не нужно, опять стала на свое место. Такая периодически необходимая вещица. Может, женское "не хочу" – это такой протест против их положения? Феминизм по-японски?

– Такой протест может привести только к развитию общей фригидности общества. Ведь основная цель феминизма заключается в формировании у мужчин комплекса сексуальной неполноценности. А что, если, как и в сумо, начать приглашать иностранцев в семьи? Интересно, помогло бы это сохранить традиционные устои японской семьи?

Крис закатил глаза и еще раз повторил про себя только что сказанное. Со словами "Господи, что я несу", он достал из сумки мускатный освежитель полости рта и побрызгал.

– Развитие фригидности в обществе как следствие дискриминационного значения слова «жена» – еще одна тема для исследования, под которое японское правительство непременно выдаст деньги. Надо будет кому-нибудь из наших подкинуть эту идею, – Тейм аккуратно потрепал блюстителя порядка по обеим щекам, – Как вы себя чувствуете? – он бросил окурок в пепельницу и снял велосипед с полицейского. Крис заговорщически улыбался.

– Знаешь, кто самая красивая и желанная женщина у японцев?

Крис ощупал полные бедра полицейского. Было видно, что тот почти пришел в себя, но изо всех сил старается не подавать вида. Тейм прислонил велосипед к ограде.

– Оно Но Комачи. Девственница со скрытым бешенством матки, которая всю жизнь пила литрами галлюциногенный чай и под его действием слагала эротические танка.

– Самая красивая женщина в Японии – это мужчина, – Крис в раздумье достал гигиеническую помаду.

Очередная банальность Криса попала на благодарную почву. Тейм поступательно затрясся, от чего даже присел, облокотившись спиной на ограду. Он протянул руку в сторону полицейского, хотел что-то сказать, но новый приступ смеха вызвал очередную серию конвульсий. Сквозь слезы, почти задыхаясь, он выдавил из себя: – Этот, что ли?

Крис предусмотрительно отступил от полицейского, потому что рука Тейма описала немыслимую дугу от лежащего к ограде и по пути задела велосипед. Груда железа во второй раз безжалостно накрыла своего владельца.

– Самая красивая женщина в Японии – это мужчина, – Крис посмотрел на исстрадавшегося полицейского и небрежно махнул рукой. – Нет, конечно, не этот. Театр Кабуки – это рассадник самых красивых женщин. Причем, чем старше актер, тем более женственным он становится.

– Ах, вот ты о чем, – Тейм почти успокоился и встал на ноги. Он убрал с полицейского велосипед и с подчеркнутой осторожностью приставил его к ограде.

– Я о том, что, чтобы быть женщиной, необязательно быть женщиной.

– Ну-ка, еще раз.

Крис зашевелил губами, проговаривая про себя.

– То есть, чтобы быть настоящей женщиной, необязательно быть рожденным женщиной. Вот.

– Другими словами, чтобы быть женщиной, вполне достаточно родиться мужчиной? – Тейм начал было опять смеяться, но Крис остановил его взглядом и показал отойти от велосипеда.

– Выходит что так. В этой стране выходит, что так, – и, спохватившись, посмотрел на часы, – Боже мой, сколько времени? Нам надо спешить.

– Ну, тогда, и чтобы быть настоящим мужчиной, вполне достаточно родиться женщиной.

Крис вопросительно посмотрел на Тейма.

– Театр Такарадзука. Ты же знаешь, там все роли играют только женщины. А мужские у них выходят сверхбрутальными.

– Об этом я не подумал. Я обожаю Японию. Западной логикой её точно не взять. Как же наши японцы по-особенному гармонируют с природой! Ладно, поспешим в мой театр. Ах, да! А с этим что делать?

– Да ничего. Он уже почти пришел в себя, – Тейм приподнял квёлого стража порядка и усадил его, прислонив спиной к ограде рядом с велосипедом. Едва они скрылись из вида, как к полицейскому с разных сторон стали стекаться любопытные.

Господин Нисияма был чрезвычайно добросовестным и дисциплинированным человеком. Собственно говоря, он был типичным представителем своего поколения. Именно этому поколению, работая по 14 часов в сутки, пришлось восстанавливать страну из руин войны. Именно эти люди в 1958 году рапортовали миру о создании самой высокой телевизионной башни. Именно они в 1964 году провели блестящую Олимпиаду, а 1970-е года завершили со вторым показателем в мировой экономике. Господин Нисияма очень хорошо знал, чего это стоило. Да, не обошлось без помощи всевидящего Большого Брата. Он активно помогал выгребаться из того, к чему сам приложил горячую руку. За кредитами и технологиями пришли хлебные военные заказы и стратегический договор безопасности. В результате, пока все прогрессивное человечество захлебывалось в гонке вооружения, его страна в электронике и автомобилестроении застолбила почетное место в авангарде. Господин Нисияма без содрогания и не мог подумать, в какой гибрид Монголии и Северной Кореи могла бы превратиться Япония, не будь рядом дяди Сэма. Но, чтобы ни говорили вокруг, он был несгибаем – в победоносном шествии его соотечественники в значительной степени должны благодарить самих себя. Если еще конкретнее, то его добросовестное и дисциплинированное поколение, которое окончательно утвердило главное – Порядок. Они не просто хорошо работали, но работали, четко соблюдая иерархию и подчиняясь старшему по возрасту и по званию. Они не обсуждали приказы начальства, они их дословно выполняли. Они создали такую систему, при которой каждый не просто самозабвенно трудился, а трудился на своем, строго определенном месте. Каждый стал знать не только свой шесток, но и шесток другого. Сын депутата парламента занимал родительское место под ободряющие голоса электората. Отпрыски врачей и юристов твердой походкой шли след в след своим предкам. Общество великодушно вручало ключи от дверей похоронных служб детям могильщиков. А рабочие места в министерствах резервировались за такими, как он, выпускниками Токийского государственного университета.