Собственно, это и являлось причиной того, что по прошествии трех суток я все еще находился в границах округа, а не увеличивал расстояние между собой и родным городком. Особенно проблемно стало на третий день: стоило только отвлечься, как накрывало сумеречным состоянием, в котором я непроизвольно разворачивал байк в обратном направлении и на всех парах начинал гнать в сторону разрушенного дома. И как раз в этих метаниях туда-сюда виноват подросший резерв - раньше меня так домой не тянуло. Я, конечно, и экспериментов таких над собой не ставил до сего дня, но почему-то думаю, что с пятнашкой, что я имел всего два месяца назад, было бы легче.
А ведь так хорошо все начиналось!
Машку удачно заловил на традиционной поездке за молоком. К стрельбе и взрывам народ в их застройке был привычным - неподалеку за холмами располагался полигон, так что переполох, случившийся всего в паре километров, не нарушил сонного спокойствия местных жителей.
- Привет, - выступил я из темноты.
- Здравствуйте, Петр Петрович! - недавнее требование обращаться по имени-отчеству окончательно разонравилось.
- Достаточно просто Петра, если без всяких Петь и Петруш. И на ты.
- Я уже поняла, мне несложно. Ты за одеждой?
"Нет, блин, на тебя полюбоваться хотел!"
- За ней. Готово?
- Уже две недели, я просто не знала, как дать знать, вдруг это секрет?
- Спасибо, это действительно был секрет. Сюрприз.
- Был?
"Ёпта, ну, надо же, умная какая! Вон как быстро вычленила главное слово!"
- Теперь уже неважно. Потом подробности узнаешь. Так я могу забрать?
- Сейчас-сейчас! - засуетилась девчонка и скрылась в доме. - Петр! - вернулась она с объемным свертком, - А можно я брату такое же вышью? Пусть не всё, но хотя бы часть? Пожалуйста...
Хотел было наотрез отказать, а потом подумал: а толку? Это не отцовские схемы, где каждая комбинация рун - откровение, такой узор почти любой хоть немного разбирающийся в предмете составить может, если покопается в соответствующей литературе. Я сам честно слизал несколько связок из отцовского же учебника. Немного творчески доработал, правда, но в пределах доступных большинству знаний.
- Дай хоть проверить!
Машка, затаив дыханье, наблюдала, как я провожу рукой по жестким от переплетения проволоки участкам одежды. Активированные руны подмигнули мягким светом, показывая, что рукодельница не отошла от схемы ни на миллиметр - а большей точности не требовалось.
- Надо же! Сработано как надо! - умоляющий взор снова уперся мне в лицо. - Валяй, вышивай, я разрешаю. - В честь успешного исполнения заказа решил даже поделиться небольшим секретом. - Только имей в виду: обязательно металлической проволокой - нитками ерунда получится, требуется именно проводящий материал. В идеале - золото, но серебром дешевле, а если черненым, то еще и практичнее. Медь тоже сойдет, но она, как и золото, слишком заметна будет, теряется весь смысл.
- Спасибо.
- Тебе спасибо. Прощай.
- Ты куда-то уезжаешь? - растерянно спросила Маша, - Ах, да, ты же поступаешь в этом году...
- Примерно. Еще раз спасибо. Прощай!
Грустно! Прожил здесь всю жизнь, а хоть как-то попрощаться могу только с едва знакомой девчонкой.
Из пяти оставленных закладок в живых осталось три - две кто-то нашел и разорил. В одну из уцелевших попала влага - барахло сгнило, как и деньги. Покрытые черной плесенью купюры даже доставать из пакета не стал - не смог представить себе продавца, согласного взять у меня расползающиеся банкноты, так что небрежно замотал тючок и сунул обратно, чтобы мусор не мозолил глаза случайным прохожим.
В общем итоге у меня набралось почти триста рублей - смешная сумма для бездомного беглеца. Ладно еще одежду покупать не надо - часть вещей из тайников до сих пор подходила, хоть и в обтяжку, да и про свой заказ Машке удачно вспомнил. С документами был полный швах - все сгорело вместе с домом.
И вот теперь я сидел и лихо тратил почти червонец - цены в привокзальной кафешке были безбожно завышены, но без ударной дозы кофе существовал немалый риск опять очнуться на пути домой.
Вообще, план срочно требовалось менять - еще трое суток в таком режиме я не выдержу и точно вернусь в "ласковые" объятия опекуна. Поэтому и свернул в этот городок. Городком он являлся только по названию - четыре кривые улочки вряд ли могли претендовать на столь высокое звание, но при этом мощный железнодорожный узел не давал аборигенам скатиться к жизни обычной деревеньки. Еще недавно сюда же проложили шикарную автотрассу, что гарантировало в недалеком будущем строительно-коммерческий бум, но пока всего лишь одна-единственная забегаловка обслуживала немногочисленных посетителей.
Думы были сплошь пессимистическими: полагаться на себя я больше не мог, а на то, чтобы уехать на поезде вместе с байком категорически не хватало денег - аренда багажного места зверски кусалась. Еще несколько дней назад, я бы даже не моргнул глазом, доставая из кармана запрошенную сумму, но сегодня...
А продать или хуже того - бросить байк не поднималась рука. Я не был таким уж ярым поклонником философии свободы и ветра в лицо, но - черт возьми! - от матери у меня остался только медальон, а от отца - только этот его подарок! Да, когда я стану совершеннолетним и доберусь до наследства, я смогу себе позволить что-то не хуже, но ключевое слово здесь "хуже"! Никакая дорогущая игрушка в будущем не сравнится с этой! И в то же время я отлично понимал: байк меня демаскирует - далеко не каждый мой ровесник может себе позволить "Звезду", я уже молчу про улучшенный дизайн и молчу-молчу про реальную начинку. Но если на трассе я не особо бросался в глаза - поди еще разберись под амуницией, кто водитель, да и с наступлением теплого сезона на дороги выбрались сотни любителей острых ощущений, зато юноша, сдающий такую технику в багаж, точно запомнится случайным свидетелям. А мой предполагаемый опекун уже показал себя серьезным человеком, способным задействовать немалые силы.
Куда ни кинь - всюду клин!
Душную тишину зала разорвала матерная тирада. К мату в нашем доме относились строго отрицательно - отец всегда показательно морщился на ненормативную лексику, и обычно хватало его строгого взгляда, чтобы матершинник стал литературно изъясняться. Но при этом меня в самом возрасте воспитывала семерка бывших военных. Даже Кошка нет-нет, да позволяла себе крепкое словцо, когда я ее особенно допекал, а уж остальные в этих случаях в выражениях редко стеснялись, так что соленые обороты чем-то шокирующим для меня не являлись. Сказать, чтобы я сам их повсеместно употреблял... вряд ли. Разве что на эмоциях, когда разом кончались нормальные слова. Я это к чему: шумно ворвавшаяся в забегаловку парочка танкистов не добавляла мат к речи, она им разговаривала! Хотя нет, я не прав, это был не диалог, а монолог, практически крик души:
- Ты не мехвод, ты пип пип, танк теперь пип пип пип! Пип пип броня пип! Управление пип пип! Даже пип гусеницу пи-и-ип! Пи-и-и-п! Рельсы пип! А если пип пип пип следующим эшелоном, то комбат пип пип пип тебя и меня! Это ж надо же пип пип мимо платформы! Это же пип пип пип пип полная жопа! Пи-и-ип неустойка от дорожников пип пип!!!
Что?.. Невольно выслушав вместе с официанткой не предназначенное для наших ушей, обернулся посмотреть на героев дня. На короткое время даже собственные проблемы отошли на второй план, потому что передо мной стояли люди, уронившие танк! Ма-а-хонькую такую бронированную машинку стоимостью в десятки миллионов и весом за сорок тонн. С двух метров высоты. Помяв броню, разбив в хлам кучу приборов, сорвав одну гусеницу. Повредив соседний железнодорожный путь. Не у одного меня, смотрю, жизнь бьет ключом!
Механик-водитель - совсем молодой щуплый парнишка, ссутулившись, прошмыгнул к стойке, судорожно схватил уже приготовленные официанткой свертки и слинял, а прооравшийся старший сержант, тяжело плюхнувшись за столик, сделал заказ:
