24.02.13

…долго настраивался на написание этого эссе. Мысли важные, и я чувствую большую ответственность в написании сего. До сих пор есть сомнения, смогу ли отразить то, что думаю, что чувствую, своё видение, понимание. Мысли эти давно блуждают за границей осознанности и толкаются в нее, просятся прорвать барьер непонимания. Они словно просят обрести формулу законченности, высказанности. И как бы то ни было, я попробую придать им форму. Грехи. Редко кто, наверное, задавался вопросом: зачем нам даны они. Почему даже встав на путь подвига праведности, нам не удается до конца осилить его? Почему как бы ни старался ты, всё одно есть в твоей жизни нечто, что приносит страдание твоей совести? Почему всё равно есть в жизни твоей некий грешок, который никак не уходит, сколь бы ты не приучал себя к самодисциплине? Отчего так выходит, что достичь совершенства перед соблазном немыслимо, невероятно, и быть можем, никому не по силам? Се человече! Как звучит это обреченно… Но у всякого проявления жизни есть смысл. Я как-то задумался – ни «почему?», а «зачем?». И вдруг я понял. Нам дан дар быть несовершенными, дабы мы не впали в соблазн совершенства, самолюбования, неумения принимать людей не осуждая. Я часто наблюдаю за многими пожилыми людьми, который «ударились в религию»… ох, как я не люблю это словосочетание, когда мне так вдруг говорят, мне становиться холодно с собеседником, он мне становиться сразу «чужим».  Я не «ударялся в религию», я пришел к Богу… Но они именно «ударились», иного слова трудно подобрать. Вмиг «став праведниками», хулят и осуждают всех, кто живет «не так». И осуждение порой настолько злы и черны, они точно перемешены местью за свою прошлую «нечистую» жизнь. Они словно стараются всё своё нехорошее, что таскали в сердце всю предыдущую жизнь, узреть в других и… проклянуть своим непринятием, отчуждаясь от любви к людям. Увы, это так. Порой даже в храме видны их склоки и конкуренция перед иконами, кто «верно всё делает», кто радивый, а кто… В них просто нет того мужества – быть несовершенным. Так для чего же нам грехи? Ни для того ли, чтобы, пройдя страдания искупления, мы научились не осуждать другого человека, впавшего в тот же грех? Нуачились терпеливости к несовершенству природы человеческой, к несовершенству мира.  Не взирать через розовые очки непогрешимости своей, а видеть мир таким какой он есть, порой жалким, жестоким, полным боли и несправедливости, но… прекрасным.

27.02.13

Раб Божий. Что это такое? Один уважаемый и любимый мной известный современный психолог на одном из открытых семинаров в Интернете осмеял это словосочетание. Но этот психолог настолько мне любим, что я прощу его непонимание, поскольку я благодарен ему во многом. Что же такое  – раб Божий? Почему в Православие говорят так? Это – очень тонкая философская антитеза, она говорит: Я не раб дьявола, я свободный человек. Я обращен к лику Господа нашего, я выбираю любовь Его. Ведь любовь – это полная свобода. Заблуждение, что Бог кого-то наказывает за грехи его, крайне не верно, и отдает деревенским наветом. Нет же, Бог дал, как учит Православие, полную свободу человеку. За грехи человек наказываете сам себя, обратясь ликом ко лжи, к лику лукавого. Ведь лукавый сам есть ложь, самообман и страдание, он сам наказал себя ложью и мукой нелюбви. Я раб Божий – означает, я полностью свободный в выборе человек, я выбираю правду, я выбираю любовь. И это коротенькое эссе мне хочется завершить молитвой Иисусовой   «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Любите и будьте счастливы. Вячеслав Камедин.

19.02.13.

Если бы кто знал, сколько в моей душе сейчас страданий, сколько мучений, сколько боли.  Я выбрал путь праведной жизни, путь чести перед свой совестью, путь сильного человека.  И казалось бы, я мог бы сказать, что живу праведно, что мой дух сильный, что как человек я не могу быть сломлен – я принимаю удары жизни и неразумных людей стойко и смиренно, я не страшусь ни боли, ни обмана, ни смерти. Я готов каждый миг к смерти, мой дух спокоен. Но меня до сих пор смущают  мысли. Я не позволяю им материализоваться. Но они роем совращают порой мой дух страстями. От природы я очень страстный человек, и неудержим в плотских усладах. Я мыслю, что был бы великим подвигом усмирить именно эту плотскую страсть. Но перед ней я слаб еще. Она сильнее меня. И путь праведного человека вновь отбрасывается, вновь вычеркиваются мои заслуги перед моей совестью. Я словно вмиг перечеркиваю свои старания помочь людям, успехи в том, что я многим помог, многих научил быть счастливым. Похоть – самое поскудное, что есть  на этой прекрасной планете, и пусть ее сейчас назовут красиво эротикой, суть не поменяется. Все равно после фантазий оных будешь чувствовать грязь внутри души своей. Увы, я не чувствую себя хорошим, достойным человеком. Увы, я не могу с гордостью заявить своей совести, что я многим помог, успокойся. Нет. Я всегда буду предаваться соблазну этих фантазий, я всегда буду чувствовать свою низость перед величием имени Человек. Всегда душа моя будет полна страданий стыда.   И я даже где-то на краю сознания понимаю – зачем мне эти испытания – стремлением быть праведным и невозможности этого. Чтобы ни в пасть в гордыню, чтобы знать, что как человек, научающий людей быть счастливыми, встать на правильный путь, несовершенен – вот такой, не отличающийся ни чем от  самого плохого человека, не отличающийся ничем от простого человека, не отличающийся ни чем от хорошего человека. Видимо, нужно только принять свою нечистоту, свою греховность, свое бессилие одолеть путь к праведности. Возможно, подвиг ни в том, чтобы стать чистым душой человеком, а в том осознании невозможности этого, но не изменять своему стремлению. Мысли… их много… Они не подконтрольны, они порой берут власть над тобою, и нет против них оружия, кроме молитвы. Всё так, всё верно. Но и молитва без искреннего прочувствования, без эмоционального вложения мертва. А просто бубнения даже святых слов ни дает этому оружию налиться силой, обрести мощь.  О! как же больно осознавать порой одновременно свою силу и бессилие – знать, что ты как человек невероятно духовной силы умеешь противостоять соблазну, и в то же время разрешать себе глубоко нырять в мысли, полные чуждости чистоты. Знать власть над своим существом, умение не подчиняться мысленным искушениям, но в тоже время предаваться им. Предаваться со всей страстию ненасытной.  Битва между собой и своими Я –  жутка и непредсказуема, и порой исход сражения зависим от выбора, диктуемого сиюминутной выгодной рассудка.   Да, сиюминутное становиться порой главенствующим, нашептывающим что все мы смертны и глупо терять шанс не предаться усладе. И услада занимает мозг, чувство, тело… она захватывает всего пошлой спиралью напряжения от чресл до корней волос на затылке. И все  оправдания потом родятся ради оправдания, как поиск причин ради причин. И остается быть только мужественным, остается принимать только свое несовершенство. Молиться, рыдать на исповеди, и вновь и вновь впадать в грех, в искушение, которое поглощает всего тебя, не оставляя шансов на отказ.

08.03.13

Наверное, это эссе, которое собираюсь сейчас написать, будет самым сложным. Боюсь, что полностью не смогу отразить, что думаю. Боюсь остаться не понятым. И всё же мне хотелось бы рассказать о своих мыслях об одиночестве.  И главное, рассказать самому себе. Эти мысли давно уже просятся, чтобы их высказали, осмыслили. Быть может, они не отразят реальность этого явления в жизни человека, быть может, с ними никто и не согласиться, быть может, это только моё понимание.  Скажу только, я стал недавно подходить к этому осмыслению, и по правде говоря, сам еще не до конца верю, поэтому и хочется написать это эссе, чтобы поглядеть со стороны. А мысли эти многообещающи, обнадеживающие. Они дадут спокойствие духу и уверенность в том, что все происходящее просто происходит. Я посмею утверждать, что одиночества… не существует. Вместо него, смею я говорить, существует только чувство одиночества. Но – более того – посмею говорить о том, что и чувства одиночества не существует.