Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Возле гасиенды Гонзало отыскал хижину у края поля, где рос сизаль. Похоже, их ждали — из хижины вышли мужчина и женщина. В тени дерева стояли две оседланные лошади. Гонзало легонько взмахнул рукой, и мужчина подвел лошадей. Когда Гонзало и Розарио забрались на скакунов, вперед вышла женщина и передала каждому по небольшому свертку с едой, потом хозяева быстро вернулись в хижину.

— А-ра! — вскричал Гонзало, лошадь его встала на дыбы, он пришпорил ее — вперед! Они повернули к югу и поскакали через поля сизаля, мимо похожей на юкку агавы, которую выращивают на всем полуострове для производства бечевки.

Куда мы скачем, думал Розарио, и почему я еду за этим сумасшедшим?

Странные обстоятельства сегодняшнего утра, безумная вера Гонзало, мужчина и женщина с лошадьми, день солнцестояния — все это предвещало нечто странное, загадочное и важное. Ожили старые тревоги, волнения, всколыхнулась угасавшая вера, потому он и скакал вслед за Гонзало — посмотреть, куда тот его привезет.

В полях фермер со своими работниками выжигал кустарник. В воздух поднимались огромные спирали дыма с хлопьями сажи. Люди расчищали поля, понемногу вырубали мрачные джунгли, а те каждый вечер возвращались, заявляя о своем праве на возделываемую землю. Между дикими зарослями джунглей и возделываемыми участками тянулся забор из крошащихся камней. Лошади шли спокойно, и Розарио прикрыл глаза, стараясь сберечь побольше сил. Время от времени Гонзало вскрикивал: «А-ра! А-ра! — и пел на языке майя: — О-о, исчезнувший остров Атлантида, плавучий остров богов».

Гнетущий, пропитанный влагой воздух казался тяжелым и неподвижным. Ни ветерка. Все в мире исчезло, осталось лишь палящее солнце, которое обескровливало тело земли, да два одиноких всадника. Гонзало, казалось, не обращал на жару никакого внимания. Розарио же погибал от жажды и стал рыться в свертке, который дала ему женщина, там оказался кожаный мех, но вместо воды он был доверху наполнен бальче, отстоянным напитком из меда. Розарио однажды пробовал бальче, на церемонии в честь Чака, бога дождя, — чаши с напитком и были жертвоприношениями, их выпивали после окончания обряда. Отведать бальче было приятно, но сейчас, в разгар жаркого дня, Розарио мечтал о воде, а не о кислом напитке, который скользнул в его желудок теплым уксусом. Голова тотчас пошла кругом. Руки и ноги будто онемели.

— Быстрее! — закричал Гонзало. — Нам нельзя опаздывать!

Что за ерунда, куда опаздывать?

— Ты и вправду веришь, что явятся боги? — отозвался Розарио.

Гонзало засмеялся.

— Еще как явятся.

Вверху на фоне ясного голубого неба парили стервятники, они покачивались на волнах тепла, поднимавшихся от опаленных зноем, разлагающихся джунглей.

— Деревня, которую боги покрасили в желтый цвет! — прокричал Розарио, не зная наверняка, точно ли понял смысл фразы, ведь он слышал ее только на языке майя. — Может, правильный перевод: «Деревня, которую выкрасили в желтый цвет для богов»?

Старик не ответил. Солнце огненным мячом заваливалось на западную сторону горизонта, всадники направили своих лошадей к пролому в каменной стене. Теперь они двигались вдоль края джунглей, пока Гонзало не попалось дерево, помеченное мазком желтой краски. Около него они, найдя оленью тропу, въехали в джунгли. Их тотчас поглотила полутьма и удушающая, влажная жара. У Розарио мелькнула мысль о Данте на пороге ада, о двери, за которой нет надежды, но он только пожал плечами и сгорбился в седле. Может, Гонзало действительно что-то знает, и эта поездка откроет что-то новое.

Они двигались по узкой тропе, над которой смыкался шатер из деревьев, кустарника, вьющихся стеблей. Колючая куманика царапала ему лицо и руки, а когда Розарио отталкивал нависавшие листья, на него кучами сыпались жалящие красные муравьи. Они вились и над ним, и над лошадью, в местах укусов появлялись красные рубцы. Гонзало, однако, их словно не замечал. Он прокладывал путь по темному лабиринту. Они все глубже вклинивались в гущу переплетений, куда совсем не проникал солнечный свет, и змеи, что встречались на их пути, бесшумно отползали в сторону.

— А-ра! А-ра! — то и дело кричал Гонзало и смеялся смехом одержимого.

— Давай отдохнем! — взмолился Розарио. — Ты знаешь, где мы?

— Мы идем приветствовать богов! — ответил Гонзало. — Скоро отдохнем. Сожжем копал[20], выпьем бальче. Боги уже там, в небе. Они ждут, когда мы воздвигнем храм в их честь.

Где-то над ними, невысоко, запульсировал какой-то диковинный звук, словно в темноте дышало гигантское существо. Вот он снова возник, превратился в жужжание. Они углублялись в мрачные джунгли, и звук этот усилился.

Розарио скакал словно в трансе. В фосфоресцирующем свете зеленой мглы перед ним возникали какие-то образы. Лезли в голову мысли о прохладной cantina, холодном пиве, бледнолицых и одиноких женщинах. Он слышал их голоса и думал: как проста и полна удовольствия любовь, которую они предлагали в его прохладном номере, — дернул его черт уехать оттуда. Ради чего? Чтобы скакать за этим карликом в ад на поиски древних тайн?

Тропка совсем сузилась, от нее отошли ответвления на другие оленьи тропы, но Гонзало ни разу не сбился с пути. Взмокшие от пота, тяжело дыша, они продолжали путешествие сквозь этот кошмар. Розарио вспомнил о временах, когда он бежал с тараумарами к северу через их глубокие каньоны, как, прыгнув с шеста voladores[21], сломал два ребра и растянул связки в обоих голеностопах, как охотился в пустыне вместе с якимайя, — все это были обряды, призванные проверить, вынослив ли ты, крепко ли твое тело. Он был тогда сурово наказан, но сердце его переполнялось невыразимой радостью. А сейчас была лишь сильная, грубая боль, в которой он не видел никакого смысла.

— Сегодня боги найдут двух покойников! — засмеялся он в темноте, но Гонзало не ответил. Лихорадка все больше внедрялась в измученное тело Розарио, и он спал прямо в седле или думал, что спит. Перед его мысленным взором возникали развалины Ушмаля… снились астрономы, которые несли там свою вахту, вахту в честь богов… снова звучала в ушах история карлика, энано, который воздвиг Пирамиду Волшебника за одну ночь…

Все эти образы как-то переплетались с Гонзало, с дорогой через Джунгли, но затуманенный мозг Розарио не мог увязать одно с другим, ясного и четкого изображения не получалось. Наконец впереди возник какой-то просвет. Под большой сейбой, священным деревом майя, стоял небольшой алтарь. Гонзало спешился и подошел к нему. Положив копал в ладанку, он поместил ее над слабеньким, мерцающим огоньком. Воздух тотчас наполнился сладковатым запахом копала. В неподвижном воздухе тонкой голубой вуалью повис смоляной дымок.

— Иди сюда, пей бальче, ешь мачаку[22], — распорядился Гонзало.

Розарио соскользнул с лошади и упал на землю. Одеревеневшие ноги отказывались держать его. Помассировав их, он нетвердой походкой подошел к алтарю. Схватив кусок сушеной оленины, он стал рвать его зубами — все-таки целый день ничего не ел, — выпил чашку бальче.

— Дух принесен в жертву богам, — сказал старик, — а плоть можно есть.

Он обернулся и стал вглядываться в просвет. Не успел Розарио расправиться с едой, как кусты раздвинулись и появились три индейца. На них были только набедренные повязки, и в тусклом свете алтарного огня Розарио увидел: их тела были полностью вымазаны краской или мелом, излучавшим бледно-желтое сияние. Он внимательным взглядом окинул приближающуюся троицу и снова вспомнил лица на стеле в Копане.

Подойдя к Гонзало, они отвесили ему церемонный поклон.

— Настало время богов, — услышал Розарио их слова, — время света.

— Сейчас время Иксчела, — ответил Гонзало, — время Юм Кина… Время возводить новые пирамиды.

Потом он повернулся, указал на Розарио и на языке майя представил его: помощник. Индейцы согласно кивнули. Дальше они действовали ловко и виртуозно. Острыми ножами они распороли и сорвали с Гонзало и Розарио штаны и рубашки, обвязали им бедра тряпицами и выкрасили приехавших той же желтой пылью, что покрывала их собственные тела. Все произошло очень быстро, эта работа явно была индейцам не впервой. Гонзало стоял спокойно, он участвовал в церемонии с явной неохотой, а Розарио даже не успел удивиться. Из отдельных, разрозненных кусочков какой-то безумной головоломки складывалось нечто целое, они ведь не случайно наткнулись на этот алтарь, да и копаловый дымок был сладким и тягучим, а от бальче все тело его онемело, закружилась голова, и, когда индейцы велели ему следовать за ними, он безропотно подчинился. Один из индейцев показывал дорогу, двое других шли позади с лошадьми. Розарио догадался, что деревня где-то совсем рядом. Над головой снова возник жужжащий звук, будто в ночном небе над лиственным пологом джунглей кружили вертолеты. Индейцы что-то взволнованно закричали друг другу и ускорили шаг.

вернуться

20

Род твердой прозрачной смолы.

вернуться

21

Род высоких каруселей, принятых у майя.

вернуться

22

Еда из сушеного толченого мяса.

85
{"b":"611013","o":1}