– Крис…

– Нет, глупый. Ее зовут Кира. Ты знаешь какую-то Кристину? Может быть, я помогу тебе забыть ее?

Николай улыбнулся. Явно понял намек. Сашка хочет спасти меня – какой ценой?

– Конечно, я бы хотел забыться. Но смогу сделать это только с такой красавицей, – он кивнул на меня. Сволочь!

– Да пошел ты! – не выдержала я.

– Почему же? Я давно на тебя поглядывал, такая сочная дочка, куда круче матери, – он облизнул губы, оставив противный влажный след. Слюни блестели под лучами клубного света.

– Иди. К черту, – отчетливо сказала я. Саша нахмурилась.

– Малыш, – она повернулась к нему. Николай, видимо, почувствовал, что я в его власти. Нагло обнял Сашку и пялился на меня. Он уже видел меня голой, чего еще ему надо? – Малыш, мы с подругой поговорим наедине, а потом придем к тебе. Дождись нас, котик.

Он купился на слащавые слова. Уже наверняка представляет себе…

Сашка отвела меня к бару.

– Не бойся его, Кира. Мы просто отведем мужичка в приват, обольстим. Никакого интима с этим уродом, конечно, не будет. Просто потанцуем. Говоришь, он любовник твоей матери? Это сыграет нам на руку.

– О чем ты?

– Узнаешь. Просто не сопротивляйся.

Сашка вновь привела меня к Николаю. Он уже бесстрашно улыбался. Надо же, всего пару минут назад он собирался сбежать, как испуганная крыса. Интересно, мама знает, что он шляется по стрип-клубам? Возможно, ей плевать. Лишь бы возвращался.

– Так что, красавицы? Есть предложения? – спросил он с ухмылкой.

– Приват. Без интима, – сказала я. Пусть видит, что я не боюсь.

– Разве я смогу без интима, милочка?

Он потянул руку – черную, всю в каких-то масляных пятнах. Кем он работает, слесарем? Сколько копил, чтобы разок оказаться в элитном клубе? Одно наше слово – и его вышвырнут за домогательство, но тогда он точно позвонит матери. Я не могу вылететь с клуба!

– Идем, красавчик, – вмешалась Сашка.

Она взяла его за руку и повела наверх, при этом махнув Маше. Та кивнула. В «Полночи» все время играет громкая музыка, поэтому все научились общаться жестами. Официант поднимает два пальца вверх и показывает на девушек – им заказали самый дорогой виски. Танцовщица щелкает пальцами – и диджей ставит музыку на повтор – значит, она еще не обошла весь зал, не успела стрясти все деньги с посетителей.

– Предупреди охрану, чтобы ждали у привата, – шепнула Сашка. Я так и сделала.

На стрипах по лестнице подниматься неудобно. Я вцепилась в перила и поняла, что руки дрожат. Саша убежала вперед, провожая гостя. Я замедлилась, надеясь, что смогу отсрочить момент… Почему первый приват должен пройти именно так?

Саша ждала меня у дверей. Николай уже скрылся в темной комнате.

– Я что, пойду одна? – испугалась я.

– Тише, не волнуйся. Это обычный танец. Я буду рядом, за дверью. Охрана будет тут же, если что – кричи.

Я зашла внутрь. Николай развалился на диване. Наверное, ощущает себя настоящим султаном. Хорошо, что в приватах почти темно – не вижу его противную рожу. Наверняка скалится, представляя, как я буду ползать перед ним на коленях.

Включилась музыка. Что-то доносилось и с первого этажа. Две мелодии сливались в бестолковую какофонию. И под это танцевать?

– Давай, шевелись!

Он раздражал все больше. В комнате даже не было зеркал, чтобы я могла отвлечься, разглядывая собственный танец. Я начала двигаться. Закрыла глаза, чтобы хоть как-то скрыться от похотливого взгляда. В привате стоял стул – им я и воспользовалась.

Уже видела, как девочки крутятся, держась за стул. Почему-то даже простые позы и движения под цветными лучами в полумраке казались эротичными. Я знала, что ему должно нравиться. Знала, потому что он наверняка не видел ничего лучше моей алкоголички-мамки.

На секунду я решила посмотреть на него и тут же застыла. Темнота скрывала его движения, но под столом он дергал рукой.

Я отвернулась сразу. Не хочу даже думать, что он делает своими грязными ручищами. Прочь из комнаты!

Из-за двери навстречу мне вышла Сашка. Взглянула мельком на наглого гостя, потом на меня, испуганную, будто грязью облитую. Хоть он не коснулся меня и пальцем, но хочется смыть все, что происходит в этой комнате!

Саша легко сбросила одежду, мгновенно оставшись обнаженной. Она подошла ко мне, прижавшись голым телом.

– Не бойся, малышка. Мы его перехитрим, – прошептала над ухом.

Мурашки пробежали по всему телу. Она коснулась моего плеча запястьем – наверняка почувствовала, как меня пробрало. Молния на спине тихонько прожужжала, и платье скользнуло вниз. Она прижималась ко мне, холодная, хрупкая.

Я неуверенно коснулась ее лопаток. Они выпирали, как зачатки крыльев.

Сашка коснулась меня – двумя пальцами провела по верхней губе, размазывая помаду. Потом поцеловала, легко, будто клюнула.

Я не целовала никого, кроме Марка. Думала, он будет последним. Но вот ко мне прикасается ледяная лиса, а я не имею права ее оттолкнуть – как глупо, что от нашего танца зависит мое будущее.

Она повалила меня на диван. Кожаный, бездушный, холодный. Она целовала меня, а я задыхалась.

Я забыла, что должна танцевать. Мы просто валялись на диване. Мне уже не казалось ужасным то, что я целуюсь с девушкой – на фоне прочего это даже приятно. Я спасалась в поцелуе, лишь бы не думать о мамином любовнике. Сквозь музыку пробивался противный чавкающий звук. Я пыталась сосредоточиться на музыке. Сашка будто услышала мои мысли – коснулась рукой виска, прикрывая ухо.

Нам не должны платить за то, что мы целуемся. Они не могут платить за наше удовольствие.

Музыка закончилась быстро. Я будто очнулась от странного сна. Открыла глаза. Сашка взглянула в сторону гостя. Я тоже попыталась повернуть голову, но она нежно меня остановила.

– Идем, Кира.

Мы оделись и вышли, не оборачиваясь, не говоря больше ни слова. Только у самой двери я повернулась – гость доставал бумажки из салфетницы. Теперь понятно, зачем они в привате. Ими не пролитый кофе вытирают, совсем нет.

У двери стоял один из охранников.

– Спасибо, милый, все нормально, – Саша улыбнулась ему, и охранник спустился вниз. Их нужно называть секьюрити – мы же в элитном заведении. Тут на кожаных диванах сидят богачи и пьют вискарь. В верхних комнатах царит разврат, а я – в самом центре происходящего.

– Саша, я…

– Ничего не говори, малышка. Я все поняла, – она улыбнулась. Что она поняла? Что среди всего этого кошмара только она смогла создать островок спокойствия? Я бы осталась с ней в привате и дальше, спасаясь от ужаса, который на меня свалился. Мы ни за что не уговорим этого мужика молчать!

Из привата вышел гость. Он ухмылялся и похотливо пялился на нас. Вот бы ему врезать! Саша взяла меня за руку. Это успокаивало.

– Ты заплатишь за двойной приват, – сказала она гостю.

– С чего бы, деточка? – гость явно наслаждался моментом. Как же мало он походил сейчас на того испуганного мужичка, которого я встретила десять минут назад!

– Ты заплатишь за двойной приват, – повторила Сашка. Как хорошо, что она не отпускает мою руку! Так тело меньше трясется. – Ты не посмеешь позвонить матери Киры. Не расскажешь, что видел ее. Если за Кирой придут – это будет означать, что ты раскрыл ее.

– И что тогда? – он ухмыльнулся.

– Тогда, старый козлина, тебя посадят за совращение малолетней. Камеры в привате подтвердят.

Улыбка сползла с его лица. Николай как-то за секунду постарел. Появились морщины. В светлом коридоре я даже смогла рассмотреть седые волосы – а ведь в детстве мне казалось, что у мамы молоденький ухажер.

– Там не было камер, – неуверенно прошептал он.

– Тогда можешь звонить кому угодно, умник.

Сашка увела меня вниз.

Спускаться по лестнице на стрипах оказалась еще сложнее, чем подниматься. К тому же, дрожали теперь не только руки, но и ноги.

– Он позвонит ей! – убежденно твердила я.

– Не позвонит. Оно того не стоит. Даже если он зашел в приват и проверил весь потолок, в поисках камеры, он все равно не будет уверен, что их не было. Ты в безопасности, малышка. Мужики трусливее баб. Он никогда не сознается.