Девушка аккуратно шагнула ближе и приподняла голову. Кротко заглянула в его лицо, затем снова спрятала взгляд.

– Умею двигать предметы. Но сейчас я немного не в ладу с собой, – Нимеридис так вогнула плечи, что казалось, сейчас сложится пополам. Какая же она худенькая и хрупкая.

– Это отличное умение, – оценил Лоренс, слегка сжимая её пальцы. Голос сбавил тембр и сделался тихим и вкрадчивым. – А теперь – пойдем. Нас давно ждут.

Девушка дёрнулась, как бабочка на игле, и замерла. Чёрные глаза снова спрятались от настойчивого взора Лоренса.

– Как прикажете, – пробормотала она тихо, и Лоренс едва не задохнулся от нежности.

Сомнений не осталось. Вот она! Та, которую он жаждет видеть победительницей. Верховный Владыка не напрасно столкнул их здесь и сейчас! Лоренс сделал бы всё, чтобы она сияла на Игре, если бы хоть что-то зависело от него. Мгновения, пока он вёл Нимеридис через коридор к лестнице, показались сладостной вечностью. Растянуть бы их, умножить на бесконечность. Расцарапать бы ими память, как иглами, чтобы остались шрамы! Лоренс смотрел в оробевшее лицо Нимеридис и пытался угадать, что она чувствует. Смятение или панику, тихую печаль или восторг. Не получалось: она оставалась загадкой. И потому хотелось распахнуть её душу ещё шире.

У лестницы девушка замялась, с паникой глядя в пролёт.

– Ты что? – удивился Лоренс. – Никогда не видела лестницу?

Нимеридис мотнула головой и покраснела ещё сильнее.

– И не знаешь, как ходить по ней?

– Не знаю, господин, – промямлила девушка робко.

– Держись за меня, – Лоренс подал ей локоть. Она снова спрятала глаза и осторожно протянула кисть. Настоящая маттиола, которая закрывается от солнца, а на ночь распускается нежными цветами и благоухает на всё подворье. Он даже задержал дыхание, когда девушка прикоснулась к его руке утонченными пальчиками.

Лоренс непроизвольно потянулся к её щеке. Так хотелось здесь и сейчас проверить магию этой девушки на прочность.

– Прошу вас, – промямлила вдруг Нимеридис. Влага в антрацитовых глазах заставила Лоренса чуть отклониться.

Плачет?

– Все хорошо. Чего ты? – провел ладонью по её подбородку. – Ты невероятно красива, – выдохнул он, а девушка съёжилась. Сладкие губы задрожали, появилось желание испить из них. Но пока рано.

Шумный вдох.

Лоренс улыбнулся, ему хотелось сказать что-то приятное, что-то, что могло утешить или расположить Нимеридис к нему. Но девушка отвернулась и закусила губы, чем удивила его ещё больше. Скромная, робкая, сильная. Та самая! Без сомнений!

* * *

Бледный ушёл и не появлялся. Без него даже легче дышалось.

Девушки успели поесть и оживлённо обсуждали происходящее. Одна восхищалась синими лунами в ночном небе, другая жаловалась, что туфли велики, третья, что не наелась. Инна смотрела на них и понимала, что больше всего на свете хочет домой и эти разговоры ей не интересны. Бутафорные светила и истории о спасении «какого-то там мира» вовсе не волновали и казались настоящей сказкой. Элси сидела тихо и тоже не учувствовала в обсуждениях. Пейтон забилась в уголок и что-то тихо ворчала про свой Массачусетс.

Нужно, наконец, разобраться что происходит. Инна хотела верить, что ролевая игра вот-вот закончится. Все девушки-участницы, да и ведущий с костюмершей так натурально играли свои роли, что невольно закрадывалась мысль: а вдруг это всё реальность? Настоящая игра, только цена слишком велика, а за победу даруют жизнь. Инна поёжилась от нелепой мысли.

– Зорина Инна, если не ошибаюсь? – к ней подошёл статный мужчина лет сорока. Он за завтраком сидел во главе стола, рядом с Лоренсом.

Зорина проигнорировала вопрос, даже не повернувшись и наблюдала за незнакомцем боковым зрением.

Встав рядом, мужчина глянул в окно сквозь тонкие полоски жалюзи.

– Меня зовут Айфинон Стигнайзез.

Инна хмыкнула. Ну и имечко! И всё-таки глянула на мужчину. Он провёл ладонью по виску подернутому сединой, загладил и так безупречно уложенные волосы, провёл пальцами по густой короткой бороде и затем сцепил руки за спиной.

– Кто вам эти нелепые имена придумывал? И что вам нужно? – спросила Инна прямо, не стесняясь своего жёсткого тона.

Мужчина глядел на решётку окна и улыбался. Его щербатая грубая кожа в миг перелилась в чистую, молодую. Длинные каштановые волосы, стянутые на затылке, заискрили перламутром и внезапно стали светлеть, пока не стали белыми, как молоко.

Зорина заморгала, чтобы убедиться, что не бредит.

– Всё ещё думаешь, что спишь? – вкрадчиво шепнул незнакомец.

– Нет. Думаю, что все вы прекрасные актеры и что у вас отличное реалистичное шоу. И не более.

Айфинон чуть вздрогнул и, прищурившись, скосил взгляд на Инну. В его карих глазах она заметила своё блеклое отражение.

– Шоу? – мужчина подумал, затем кивнул. – Пусть так, но ты должна понимать, что если будешь продолжать брыкаться, будет только хуже.

– И что же? Включите свой мерзкий способ усмирять? Паралич на сутки?

– Не говори со мной в таком тоне, детка! – сказал сурово Айфинон и снова посмотрел в окно. – Есть вещи похуже паралитика. И лучше не доводи до этого никого из ведущих.

Слабо верилось, но Зорина опасливо отодвинулась и сглотнула ненавистный ком в горле.

– Если вы меня до конца дня не отпустите домой, я подам на вас в суд.

Мужчина сначала долго и серьёзно смотрел на Инну, а потом раскатисто рассмеялся.

– Суд? Милая, у нас он называется Сёрклайт. И на жалобу такого плана там точно никто не отреагирует.

– Смешно. Выучили вычурные слова и гоните пургу. Где доказательства? О чём мы говорим? Ещё скажите, что мы не на земле!

Инна хихикнула и собралась уйти, но Айфинон остановил её, вцепившись в плечо.

– Доказательства? Перемещения тебе было мало? Нужно ещё?

Стигнайзез вытянул перед собой ладонь и, чуть склонившись, подул. Сначала в воздухе появилась золотистая точка, затем она вытянулась, стала крутиться и приобретать форму бутона розы. Следом распустился огненный цветок.

За спиной кто-то громко ахнул, а потом зал накрыла плотная тишина. Инна ошарашенно дёрнулась и прижала пальцы к губам.

Лепестки розы максимально развернулись и стали один за другим соскальзывать с руки мужчины. Падая, они не долетали до пола, а рассыпались на мелкие солнечные бисеринки.

– Хороший фокус, – бросила Инна дрожащим голосом и, всё же, повернулась, чтобы уйти. Айфинон остановил:

– Ты зря упираешься. Чем туже затянешь пружину, тем больнее она тебя ударит. Сама себя и покалечишь.

Инна глянула на его руку: никаких огоньков. Одарила мужчину таким презренным взглядом, что тот отпустил её.

– Можешь злиться, упираться, но суть происходящего не изменится. Ты на Кируане.

– Бред, – зашептала Инна. Сердце зашлось от переполняющих эмоций. Признать, что это правда, значит, навсегда забрать у себя прошлое и будущее. Потому что тогда это место – настоящая тюрьма, где нельзя петь, одеваться как хочется, и придётся делать то, что прикажут. Зорина никогда не согласится на это. Ей есть, что терять.

– Смотри, – Айфинон дернул её за волосы. Розовый хвост вывалился на плечо и прикрыл часть груди. Мужчина едва коснулся пальцами локонов, как они очистились от краски и приобрели свой натуральный цвет: золотисто-русый.

Инна стянула резинку и помотала головой, всё ещё не веря.

– Только иллюзия, – мужчина щёлкнул пальцами и цвет вернулся назад. – Ты думаешь, ты ничего не умеешь? Если Владыка выбрал, значит, что-то в тебе есть.

Айфинон всмотрелся Инне в глаза, хмыкнул несколько раз, почесал короткую бороду с вкраплениями седины.

– Вы ошиблись. Вот такого я точно не умею, – откровенно смеялась Инна и умилялась с того, что на секунду поверила в реальность.

Стигнайзез, будто случайно, коснулся локтя Инны, застыл на мгновение, после чего внезапно откланялся и ушёл. В конце зала он остановился около невероятно высокой девушки с острыми ушами.