– Вот уроды, – бормотала девушка. – Украшать одежду уже нельзя.

Она прошла мимо, не обратив внимания на Лоренса, что его слегка обескуражило.

Тут как раз и Айфинон подоспел. Лоренс кивнул ему вместо приветствия и закрыл за ним дверь в столовую. Пора начинать.

Салли села с торца стола. По обе стороны разместились участницы, а во главе: Лоренс. Рядом, его правая рука – советник Айфинон Стигнайзез. Лучший из лучших в своём деле.

В одном месте пустовал стул. Лоренс пересчитал присутствующих избранниц: не хватало одной.

Разговоры и споры сошли на нет, и над столовой повисло густое покрывало молчания. Зазвенели вилки: лениво и холодно. Чьи-то зубы шумно вгрызались в прожаренный хлеб. Даже ненормальная Пейтон затихла и принялась тщательно отделять животную пищу от растительной. Из кухни доносился невообразимый запах мятной чаколлады и печенья из синих груш. Кажется, Анэль слишком балует девушек. Но, может, оно и к лучшему.

– Кто не вышел? – Лоренс вопросительно взглянул на Салли.

– Нимеридис, – женщина поникла. Её рыжие волосы, как пламя, спустились на плечо.

– Это почему ещё? – нахмурился Лоренс. – Немедленно позови!

– Я больше к ней не пойду! – отрезала Салли, ковыряясь в тарелке. Её пища по-прежнему оставалась нетронутой.

– Смею заметить, что это твоя работа!

– Не при девушках, Лоренс, – Айфинон едва заметно тронул его за рукав. – Госпожа Донован устала. Этот набор немного… особенный. С девушками трудно.

– Кто живёт с ней в комнате? – Лоренс и не думал уступать.

– Ну, я, – пробасила Ташира с набитым ртом. Сглотнула, поморщившись, и продолжила. – Ну, не хочет Ними есть. Это её право.

– Да, это её право, – поддержала Вельвела. – Пусть не ест, если не хочет! Нам больше достанется.

– Она должна! – Лоренс стукнул кулаком по столу.

– Пфф, – зеленокожая фыркнула.

– Должна – не должна! Кто вы такие, чтобы решать за нас?! – встряла Инна. Она снова подарила Лоренсу взгляд острее иглы, после чего неприятно ковырнула вилкой по тарелке.

– Мне кажется, кое-кто забыл, где провёл последнюю ночь, – Лоренс посмотрел на девушку исподлобья. – Не стал бы я на твоём месте перечить, Инна.

– Я тебя не боюсь, – прошептала девушка, да так тихо, что пришлось прислушиваться.

Инна озлобленно покосилась из-под челки. Лоренс не сомневался: стоит повернуться к ней спиной, и вгонит нож промеж лопаток. А то и по горлу полоснет. Каждый её взгляд вызывал пронизывающую дрожь. И парализующий страх неопределённости. Она может сорвать всё шоу! Запросто может!

Элси осторожно тронула Инну за локоть и что-то прошептала в самое ухо. Лишь после этого бунтарка соизволила вернуться к еде.

– Я жду, – продолжал Лоренс, пристально глядя на Салли. – Приведите её за стол.

Салли спрятала лицо в ладонях и замотала головой. И где только Айфинон её нашёл?! Были ведь претендентки с рекомендациями от лучших подворий Аделлании, и характером пожестче, так нет: настоял, что распорядительница должна выглядеть эффектно! Красота Салли – это безусловный плюс для рейтингов, но не для него. Теперь – хоть переломись, но работай и за ведущего, и за распорядителя. Хорошо хоть пока в душевую к девушкам лазать не пришлось!

– Анэль, – Лоренс почти умоляюще взглянул на кухарку, собирающую использованные приборы. – Может, ты попробуешь?

– Господин, не моё эфо дело. Я обязана пригофовифь еду, а вы уже зовифе. Вы за них… – она помялась и оглянулась на притихших девушек. Даже вилки перестали стучать.

Это уже слишком!

Лоренс вцепился в край стола, почти вжимая пальцы в тонированное стекло. Ярость бурлила в крови, распаляя и уничтожая.

«Держись, – приказал рассудок. – Тебя сейчас видят миллионы Аделланцев. Твоя выдержка – твоя репутация!»

И Лоренс удержался. Снова закрыл лицо холодной маской, снова напряг мускулы, превращая себя в камень. Лишь с пренебрежением бросил через плечо:

– Так я и знал, что вы все здесь никудышные.

Сдержанно отодвинул тарелку с остывающими гренками и приборы. Потом – встал и придвинул стул к столу, да так, что спинка коснулась столешницы.

– Не делай глупостей, – бросил Айфинон.

– Тут только вы делаете глупости, – подытожил Лоренс, направляясь к выходу.

Лоренс специально закрыл за собой двери. Раздражение и ярость переполняли, скапливаясь острыми шипами в горле и грозясь выплеснуться неконтролируемым потоком. Но когда все эти лица остались за цельнометаллической преградой, стало легче.

Лишь отойдя от столовой на десяток метров и оказавшись вне зоны досягаемости камер, он позволил себе навалиться на стену. Сжав в ярости кулаки, Лоренс несколько раз ударил по гладкой, девственно чистой стеновой облицовке. Материал опасно затрещал и пустил по поверхности волну вибрации.

– Идиоты! – выпалил он сквозь зубы, давая выход эмоциям. – Я не подписывался на этот бедлам! Сначала притащили сюда, а потом кинули в одиночестве… Закопали по горло!

Лоренс вовремя замолчал и захлопнул рот. Камеры хорошо реагировали на звук. Айфинону может это не понравиться. А он может всё. В том числе и закопать куда глубже, чем сейчас.

Решительными шагами Лоренс проследовал к лестнице. Держала его лишь одна мысль: если зрители увидят, что они не справляются с конкурсантками, рейтинги упадут ниже плинтуса. Он не должен их разочаровать.

Крыло для участниц выглядело до неприличия нарядно: на стенах здесь даже висели плоские лампы. В вечерней темноте они походили на окна, в утренние часы – на барельефы. Девушек баловали, как детей, и это раздражало до колик. Но Айфинон поощрял столь бесполезную трату ресурсов и выпендрёж.

Нужная дверь оказалась третьей по коридору и пряталась за небольшим выступом. Долго думал: постучать или нет, и решил ворваться неожиданно. Будет знать, как выводить из себя влиятельных людей!

По комнате разливался мутный утренний свет. Та, которую назвали Нимеридис, стояла у окна, глотая сквозь решетку холодный ветер. Будто грезила о свободе, как птица в клетке. Или как бабочка за стеклом. Она даже не повернулась, чтобы поприветствовать его, хотя слышала, как хлопнули, сомкнувшись, дверные створки. Безусловно, слышала.

– Соизвольте спуститься к завтраку, – произнёс Лоренс холодно, так и не поздоровавшись.

Девушка, опустив голову, сказала:

– Я не голодна.

– Спустись и просто посиди за столом, – проговорил Лоренс миролюбиво. Факт, что девушка не пошла в наступление, как Инна, несказанно обрадовал, и гнетущее чувство обречённости почти рассеялось. – Никто не будет тебя кормить насильно.

Она чуть повернулась и слегка присела, приветствуя его.

– Как прикажете, – она говорила ласково-мягко и всё время прятала глаза. Девушка теребила скомканный край футболки.

Не зря он заприметил её ещё при первом сборе, ох, не зря! Внешность Нимеридис хоть и не сражала наповал, но держала крепко. Она походила на только что распустившийся цветок с каплями росы на лепестках.

Цветок?! Лоренс едва не хлопнул себя по щеке. Но более подходящего сравнения не находилось. Красота всех четырёх светил меркла перед нею: нежной и трогательной.

– Я провожу тебя, – сказал Лоренс вслух и протянул девушке ладонь.

Она замялась, заломила руки перед грудью. Затем подала дрожащую кисть.

Кажется, когда он коснулся её, Нимеридис слегка вздрогнула.

– Не пугайся, я не причиню тебе зла, – успокоил Лоренс, но девушка всё равно поникла. Трепет проходил сквозь пальцы, и он чувствовал кожей её волнение.

Густые черные локоны девушки заворачивались в аккуратную гульку на затылке. Раскосые глаза походили орехи, что растут в саду поместья, в радужках, кажется, отражалась самая пасмурная ночь.

Лоренс так и замер, удерживая её ладонь в своей. Она может стать победительницей, если захочет. В ней есть и сила, и красота.

Нимеридис снова спрятала взор, уставившись в его грудь. На щеках проступил сочный румянец.

– Какая у тебя магия? – спросил Лоренс осторожно.