Обо всём этом Фаддей Беллинсгаузен рассказал в своей книге «Двухкратные изыскания в Южном Ледовитом океане...» Написал он её за два года, но издали книгу лишь в 1831 году, когда её автор снова командовал военными кораблями на Черном море и участвовал в осаде турецкой крепости Варна в очередной русско-турецкой войне. Беллинсгаузен получил чин вице-адмирала и назначение командиром 2-й флотской дивизии, затем — Кронштадтского военного губернатора. Именно под его наблюдением были построены знаменитые гранитные форты Кронштадта, доки и судостроительный завод.

Михаил Лазарев тоже вернулся в военный флот, но прежде совершил ещё одно кругосветное путешествие — третье в своей жизни. В 1822 году под его командованием к Русской Америке был направлен фрегат «Крейсер». В этом плавании участвовали прославившиеся впоследствии моряки: Нахимов, Путятин, Бутенёв, Парядин, будущий декабрист Завалишин.

В этом плавании были картированы новые острова, уточнены морские карты, собраны новые данные по метеорологии и океанографии.

Затем, уже в чине капитана 1-го ранга, Лазарев следил за строительством линкора «Азов». На «Азове» он плавал в Балтийском и Средиземном морях, а когда вспыхнула Русско-турецкая война 1827 года, в Наваринском бою сражался одновременно с пятью кораблями и вышел победителем. Впервые в истории русского флота линкору «Азов» было присвоено высшее боевое отличие — Георгиевский флаг. А командира корабля произвели в контр-адмиралы. Приняв участие в блокаде Дарданелл, летом 1830 года во главе эскадры Лазарев возвратился в Кронштадт.

В дальнейшем он возглавлял Черноморский флот, стал полным адмиралом, в 1851 году был избран почётным членом Русского географического общества и в том же году, 11 апреля, Михаил Петрович Лазарев, флотоводец, научный исследователь, путешественник, ушёл из жизни.

О его деятельности как военачальника на Черном море напоминает посёлок Лазаревское близ Туапсе. Память о трёх кругосветных путешествиях — в названиях атолла в архипелаге Россиян в Тихом океане, мыса — в Амурском лимане и мыса на северном побережье острова Унимак в цепи Алеутских островов, бухта и порт в Японском море. Несколько лет действовала в Антарктиде российская научная станция «Лазарев».

Построена была в Антарктиде и станция «Беллинсгаузен» на берегу моря Беллинсгаузена, омывающего открытую экспедицией в 1820 году Землю Александра I. Есть ещё и остров Беллинсгаузен в тропическом архипелаге Туамоту, мыс на Южном Сахалине. Над парадной лестницей в здании Русского географического общества висит портрет Беллинсгаузена, одного из учредителей этого старейшего научного общества России. Другой учредитель общества, которого можно назвать учителем Беллинсгаузена, И.Ф. Крузенштерн, рекомендовал его начальником экспедиции в Южный океан в таких словах: «Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако, из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном».

После смерти, настигшей военного губернатора Кронштадта 25 января 1852 года (через год после кончины Лазарева), на письменном столе осталась записка: «Кронштадт надо обсадить такими деревьями, которые цвели бы прежде, чем флот уйдёт в море, дабы на долю матроса досталась частица летнего древесного запаха...»

Именно Беллинсгаузену обязан Кронштадт своими парками и скверами. В одном из них — Екатерининском — 11 сентября 1870 года был торжественно открыт памятник работы скульптора И.Н. Шредера. На пьедестале, под бронзовым фамильным гербом надпись: «Нашему полярному мореплавателю, адмиралу Фёдору Фёдоровичу Беллинсгаузену от его почитателей и сослуживцев».

Высокая оценка заслуг Беллинсгаузена дана знаменитым немецким географом и картографом Августом Петерманом: «Такой громадной поверхности земного шара, какую привёл в известность Беллинсгаузен, не удалось обследовать ещё никому из мореплавателей после него... Но эта заслуга Беллинсгаузена ещё наименьшая. Важнее всего то, что он бесстрашно пошёл против... решения Кука, царившего во всей силе в продолжение 50 лет и успевшего уже прочно укорениться. За эту заслугу имя его можно поставить наряду с именами Колумба, Магеллана, Джеймса Росса и других...»

Геннадий Невельской

юбопытный феномен: лесистая Костромская губерния, удалённая от всех морей, а тем более океанов, дала России XIX века немало моряков. Среди них — участники организованной Берингом Великой Северной экспедиции: Д. Овцын, М. Плаутин, И. Чихачёв, С. Малыгин, А. Чириков, В. и Т. Прончищевы. Из Костромы был И. Куприянов, участвовавший в экспедиции Ф. Беллинсгаузена и М. Лазарева, открывшей Антарктиду. Многие военные моряки родились на этой земле. Все они учились в Морском кадетском корпусе, потом служили на флоте. А причина тому — указ Петра I, предписывавший набирать для морской службы молодых людей, в первую очередь из северных губерний России.

Из костромских дворян...

Вот и Геннадий Иванович Невельской, родившийся в 1813 году близ костромского города Солигалича, рос в окружении морских офицеров, служивших на флоте или вышедших в отставку. Прадед — Григорий Дмитриевич был боцманом у Петра I. На флоте служил дед, отец — мичман, вышедший по болезни в отставку, дядя — капитан-лейтенант. А двоюродный дядя по материнской линии был даже контр-адмиралом. Путь юного Невельского был предопределён, даже несмотря на постигшее его несчастье: в один год, когда ему было десять лет, он потерял деда и отца. Унёсшая их жизни эпидемия оспы не обошла и самого Геннадия — следы перенесённой болезни на всю жизнь остались на его лице.

В Морской кадетский корпус юношу определил кто-то из его дядей, когда тому исполнилось пятнадцать лет. Три года он провёл в старейшем учебном заведении России, директором которого в то время был адмирал Крузенштерн. Он сам учился в нём почти 40 лет назад. Возможно, непосредственно от Крузенштерна Невельской впервые и услышал, что вдоль западного берега Сахалина тот не смог пройти: резко уменьшавшиеся глубины убедили в том, что к азиатскому берегу протянулся песчаный перешеек. Так и осталось неясно — остров это или полуостров, соединённый перешейком с материком.

Также не решён был вопрос об устье Амура... Можно ли войти в русло великой реки из океана? О том же говорил и генерал-гидрограф Г. А. Сарычев, часто бывавший в корпусе.

Кадета Невельского постепенно увлекла мысль об исследовании далёкой тихоокеанской окраины России, больше всего он думал о Сахалине и Амуре. Почему-то был уверен, что именно ему предстоит решить эту географическую задачу, как только представится возможность совершить далёкое путешествие в Тихий океан. Ждать пришлось долго.

В корпусе Невельской был одним из лучших учеников и при производстве в гардемарины в своём классе стоял первым. В 1838 году он был определён практикантом на боевой корабль «Великий князь Михаил», заходивший при проведении морской съёмки в порты Ревеля и Либавы.

Последняя практика проходила на корабле «Кульм», доставившем артиллерийские орудия в Данциг из Кронштадта. Капитаном был брат первооткрывателя Антарктиды, капитан 1-го ранга А.П. Лазарев, совершивший в 1822—1824 годах кругосветное плавание на шлюпе «Ладога», а всей морской операцией командовал Ф.П. Литке и его помощник С.И. Мофет. Это были первоклассные моряки, и Невельскому много дало общение с ними.

Блестяще сдавший выпускные экзамены гардемарин распоряжением Крузенштерна был зачислен в офицерские классы, на основе которых создалась впоследствии Морская академия.

В морях европейских

Три года учёбы в офицерских классах, и мичман Невельской, успешно сдавший экзамены, произведён в лейтенанты. Его назначили в эскадру Ф. Литке на фрегат «Беллона», которым командовал капитан-лейтенант С. Мофет, плававший вокруг света вместе с Литке на корабле «Моллер» капитана М.Н. Станюковича. Невельской исходил на «Беллоне» всё Балтийское море. Довелось ему участвовать также в рейдах вокруг Скандинавского полуострова и в Средиземном море.