Ерофей Павлович после некоторого раздумья согласился с Чечигиным и дал своё согласие на женитьбу Калистрата на гилячке, за неимением духовного пастыря пока не освящённую церковью. В трюме одного из дощаников молодым отвели угол, отделив его полотняной занавеской.

Пример заразителен. Обосновавшись в устье Зеи, отряд занялся строительством острога. А молодые неженатые казаки и покрученики, не теряя времени, стали приглядываться к молодым туземкам — дауркам, дючеркам, тунгускам.

Уже находясь в зейском устье, Хабаров получил сведения от местных дауров и тунгусов, что в районе верхнего Амура и на Шилке появились русские. Они пришли с запада, со стороны Байкала. Ерофей Павлович посчитал необходимым вступить в контакт с этими людьми и решил послать для встречи с ними доверенного человека. Остановил он свой выбор на ближайшем помощнике — Третьяке Чечигине.

Чечигин отсутствовал около месяца и по возвращении обстоятельно обо всём увиденном доложил Хабарову.

   — Забайкалье всерьёз заинтересовало енисейского воеводу ещё три года назад. Тогда же узнал о нашем походе на Амур через Олёкму. Через Енисейск проходили отписки Францбекова. Так что енисейский воевода Пашков многое мог узнать о нас.

   — И что же надумал тамошний воевода?

   — А вот что... Оживить поиски путей на Амур через Забайкалье и вступить в соприкосновение с нашим отрядом.

   — Разумно.

   — Воевода Пашков приказал, чтоб его служилый человек Колесников Василий, который должен был собирать ясак с туземных жителей вблизи Баргузинского острога, разведал пути к Амуру с западной стороны.

   — А удалось это Колесникову?

   — Вполне удалось. Его небольшой отряд служилых людей поднялся вверх по реке Селенге, а затем по притоку, речке Хилок, или Хилку. Здесь преодолели горный перевал и вышли в Индоге, впадавшей в Шилку. А это уже одна из двух рек, что, сливаясь воедино, образуют Амур. Побывал Колесников на шилкинском притоке Нерче. Места там заселены тунгусами. То тут, то там встречались ему их поселения.

   — А ведь наши люди побывали тогдашней зимой на той же Шилке со стороны Амура. И вот же досада — не встретились с людьми Колесникова.

   — Разминулись. Бывает такое.

   — Наши люди вели переговоры с тунгусским князьком Гантимуром. Он был склонен принять русское подданство, выплачивать нам ясак. Да не успели они довести дело до конца. А люди Колесникова сделали Гантимура данником и собирают с его рода ясак.

   — Им повезло больше.

   — Что ещё, Третьяк, стало тебе известно?

   — Встречался я с самим Колесниковым. Кланялся он тебе. Сведения, собранные в Забайкалье, считает зело важными. Послал подробную отписку с тремя своими людьми енисейскому воеводе Пашкову.

   — Доброе дело сделал Василий.

   — Потом я узнал, что в Енисейске его люди встретились в Дружиной Поповым и его спутниками. Попов с товарищами вёз твою отписку в Москву. Между ними была долгая беседа. В ней участвовал и Пашков. Он сделал своё заключение — твой отряд, Ерофей Павлович, подошёл с Лены к среднему и нижнему Амуру. А русские из Забайкалья вышли на Шилку и верхний Амур. Вот и получилось, что весь великий Амур открыт и освоен русскими. Вот такую отписку направил воевода с Дружиной Поповым в Сибирский приказ.

   — Разумно поступил воевода, — сказал одобрительно Хабаров.

Енисейский воевода Пашков пользовался репутацией человека деятельного, инициативного и самостоятельного. Он не стал ждать реакции Москвы на свои донесения об открытиях в Забайкалье, а решил сразу же продолжать исследование и освоение вновь открытых земель. Особенно его привлекала река Шилка. Весной 1652 года, в то самое время, когда Хабаров и его отряд покидали Ачанский острожек, Пашков снарядил в Енисейске экспедицию во главе с Петром Бекетовым.

Бекетов, сын боярский, был довольно известной фигурой среди русских первопроходцев XVII века. Он стал основателем Якутска, организатором первых походов по Лене и её притокам. По заданию Енисейского воеводы он обследовал путь от реки Селенги на Шилку и для закрепления русской власти в Забайкалье построил острожки Усть-Прорвинский на Селенге и Иргенский — на озере Иргень. Отряд Бекетова — а было в нём 72 человека — состоял в основном из охочих людей, промысловиков, занимающихся соболиным промыслом. Бекетов ставил своей целью объясачивание местного населения, привлечение в русское подданство новых племён и родов. Позже в устье реки Нерчи при впадении её в Шилку был построен ещё один острог. Впоследствии на месте его возник город Нерчинск.

К возвращению отряда Хабарова в устье Зеи — осенью 1653 года — весь Амур от истоков Шилки и до его устья, впадения в Татарский пролив был освоен русскими и считался присоединённым к России. Его прибрежное население приняло русское подданство и обязалось выплачивать царю ясак.

Из Якутска на Амур неожиданно прибыл посыльный. Чин его Хабаров не сразу разобрал. Назвался он помощником подьячего при новом воеводе Акинфове. Представился он Хабарову как Сабельников.

   — Откуда прозвание такое воинственное? — поинтересовался у незваного гостя Ерофей Павлович.

   — Должно быть, кто-то из предков в войске служил, сабелькой размахивал. Я так думаю.

   — С чем пожаловал на Амур?

   — По поручению нового воеводы. Повелел мне проведать, как живётся тебе и твоим людям на Амур-реке, какие нужды накопились?

   — Нужд у нас накопилось предостаточно. Сам увидишь. А что хорошего в Якутске?

   — На старого воеводу Францбекова непрерывным потоком жалобы поступают. Особенно усердствует дьяк Стеншин. Вот новый воевода и разбирается.

   — У воеводы с дьяком давнишние нелады. Я слыхивал, что начались они ещё в Москве.

   — Верно. Стеншин служил в разных краях, разных приказах. Поднялся от рядового подьячего до дьяка. А Францбеков одно время служил в Швеции посольским агентом. А вернулся в Москву, в Посольский приказ, когда там проходила служба и Стеншина. Вот там они и повстречались, видимо, и повздорили крепко. Уж что они там не поделили — не ведаю. Оба великие корыстолюбцы. Видно, было, что не поделить. Всех подробностей их разлада я не знаю. Но Стеншин оказался человеком злопамятным, мстительным. Старые обиды Францбекову забыть не может.

   — Как идёт передача дел в Якутске?

   — Туго идёт. Новый воевода принимает у старого город, казённое имущество, деловые бумаги. Сверяет бумаги с наличной казной. И здесь полный разлад, в казне огромная денежная недостача. Францбеков пытается оправдываться.

   — Что же он говорит в своё оправдание?

   — Снаряжал-де поход на Амур. Потребовались огромные средства. Все, мол, эти расходы указаны в долговых расписках. А там тоже царит полная неразбериха. Поди узнай где казённая расписка, где свидетельство долга самому Францбекову.

   — И что же решил новый воевода?

   — А решил задержать Францбекова до полного расчёта либо дождаться приезда из Москвы специального дознавателя для расследования. Хитёр старый воевода, изворотлив. Сумел себя подать.

   — Как же сумел себя подать?

   — А вот так. Ты, говорит, посмотри, Акинфов, какой я тебе город оставляю. А Акинфов возражает: ты же, мол, застал его заново отстроенным. А Францбеков своё гнёт: правильно-де рассуждаешь, но не я ли украшал Якутск новыми зданиями, расширил гостиный двор, воздвиг новые башни на крепостной стене, новую звонницу к Троицкой церкви поставил. Акинфов-то возражает ему, спрашивает, пошто городской вал кое-где осыпался, городские стены кое-где нуждаются в ремонте? Что, мол, скажешь на это? А Францбеков опять своё: ты же о мелочах толкуешь. Какая же стена не может не покоситься, какой же городской вал не осыпается?

Дьяк Стеншин обратился к новому воеводе с набором жалоб на его предшественника. Ссоры Францбекова с дьяком начались почти сразу же по прибытии прежнего воеводы в Якутск. А этому предшествовали нелады в Москве, в Сибирском приказе. Воеводе было совсем не трудно убедиться, что Стеншин был нечист на руку, нередко запускал лапу в государственную казну. Францбеков придирчиво проверял деловые бумаги, финансовую отчётность, ясачные книги, за которые дьяк нёс прямую ответственность, потребовал от Стеншина в подтверждение расходов все денежные расписки. Многих расписок не оказалось, что дало основание воеводе заподозрить дьяка в лихоимстве, казнокрадстве, всяческих злоупотреблениях. Были достоверно установлены утайка со стороны дьяка соболиных шкурок и хищение Стеншиным значительной суммы денег. По распоряжению Францбекова в доме дьяка произвели обыск с участием свидетелей и обнаружили припрятанные там значительные суммы денег и соболиные шкурки.