– Здравствуй, командир.

– Это ты, Рэй?

– Это я, Рэй.

– Здравствуй, друг, мне нужно столько рассказать.

– Лучше помолчи, этим ты сделаешь себе лучше. Да, досталось тебе вакского гостеприимства. Но ничего, как-нибудь отремонтируем. Рив, избавь его от этой ужасной одежды, это тебе легче сделать, чем мне с моими манипуляторами. Но лучше не снимай, а срежь.

Рив вытащил из кармана нож, который со щелчком развернул свое лезвие:

– Потерпи немного, я аккуратно.

– Погоди пару секунд, я вкачу ему обезболивающее.

Откуда-то сбоку выдвинулся оканчивающийся инъектором манипулятор, и легко прикоснулся к моей шее. Я даже ничего не почувствовал, просто мне стало легче от быстро исчезающей боли. Рив же, насколько мог аккуратно, срезал с меня одежду, и только там, где она присохла к ранам, оставлял небольшие клочки ткани. Потом он уложил меня на стол и отодвинулся.

– Рив, выйди, сам знаешь почему. Можешь наблюдать из контрольной, но лучше иди к Ноку и Нис, а то там не все в порядке.

Рив жестом пожелал мне удачи и вышел.

– Вик, сейчас я тебя усыплю до конца операции. Она займет не более десяти часов. Руку и пальцы на ногах я тебе естественно пока не регенерирую, но в остальном будешь вполне целым.

Последние из этих слов я слышал уже через застилающую сознание дымку сна. Проснулся же я уже с отличным самочувствием, разве что все тело довольно сильно зудело. Открыв глаза, я увидел Рива, который, скрестив руки на груди, стоял на пороге операционной. Он улыбнулся и сказал:

– Ну вот, теперь-то я точно могу сказать тебе, с возвращением. Поднимайся, командир, и идем в душ, потом поужинаем и поговорим… Нис я запер в каюте, так что не беспокойся.

Я поднялся, но тут же чуть было снова не упал назад, тело плохо слушалось меня. Рив был уже рядом и успел меня поддержать.

– Вик, тебе придется быть осторожнее, - услышал я голос Рэя, - хоть я тебе и обещал, что ты будешь вполне целым, но не все получилось. У тебя поражение нервной системы воздействием диска. Кое-что я восстановил, но остальное придется регенерировать. Так что потерпи немного. Тело пока будет тебе не настолько послушным, как того хотелось бы. Будь осторожен, не делай резких и быстрых движений, не пытайся делать тонкую работу, последнее тебе все равно не удастся. В остальном же можешь вести себя как обычно.

– В первые дни я тебя подстрахую, - добавил Рив, помогая мне встать прямо, - пойдем.

Рив отвел меня в душ и, очевидно, не полностью доверяя Рэю, даже в кабинку забрался вместе со мной:

– Подстрахую на всякий случай, ты не обижайся.

А я и не обижался. К тому же, с одной рукой не очень-то сподручно. Отмывался я долго, а когда закончил и вышел из кабинки, посмотрел на себя в большое зеркало. И себя, честно говоря, не сразу-то узнал. Длинный худой парень с заострившимися чертами лица и проклюнувшимися усами и бородой, с белесо0голубыми запавшими глазами. Но больше всего меня поразило то, что мои волосы, свисавшие до самых плеч, были точно такого же цвета, как и у Рива, полностью бесцветные, без малейшего намека на их прежний цвет. Рив заметил, что я рассматриваю, и сказал:

– Ничего страшного, у меня точно такие же.

– Да даже не в этом дело. Просто я выгляжу, как какой-то доходяга.

– Ничего, все восстановится, Рэй обещал.

Меня ожидала новая полетная форма "Иглы", сделанная по моим новым размерам, точно и вокурат.

– А что за форма на тебе, - спросил я у Рива, но он только отмахнулся.

– Потом объясню. Сейчас будем ужинать. Возьмем и Нока.

– А Нис?

– Ей сейчас лучше побыть одной. Это и Рэй советует.

– А что с ней?

– Из-за Нока, но вообще-то ничего страшного.

– А где Нок?

– В каюте лежит. Вот в этой, заходи.

Нок лежал, уткнувшись лицом в подушку, и слегка вздрагивал. Рив подошел к нему и, ничего не спрашивая, подхватил за подмышки и посадил, привалив к стене. Увидев меня, мальчишка вздохнул:

– Вик, тебя уже вылечили?

– Не совсем.

– Тебя, Нок, мы тоже туда отправим, но сначала поужинаем.

– Я не хочу.

– Ну вот, опять. Если будешь отказываться от еды, то никогда не станешь здоровым. Вик, подтверди.

– Действительно так, Нок, это обязательно.

Он снова посмотрел на меня, потом на Рива, и кивнул в знак согласия. Рив, больше ничего не спрашивая, обернул мальчишку простыней и взял на руки, словно младенца. В Риве так и чувствовалась весьма незаурядная сила. В столовой, трудами Рэя, уже был готов ужин на две персоны.

– Я уже ужинал, - пояснил Рив.

За ужином я понял, что и в самом деле не могу делать тонкую работу. Потому что, даже когда я ел, еда то и дело слетала с вилки или ложки и шлепалась обратно, а то и на стол. Рив же старался этого не замечать. Он усадил Нока себе на колени и принялся усердно кормить, не принимая никаких возражений. Когда же было окончено, Нок сказал:

– Ты мне за один раз затолкал столько, сколько я там ел дня три-четыре.

– Тебе нужно поправляться. Вообще-то, когда начнется регенерация, на аппетит ты и сам не будешь жаловаться.

– А когда начнется?

– Об этом не у меня, а у Рэя спрашивай.

– А когда вы меня к нему отнесете? Сейчас?

– Да, прямо сейчас.

Рив снова поднял мальчишку и понес его в медотсек. Я заковылял следом. Там я посмотрел, как он расположил Нока в операционной, и сел в одно из кресел в контрольной. Рив закрыл дверь и сел рядом, наблюдая за тем, как Рэй начинает возиться с мальчишкой, и до тех пор, пока Рэй не сказал:

– Ну, что уставились, шли бы лучше отсюда.

Рив только кивнул и, повернувшись ко мне, сказал:

– Пойдем.

Я тоже кивнул, и мы вышли. Рив шел немного впереди, и я спросил:

– Куда на этот раз мы идем?

– К тебе в каюту, - сказал он, немного виновато.

Перед дверью каюты он остановился, пропуская меня вперед. Я шагнул через порог, и первое, что увидел, это мое собственное изображение-голограмма в полный рост. Да, таким я был шесть лет назад. Тут же рядом рос куст белой ньюрской розы, вымахавший почти на два метра.

– Ну вот, устроили из меня памятник. Выключи это, пожалуйста.

Рив прошел вперед, немного повозился в углу. Изображение мигнуло и погасло.

– Ну вот, так-то лучше.

– Розу тоже убрать?

– Нет, зачем, пусть остается, - сказал я, осторожно дотрагиваясь до листочков, - а сейчас ты мне все расскажешь.

Рив кивнул в знак согласия:

– Только ты ляг на кровать.

– С удовольствием, - сказал я, опускаясь на заправленную кровать.

Рив сел в кресло и, наполовину прикрыв глаза, сказал:

– Не знаю, с чего начать. Может быть, сначала расскажешь ты?

– Нет, мой рассказ тяжел, чтобы после него еще и слушать… Начни с самого начала, с Лонкла, тринадцатилетия Нис. А главное о том, как тебе удалось уцелеть.

Рив ненадолго задумался и начал:

– В подробности того, как вакцы оказались в Лонкле, тебя посвятит Рэй. Он тогда узнал об этой опасности раньше нас, но никак не успевал нам сообщить… Ну да ладно, буду хоть и коротко, но по порядку. Тогда мы с Ноком побежали, но сразу же наткнулись на солдат, и автомат у меня, как назло, заело. Ты выстрелил, уложил двоих, но остальные нас схватили, а ты больше уже не стрелял.

– У меня тогда кончились патроны.

– Я так и понял тогда. Потом услышал, что ты кричишь, чтобы я бежал. Ну, я вспомнил, чему ты меня учил, сумел вырваться, и побежал, рассчитывая, что добегу до дисколета, прежде чем меня догонят. Но они стали стрелять, и попали, это ты наверно видел.

Я кивнул, и он продолжил:

– Очнулся я уже только через месяц, в военном госпитале Иги, столицы Тальгира. И был я в весьма плачевном состоянии. Сквозное двукратное ранение грудной клетки, а плюс к этому обморожение и воспаление легких. Врачи сказали, что выжил я только благодаря чуду, а Рэй сказал потом, что шанс у меня был один из ста миллионов.

Так вот, я очнулся, но еще несколько месяцев меня держали неподвижным. А смог подняться я только через полгода. Все знали, кто я, и только сочувствовали. Когда же меня из госпиталя выписали, я буквально вымолил для себя разрешение посетить Лонкл. Дисколета там естественно не было, вакцы тогда утащили его с собой. Оставалась надежда на рацию Нисли. Но Нисли в Лонкле не было, и, как мне удалось тогда узнать, вся ее семья погибла. Нис же уцелела, но ее куда-то эвакуировали. Но там мне отдали две вещи: кольцо ответственности за меня и твой браслет. Они рассказали, что тогда, перед входом в город, вакцы изрубили в куски очень много людей: мужчин, женщин, детей, без разбору… Когда эти останки кремировали, нашли руку с этим браслетом и кольцом. Это я выяснил от людей, которые это делали. Я расспрашивал, не видели ли они твоих останков, кроме этой руки, но они, эти взрослые люди, только плакали и говорили, что тогда был кошмар, и они ничего не разглядывали и ничего не знают. И я, посчитав, что тебя постигла такая участь, принялся разыскивать Нис.