Услышав мои слова, они только отшатнулись. Тогда я сказал:
– Вообще-то я могу освободиться и сам, но все-таки хочу, чтобы меня освободили вы.
Никакой заметной реакции у них на эти мои слова не последовало. И я решил продемонстрировать, что это были вовсе не пустые слова. Полная сосредоточенность, концентрация сил и резкий рывок. Ремень на моей правой руке лопается с глухим звуком. Еще несколькими быстрыми и точными движениями, за незначительную долю секунды, я расстегнул оставшиеся ремни и сразу же соскочил со стола, наблюдая за тем, как эти люди поспешно и с испугом отступают к двери. Тем не мене, я не дал им этой возможности, опередил на какую-то долю секунды и бесцеремонно отшвырнул от двери, прямо на стол. Происшедшее их настолько ошеломило, что они даже не предприняли ни одной попытки для самозащиты. Я прислонился к двери спиною, подавил, начавшуюся было в мускулах дрожь, и заговорил уже вполне мирным тоном:
– Извиняюсь за причиненные мною вам сейчас неудобства, но вы хотели покинуть меня так рано. Мне же просто необходимо знать ответы на кой-какие вопросы, для меня это очень важно. - Они почти одновременно сорвали с лиц маски, и я увидел, что каждому из них едва ли двадцать лет, и что перепуганы они весьма основательно. - Можете меня не бояться, больше я к вам даже не притронусь, но только ответьте мне, за кого меня здесь принимают.
– За того, кто ты есть на самом деле, - неожиданно резко высказался один из них.
– Вряд ли это так… - я постарался улыбнуться, но не знаю, что же у меня из этого в данный момент получилось, вряд ли это можно было назвать улыбкой. - И все-таки, если это можно, то скажите поконкретнее.
– Нам не о чем с тобой говорить, тальгириец.
– Тут вы сильно ошибаетесь, к Тальгиру я не имею ни малейшего отношения, я даже ни разу не был на их территории и ни разу не видел ни одного тальгирийца. Впрочем, мое отношение к Аиверу, тоже крайне незначительно.
– Не нужно пудрить нам мозги.
– Понятно, в этом случае с вами мне больше не о чем говорить. Значит так, мне сейчас нужна моя одежда и возможность поговорить с вашим начальством. И чем скорее, тем лучше. Можете идти, больше я вас уже не задерживаю, - сказав это, я открыл дверь и отступил в сторону. - Идите, я отсюда никуда не денусь.
Я даже не посмотрел им вслед. Но мне и без этого было абсолютно ясно, что уже весьма скоро здесь появится охрана, но бежать от нее я вовсе даже не собирался. Я сорвал со стола узкую простыню, которой он был накрыт, и сделал из нее себе что-то вроде набедренной повязки, хватит и одного раза, чтобы представать перед инопланетянами без одежды. Сделав это, я сел прямо на пол, привалившись спиною к стене, и принялся ждать. Впрочем, долго ждать мне не пришлось, уже через пару минут в комнату ввалились три человека с оружием в руках. Я поднялся и спросил, явно иронично:
– Что, нужно руки за голову?
– Не обязательно, - сказал старший из них, - следуй на допрос.
– Я бы хотел, чтобы мне сначала вернули мою одежду.
– Скажешь об этом там.
– Тогда идемте.
Меня привели в полутемное помещение, где горела одна только неяркая настольная лампа. Из-за стола поднялся мужчина, который, как казалось, весь состоял из одних мускулов, и это притом, что ростом он был выше меня более чем на целую голову.
– Можете идти, - сказал он солдатам, а когда они вышли, указал мне на стул, - садись.
– Я хотел бы, чтобы мне сначала вернули мою одежду, - сказал я довольно настойчиво.
– Извини, Вик, но твоя одежда сейчас уже полностью негодна к какому бы то ни было употреблению.
– Как вы меня назвали?
– Обыкновенно, по имени. Надеюсь, что ты не будешь отрицать, что тебя зовут Виком? Твою одежду я тебе сейчас вернуть не смогу. Но если ты не против этого, могу дать тебе в качестве одежды форму наших космонавтов.
Я опустился на стул и рассеянно кивнул в ответ на это головой. Тогда он нажал кнопку на стоящем на столе небольшом аппарате и отдал распоряжение. Потом, чтобы очевидно рассеять мои подозрения, сказал:
– Я Орверит Ольньгись, в недалеком прошлом руководитель местной космической программы.
– Да, мне о вас уже говорили, - сказал я.
– Мы успели снять экипаж с "Онни-1", перед самой тальгирийской атакой.
– Обо мне вам сообщил Иверит Альись?
– Да, он. Но, честно сказать, до меня не сразу дошло, что это может быть правдой. Но после того как нам не удалось вскрыть твой корабль и после того, как мне сообщили, что представляет собой твой скафандр, и, наконец, о том, что ты все-таки пришел в себя, я этому поверил.
– Я прилетел сюда наверно в самый неподходящий момент, который только можно себе представить. И я не виню вас ни в малейшей степени за то, что вы со мною сделали. Спасибо за то, что не сделали еще хуже. - Я даже позволил себе слегка улыбнулся. - Я, как разведчик, совершил несколько грубых ошибок, каждая из которых могла стать непростительной и непоправимой.
В этот момент принесли одежду для меня.
– Можешь выйти в соседнюю комнату и переодеться, - он указал рукой на дверь у себя за спиной.
– Благодарю вас.
Соседняя комната была крошечной и представляла собой что-то вроде кладовки, где в значительном беспорядке лежали самые различные вещи. Но мой взгляд сразу же уперся в висящий на стене аппарат из вороненой стали. Это, вне всякого сомнения, было оружие, точно такое же, из какого стреляли в меня. Я, двигаясь совершенно бесшумно, снял его со стены. Половины минуты мне хватило на то, чтобы полностью разобраться в его устройстве и убедиться, что оно заряжено. И еще, самое главное, я убедился в том, что человек, назвавшийся Орверитом Ольньгись, доверяет мне или, по крайней мере, уверен в том, что я ничего плохого против него сейчас не сделаю. Я повесил оружие на место, будучи твердо уверенным в том, что в случае крайней необходимости все-таки сумею им завладеть. Тогда я развернул одежду, убедился, что с ней все нормально, и принялся одеваться. Эта одежда и в самом деле оказалась формой, а не функциональным костюмом, но, тем не менее, она оказалась довольно легкой и удобной. Сначала я натянул на себя белье из тонкой белой ткани, потом одел узкие темно-синие, не стесняющие движений брюки. Ботинки оказались мягкими, но с высоким верхом, в который заправлялись брюки, и с магнитными накладками на подошвах, очевидно используемые здесь в невесомости. Ну и в заключение что-то среднее между рубашкой и курткой, такого же, как и брюки цвета, с нашитыми на рукавах и нагрудных кармашках цветными эмблемками.
В кармане этой самой куртки я нашел расческу, небольшой блокнот с прикрепленным к нему при помощи тонкого шнурка карандашом и тонким гибким зеркальцем на отвороте корочки. В другом же кармане лежал… мой стартключ. И тут я буквально ужаснулся оттого, что совершенно забыл об этой очень важной вещи. И тут же мысленно поблагодарил удачу за то, что ключ так легко ко мне вернулся. Я сжал его в руке и, совсем немного помедлив, надел его себе на шею. Потом, совершенно естественно приводя себя в порядок, причесался, и остался вполне доволен собой, точнее говоря своим внешним видом. После этого я снова вернулся в соседнюю комнату, потому что единственная дверь вела именно туда. Войдя туда, и увидев там Ива Альись, я немного удивился. Он немного неуверенно подошел ко мне, и мы обменялись рукопожатиями, словно бы были старыми знакомыми. Впрочем, он действительно был самым старым моим знакомым на всей этой чужой планете.
– Вик, почему ты не послушался моего совета, почему не подождал пару недель? - Было первым, что он мне сказал.
– То, что я увидел, просто полностью вывело меня из себя. И я просто не смог смотреть на это самоубийство вашей цивилизации издали.
– Как видишь, погибли еще не все.
– Откуда мне все это было знать. Ты сам знаешь, что я нуждаюсь в помощи. Мертвые же мне ничем не смогут помочь.
– Что за помощь тебе требуется? - спросил Ольньгись.
– База для ремонта и несколько человекпомощников. Мой звездолет сейчас не вполне исправен. В данном виде, в том, в каком он сейчас находится, он не способен перемещаться быстрее света. И если бы я сейчас полетел на нем, мне пришлось бы лететь в обычном пространстве сотни лет до нашей ближайшей базы. На обычный релятивистский полет я просто не могу пойти, потому что это почти что равносильно самоубийству.
