Расширенное заседание Совета министров царства Костеев проходило в тёплой и дружественной обстановке. В тёплой, потому что единственным помещением, не достигшим ещё состояния "негде ступить", оказалась каморка печника. Ну а дружественной...

- Друзья! - в который раз возвышал голос царь Мечеслав, пытаясь перекрыть гам. - Давайте уже решать, что делать с Восточным крылом. Это всё же детская - наше, так сказать, будущее.

Премьер-министр барон Бугемод Жермон важно надул щёки... и промолчал.

- А я вот говорю - надоть чтобы мягонько было, уютненько, - мечтательно закатил глаза Медьведка - министр полезных ископаемых. - Это же детишки!

- Да накой же дитям твоё "мягонько"! - возмутился Барсюк - министр торговли и коммерции. - Ты своё-то детство вспомни. Надоть, чтоб дитям простору - бегать, прыгать. Да чтоб ежели чё поломают, так не жалко было!

- Ага, а в особо "жалких" местах - кованые решётки... надоть, - согласился министр ковки и литья Воробейник, вспомнив своё детство. - Чтоб, значить, уж точно не добрались.

- Эти доберутся... - покачал головой министр канализации Коротча, вспомнив Школьный переулок. Премьер-министр на это с пониманием надул щёки.

- Ну так как?.. - министры и царь с надеждой воззрились на вдохновителя и заказчика работ - царицу Находку.

Та рыжим солнышком восседала на единственном в каморке стуле, поглаживала выпирающий живот и нервно жевала губу.

- Ох! Ну я же вам битый час уже объясняю, что хочу вот так же... только совсем не так! - чуть не плача воскликнула она и на её лице от огорчения поблёкли даже жизнерадостные веснушки.

- Ну-у-у... - схватились министры за головы, а царь за царицу. Барон Бугемод обречённо надул щёки.

В это время Щеглика, министр охраны хорошего самочувствия, привлёк во дворе какой-то шум. Выглянув за окно (заботливо вынутое для вставления нового, но руки пока не дошли), он долго всматривался не слишком зоркими глазами и вдруг удивлённо выдал:

- Кажись, наши приехали...

- Етить твою, прости господи! - схватился за сердце Коротча. - Бароны что ль вернулись?!

- Да ты чё, Коротча, канавизации своей передышался?! - возмутился Щеглик. - Какие тебе бароны - наши?

- А тогда кто? - заинтересованно обернулись уже все.

- Так я ж и говорю - наши! - объяснил Щеглик. - Вот же-ж возок лукоморский и кто-то вроде Ивана-царевича на козлах. Только голова забинтована, как бы не случилось чего...

- Иван?!!! Царевич!!! - И весь совет министров ринулся на выход, едва не добавив Щеглику пациентов. Следом, заботливо придерживая супругу, заторопился Мечеслав. Главный министр барон Жермон, неожиданно обнаруживший, что пыжиться больше не перед кем, торопливо сдулся и бросился догонять царственный выход.

Увидев несущуюся на них толпу орущих что-то несусветное мужиков, Сенька подумала - что всё же враги... потом - что пожар... а потом ей думать стало некогда.

- Приехали!.. Наши!.. Дорогие!..

- Иван свет Симеоныч!..

- Серафима Евстигнеевна! Матушка!..

- Да какая я тебе, Воробейник, матушка?! - вскочила было навстречу Сенька, но тут же ойкнула и опять осторожно опустилась на сиденье, опираясь на заботливые руки девочек.

- Да как же не матушка?! - воодушевлённый встречей, министр её состояния не заметил. - Кабы не ты, да супруг твой, где бы мы были! А теперь-то, глянь!..

- А теперя!.. - горячо поддержали остальные министры.

- ...То с голоду пухли, а теперя птицу зерном кормим! Купчина Хверапонт торговый дом имеет, пол Хорохорья для нас пахать навострил!

- ...Медяка драного не имели, а сейчас деньгу Забугорью взаймы даём! Говорят - "корвентируимая" валюта!

- ...То объезжали нас все десятой дорогой, а теперя учителей из самой Шаньтони выписываем! Вот молодежь подучим и сами всех учить станем!

- Ну, это мы видели... - буркнула Серафима из глубины повозки, а Иванушка воспользовался заминкой среди двойняшек и радостно соскочил к народу.

- Спасибо! Спасибо, дорогие! Я тоже рад вас видеть, - принялся он обнимать плечи и пожимать руки. - А что ж деда Голуба не видно? - огляделся он, перездоровавшись со всеми. - Жив ли?

- Живо-о-ой! - махнул рукой Медьведка под общий смех. - Только его теперя так просто не увидишь. Закопался в свои летописи и носа не кажет. Говорит, пока полну энциклопендию костейской истории не издам, не выйду!

- Да что ж мы всё о себе, вы-то как? Уж не разбойников ли повстречали? - вспомнил Щеглик, оглядывая Иванушкину забинтованную голову.

- Разбойников-разбойников... - ворчливо подала голос Серафима, и супруг поспешил перевести тему:

- Э-э... споткнулся, упал... А у нас тоже радость! Супруга моя, Серафимушка, на сносях, вот-вот уже.

- Да ну-у-у!!! - восхитился весь состав Совета, поварихи, мастеровые, даже, казалось, вороны в небе, и поздравления с пожеланиями двинулись на лукоморцев праздничной демонстрацией. Но тут до места событий, наконец, доковыляла царская чета.

- Ваня!! Серафима!! Какими судьбами?!

- Мечеслав! Находка!.. Наконец-то мы вас видим!

- Мечик, царская твоя морда! Тащи сюда Находку, а то рожУ прям здесь, при всём честном народе!.. О-о-ой!..

- С дуба падали листья ясеня!.. - опешил костейский царь, на пару с царевичем лукоморским.

- Да что ж вы тут застряли-то! - взяла бразды правления царица. - Надо же быстрей... туда... туда... А куда? - оглядела Находка двор своего замка. Повсюду виднелись лишь недостройки с недоделками, окружённые россыпями мусора и стройматериалов, а в воздухе носился бодрый "мать-перемать" пополам с мухами. - Может лучше в город? - робко предложила она.

- К этим бугемодам-бегемотам?! Ни за что!.. Оййй...

Барон Бугемод, надувший было щёки, словно для важного сообщения, оторопело закашлялся.

- Тогда... тогда... Но это ж надо, чтоб сухо было... и чтоб натоплено... и мухи чтоб...

- На-хо-доч-ка! - подогнала ей мыслительный процесс Серафима. - Ай! О-о-ой!..

И тут взгляд Находки наткнулся на единственное во всём замке строение, которого не коснулась пандемия ремонта.

- Ха! - вырвалось у неё победно. - Будет вам, чтоб тепло и сухо, и мухи не кусают. Пошли!

- Может, не надо? - засомневался Иванушка, глядя на розовую ещё после Сенькиного "облагораживания" стену Проклятой башни. В отличие от всего замка, она так и не расколдовалась и по-прежнему молчаливо и мрачно охраняла путь к пламени Сердца Земли.

- Надо, Ваня... Ой!.. Ой, как надо! - попросила любимая супруга Серафима, ойкавшая уже почти непрерывно.

Пока до башни добирались, выдержали встречу с припозднившимися с ремонта Макаром, Прохором, Фомой, Спиридоном, Захаром, Наумом, Терентием, Лукой, Кузьмой... в общем всей бывшей "бедой". Зато теперь в процессии образовался какой-никакой порядок. Народ оттеснили, чтоб не болтался под ногами. Кыся с виконтом, пока не подрались, развели по наставникам - Спиридону и Бугемоду. Среди поварих нашли опытную в "этих" делах тётку, потому как магия тут не помощник. Собрали ворох всего, что может понадобиться, и даже запрягли попавшихся под руку слуг волочь следом бадью с водой и вёдра. Осталось только проникнуть в саму башню, которую давно не проверяли на предмет "а может само рассеется".

Не рассеялось.

Пробные дёрганья за ручку, выполненную в виде черепа с костями, и даже пинание ногой листа воронёной стали никакого эффекта не возымели, а достопамятная записка-пропуск осталась в архиве Лукоморского дворца. И когда взгляды окружающих сошлись на крайнем и единственном варианте, Находка сурово свела брови и вытянула навстречу костейской магии октябричские руки. Скрюченные пальцы окутало, постепенно разгораясь, красноватое сияние, стальная дверь словно покрылась мелкой рябью... и вдруг...

- Стойте! Подождите! Не надо! - вклинился между грозной ученицей убыр и испуганно дрожащей дверью Иван-царевич.