– Нет, он не в доме, – задумчиво вслух сказал некромант.

Стас повернулся и зашагал вдоль строения по каменной неровной дорожке. Слева росли кусты какого-то родственника смородины, полные еще зеленых ягод, блестящих на солнце от влаги. Девушка с покорностью следовала за молодым человеком, опасливо оглядываясь назад, будто бы мертвец мог прямо сейчас напасть на них со спины. Ее пугал любой невнятный шорох, и она крупно вздрогнула от взметнувшейся из кустарника птицы. Некромант тем временем шагал, не оборачиваясь, настроенный на какую-то свою волну.

Они подошли к сараю, небольшому деревянному строению без окон и с плоской крышей. Дверь его чуть накренилась набок и до конца не закрывалась. Некромант внимательно осмотрел ее поверхность и отковырнул что-то серого цвета.

– Что это?

– Лоскут кожи, – ответил Стас и, не обращая внимания на поменявшееся выражение лица девушки, поднес найденное к носу. – Думаю, он оставил его совсем недавно.

Олеся едва не повисла на его руке, когда Стас попытался резко потянуть за дверь.

– Может, не надо? – тихо выдавила она.

– Перестань, – едва взглянул на нее Стас и распахнул дверь сарая.

Девушка на секунду зажмурилась, предчувствуя крайне неприглядную картину. Когда же она открыла глаза, то вопреки всем своим опасениям увидела только груду хлама и досок.

– Фух, он не здесь, – облегченно выдохнула Олеся.

– Нет, он как раз-таки здесь, – с легкой улыбкой проговорил Стас. – Видишь вон те комья земли? В сарае пол давно прогнил, и мертвец сделал подкоп под этой грудой. Он совсем близко, я чувствую его.

Олеся на негнущихся ногах шагнула назад. Ее дыхание сперло, а ноги резко стали словно чужими, непослушными. Она чувствовала запах ветхости, сырости и совсем чуть-чуть гнилья, но не настолько, чтобы предположить, что совсем рядом лежит покойник.

– Леся, перестань, – Стас захлопнул дверь сарая. – Пойдем.

– И все? – искренне удивилась девушка. – Мы вот просто возьмем и пойдем назад? Он же тут?

– Мы вернемся, но когда зайдет солнце. Нам нужно, чтобы он проснулся, тогда мы сможем его упокоить раз и навсегда. С самоподнявшимися покойниками всегда так.

– Я не хочу идти сюда ночью!

– Ты такая нервная… Я попрошу у хозяина гостиницы для тебя успокоительных трав. Мне кажется, я в семь лет имел больше смелости, чем ты. От носителя сильной крови ожидается куда больше характера, между прочим.

– Смелость?.. Характер?.. Ты мог с детства оживлять мертвых зверушек, и тебе с малых лет казалось все это… нормальным. Я же несколько дней назад узнала, что ходячие мертвецы – это не только популярный молодежный сериал, а еще и те создания, которые действительно могут кого-то по-настоящему сожрать! Ладно, – Олеся раздраженно фыркнула, – я тебя поняла. Буду молчать. От тебя сочувствия не больше… чем вот от него, – она махнула рукой на сарай.

– Ну, уж извини меня. Что тебе вообще сейчас важнее: эфемерное сочувствие или кров, еда и укрытие от собственных преследователей?

Олеся с раздражением повела плечами и отвела взгляд.

– Проехали, – проговорил Стас. – Если тебе будет от этого несколько легче, и ты негативно относишься к травяным настоям, выпьешь того вина, которое нам с тобой любезно предоставили. Уймешь нервы, и это не скажется на магической составляющей твоей крови.

Они двинулись обратно по каменной дорожке в молчании.

Девушка вновь и вновь проматывая всплывшие в голове слова старосты, и, наконец, заговорила, нарушая повисшую тишину:

– Как-то это все очень грустно, если честно.

– Что именно? – с непониманием взглянул на неё Стас.

– Ну… Разве заслужил этот человек такого исхода? Какая-то … нелепая и глупая смерть.

Стас хмыкнул:

– Заслужил? А разве все имеют то, что заслужили? Существует причинно-следственная связь, но ведь справедливость не всегда идет с ней рука об руку. Порой одна совсем небольшая глупость в жизни может перечеркнуть все, что человек делал до. – Некромант помолчал и продолжил, – Хотя, сейчас мне что-то подсказывает, что наш герой совершал идиотские поступки и до этого момента, но чаще ему благополучно везло и во всем проносило. А тут, так сложилось, не пронесло. О чем вообще может быть речь, какой нормальный здравомыслящий человек затянет петлю вокруг своей шеи, чтобы напугать собственную жену, идущую от любовника?.. Глупость, тем более настолько невероятная глупость, – это тот самый порок, наказание за который в жизни наступает быстрее, чем за все прочие, и мне лично этого идиота абсолютно не жаль… Да и скоро это все будет совершенно неважно. Скоро он – лично он, нелепый в своих порывах пьянчуга, – обретет драгоценный покой, и определенно будет куда счастливей там, чем его вдова и ее несчастный любовник здесь, мучимые совестью из-за его кончины. Этот груз будет с ними до конца их дней. Пожалуй, жалеть стоит именно их.

– Им точно несладко, – тихо проговорила Олеся.

Некромант вдруг остановился. Девушка тоже затормозила, с легким удивлением подняв на него глаза.

– Понимаешь, следует бояться не смерти. – Голос некроманта стал тише. – Это же ведь просто естественный процесс. В мире, да и не только в этом, есть вещи куда более ужасные. Через осознание этой простой истины ты сможешь по-другому посмотреть на живых мертвых.

Олеся испуганно взглянула на Стаса. Некромант как-то странно ей улыбался

***

– Постарайся держаться возле меня. И прошу тебя, не беги и не кричи, ты ведь только спровоцируешь его… Просто помни, что это всего лишь один захудалый мертвяк. Ничего сложного.

– Я тебя поняла, – слабым голосом откликнулась Леся.

Они сидели на поваленном бревне перед тем же ветхим сараем, к которому ходили утром. Олеся ловила взглядом последние лучи солнца, еще золотившие часть неба. На языке до сих пор терпким послевкусием чувствовалось допитое ею вино. Пустая зеленоватая бутылка стояла под ногами, и девушка рассеянным движением отодвинула ее вбок.

Стас выглядел сосредоточенным и целеустремленным. На его шее висела изящная цепочка с небольшим амулетом, вырезанным из кости и покрытым причудливой вязью. Рядом с его рукой на бревне лежал меч в простых черных кожаных ножнах.

– Ты хорошо им владеешь? – с любопытством спросила Олеся, кивая на оружие.

– Ну, не то чтобы очень хорошо… мой главный аргумент, как не крути, магия. А это, так… на случай чего. Вдруг он окажется чуть более шустрым, чем я рассчитываю.

Олеся подняла бровь. Что делать лично ей, если мертвец окажется слишком шустрым, она не представляла.

Темнота опустилась быстро, как это бывает во всякие летние вечера. Олеся уже едва различала очертания деревьев и сарая, когда ее пришла в голову неприятная мысль:

– Стас… Я…

– Да… я уже понял, – некромант повернулся к девушке и встал. – Закрой глаза. В первый раз это может быть болезненно…

– Звучит как-то ну очень нехорошо, – пробормотала Олеся, послушно следуя указанию некроманта.

Стас аккуратно положил свою ладонь на левый закрытый глаз девушки. Та тихо охнула, – глаз резко защипало, однако Стас не отнимал ладони. Наконец, жжение так же внезапно отступило, как и пришло.

Когда некромант убрал руку, девушка поморгала, пытаясь отогнать остатки дискомфорта в глазу, и увидела, что слева отлично различает очертания предметов, будто сейчас стоит полная яркая луна. Хотя в действительности ночное светило было надежно скрыто за плотными облаками.

– Если наложить чары на оба глаза, то кошачье может вступить в борьбу с человеческим, и ты опомниться не успеешь, как начнешь увлеченно охотиться на полевок.

– Ничего себе… А что, у кого-то был такой интересный опыт?

– Создательница заклинания в конце концов окончательно сбрендила… Так, тихо.

Олеся изо всех сил напрягла слух. Из сарая донесся неприятный уху звук.

Было слышно, как рывками прорывалась снизу земля, ее отлетевшие комья несколько раз ударили о тонкую стену. Громко заскрежетали медленно отодвигаемые доски. Олеся вскочила на ноги.