— Вы что же, думаете, я позволю Маринке утонуть из-за какого-то там костюмчика?

— Вот и прекрасно! Замечательно! Вы спасаете девочку (кстати, я не произносил никаких имен), и этот ваш смелый и благороднейший поступок приносит очко команде «белых». В противном случае, если бы вы прислушались к невидимому и неслышимому пожеланию вот этого господина (джокер указал пальцем в студень), а не того (он кивнул на «д'Артаньяна») и побежали, к примеру, искать веревку или спасательный круг, которых там могло и не быть, это очко вполне заслуженно получила бы команда «черных».

— Ну, если все так, как вы рассказываете… то надо подумать.

— Отлично, дорогой друг, думайте сколько хотите, хоть целую минуту. Вы можете задавать любые вопросы.

— А если я… то есть, если, допустим, эти господа, команда «белых», все-таки проиграет — мне что-нибудь за это будет?

— Нет, нет! — горячо заверил его джокер. — Все останется как есть. Если даже вы проиграете (а ми видим, что вы решительно настроены играть за «белых»), если даже произойдет такое, то все останется так, как оно сложилось к концу игры. То есть, все, решительно все, зависит только от вас.

— Ну, если все останется как есть…

— Как будет, — вкрадчиво поправил его джокер.

— Да, да, рассеянно подтвердил Петя, — как будет… А что если я вообще откажусь от этой игры?

— Конечно, конечно, дорогой друг, вы имеете полное право отказаться и даже немедленно, сию же минуту, покинуть наше общество, однако…

Петя слушал с интересом.

— Однако вы еще не знаете, какую награду мы хотим предложить вам за одно лишь только согласие в участии. Фантастическую, немыслимую награду за участие в приятной и увлекательной каникулярной игре, которая, надо полагать, все-таки заменит вам утомительную летнюю зубрежку…

— Награда?

— Вопрос!

— И что же это?

— А что захотите!

— То есть… Я вообще-то много чего хочу.

— Вот и просите что хотите. Любые три желания.

— Любые?!

— Абсолютно. Скажу больше: без исполнения этих желаний игра вообще не состоится. Первое, что мы сделаем, это исполним ваши желания, будьте уверены. Но, может быть, у вас есть еще какие-нибудь вопросы? Подумайте хорошенько.

Петя почесал затылок.

— А если выиграю все-таки я, то есть, команда «белых»?

— Отличный вопрос, молодой человек. Если игра завершится в вашу пользу, мы исполним еще одно любое ваше желание. Надеюсь, это будет прекрасным завершающим аккордом нашего сотрудничества.

— Так, так, еще одно, стало быть, уже четвертое… — Пете показалось что весь мир уже почти у его ног. — А вы имеете право мне подсказывать?

— Несомненно.

— Но ведь это мое дело, слушаться или нет ваших советов.

— Несомненно, молодой человек! Ваше неотъемлемое право все делать по-своему и наоборот. Тем более, что явным образом вы не услышите ни единой подсказки, ни единой.

— Знаете, мне кажется, что вас должно быть значительно больше. Вот я, к примеру, знаю одного мальчика, который всем завидует. Так вот где же среди вас эта самая «Зависть», этот известный всем человеческий недостаток?

— Еще один отличный вопрос, дружище! — воскликнул джокер, широко улыбаясь. — Отличный вопрос! — он пожал Пете руку. — А дело в том, дорогой мой человек, что все, все без исключения бесчисленные оттенки человеческих качеств состоят из этих, с позволения сказать, базовых достоинств и недостатков. Подобно тому, как вся палитра существующих в мире красок состоит всего только из трех базовых цветов. Ведь эти господа редко проводят время в одиночку; встретились где-то, допустим, Гордость, Скупость и Злость — вот вам и получилась та самая Зависть; назначили на корабле встречу Глупость и Страх — и на борту возникает гибельная для всех Паника; прошлись под ручку Гордость и Отвага — и где-то не миновать кровавой стычки. Отвага на пару с Благородством способны совершить жертвенный подвиг, а Ум и Добросовестность вместе со Скупостью дадут вам Любопытство, стремление к знаниям… Чаще эти господа собираются по трое или четверо, а то и все сразу, как сегодня. Вы должны знать по себе, что любого смертного едва ли не на каждом шагу буквально разрывают противоречивые порывы: любовь и скупость, трусость и благородство, лень и добросовестность, гордость и смирение… Я объясняю достаточно понятно?

— Да, теперь я, кажется, понял, — сказал Петя.

— Так вы согласны?

— Ну, для начала вы обещали три желания. И еще вот что. Как я знаю, что игра закончена?

— Так ведь я сам скажу вам об этом, дорогой друг! — заверил его джокер. — Я буду сам, лично, я даже с этими вот господами появляться в конце каждого тура и держать вас в курсе всех дел! Вы будете в курсе всех, абсолютно всех дел, дорогой мой человек! Вас это устраивает?

— Это устраивает, — согласился Петя.

— Значит, по рукам?

— По рукам.

Петя и джокер хлопнули по рукам, и тут же слуги-кролики вкатили в зеркальную комнату тележку, на которой стоял аквариум с золотой рыбкой.

— Что тебе надобно, Петя Огоньков! — пропела рыбка, высунувшись из воды. — Говори любое свое первое желание!

Нельзя сказать, что это произошло совсем уж неожиданно, но все-таки достаточно быстро для того, чтобы Петя растерялся и позабыл все свои желания. Возникла неловкая пауза.

— Есть мнение, — замямлил «Генсек», — чтобы выдать товарищу пионэру в зачет осуществления его первого заветного желания волшебную палочку. (От счастливой догадки у Пети перехватило дыхание.) Таким образом товарищ пионэр сможет осуществить не только три, но и…

Тут на него зашикали, а джокер, мгновенно оказавшись у «Генсека» за спиной, завязал ему рот слюнявчиком. Впрочем, запрыгнув после этого обратно в свое кресло, он стал коситься на Петю, отчаянно ему подмигивая и кивая.

— Да! — воскликнул Петя. — Правильно! Я хочу волшебную палочку!

В тот же миг слуги внесли на подносе волшебную палочку. Она лежала в специальном углублении на расшитой золотом красной бархатной подушке. Петя схватил палочку и сжал в кулаке.

— Прощай, Петя Огоньков, — пропела рыбка. — Это было твое первое желание, осталось два.

Рыбку выкатили, а Петя от возмущения первое время не мог даже найти слов.

— Что значит два! Почему только два? Волшебная палочка — и только два?..

Но сидевшие за столом почему-то засмеялись. Только «Генсек» покраснел и закашлялся, а джокер отвернулся от Пети и делал вид, что сосредоточенно считает на калькуляторе.

— Вот тебе и первый урок, юноша, — подал свой сильный голос «Сократ». — Хитрость в паре с Глупостью редко дают хороший совет. Припомни: речь шла только о трех желаниях, а ты, как глупая старуха из той самой сказки, захотел получить все сразу. Используй с умом по крайней мере два оставшихся, иначе можешь оказаться у разбитого корыта.

Петя дернул джокера за рукав и гневно воскликнул:

— Зачем же вы мне неправильно подсказывали?!

Тут же краем глаза он заметил, что на свое место с быстротой молнии метнулся змей-«Чингисхан». Получалось, что всего мгновение назад он был рядом! Пете сделалось страшно, и одновременно он увидел затрясшийся в кресле студень. Вскрикнув, он отбежал к двери.

Сидевшие за столом еще громче засмеялись и заулюлюкали. Только двое — луч света и монашка — смотрели на него с состраданием.

— Давай-давай, дуй отсюда! — крикнула «Помпадур» голосом базарной торговки и свистнула в два пальца.

— Мразз-з-ззь! Мразз-з-ззь! Дряной мальчиш-ш-шка! — шипел «Чингисхан».

— Ату его! Ату! — пропищал студень, обежал стол и спрятался за «д'Артаньяна».

Не поднимаясь со своего кресла, паяц вдруг превратился в огромного горделивого льва, повернулся вполоборота, задрал морду и оглушительно заревел. Петя от страха застыл на месте и едва не описался.

Коньяк подбежал к «Генсеку» и завопил что было мочи:

— По врагам социалистического отечества из всех орудий залпом огонь!!!