«Пусть помучается. Поищет меня. А может, она и искать не будет. Вот и посмотрим, как она ко мне относится, — думала Вера, глядя на пробегающие мимо сопки. — А может, зря я все это затеяла? Она ведь ничего плохого мне не желает. Что, вообще, на меня нашло? Нет, пусть помучается. А в Биробиджане я позвоню ей, и она меня заберет. Нет, пусть еще помучается. Не нужна ей такая напарница, она мне доверять не может».

У Веры путались мысли. Она уже не была так уверена в своем поступке как утром. Ночью, когда Алина уже спала, она встретила на стоянке троих молодых людей, двух парней и девушку. Разговорились, познакомились, посидели в баре. Вера сказала, что путешествует с сестрой и сейчас поругались. Вот они и посоветовали позлить сестру и поехать с ними. Так как они едут в том же направлении, что и мы. Как сказала новая знакомая Оксана: «Сестра испугается, а потом будет относиться к Вере по-другому». Парни поддержали ее. И Вера решила вот так наказать Алину. Но вот только новая подружка представления не имела, что сестра-то не простая. И что она может натворить, одному богу известно.

— Вер, давай пиво, — Оксана достала две бутылки пива.

— А давай! — махнула рукой Вера.

Так, не думая больше ни о чем и весело болтая, они все дальше уходили на восток.

«Ну сучка, ну проститутка…» — у меня уже не было слов. Я только что получил сообщение из центра. Там даже не просили, а требовали ускориться. А тут эта выходка. Вот где ее искать? Она же влипнет! Да и хрен на нее, сама виновата. Все, искать не буду. Иначе провал всей операции. Сука! И ствол прихватила. Мстительница, мать ее! Стоп, у нее же в сумке маяк. А ну, иди сюда. Я схватил ноут. Быстро открыл поисковую систему и вышел на спутник.

— Есть!.. — воскликнул я. Красная точка моргала между Улан-Удэ и Читой. — И что же ты задумала, моя хорошая? Неужто решила поиграть со мной? Таким образом свое несогласие со мной решила высказать? Интересно, сама додумалась? Ну, что же, давай!

Я еще пять минут назад стремился найти ее и вдруг перегорел. Раз ты такая умная, флаг тебе в руки. Мне кажется, я понял ее задумку, а иначе зачем ей ехать на восток? Ладно бы, на запад. Хотя кто знает. Может, я ошибаюсь, но она надеется, что я ее подберу. Даже не думай!

Я не старался их догнать, а принял решение: никаких дел с Верой. Пусть это жестоко, но я всегда подбирал себе людей и даже за меньший косяк у меня вылетали из группы. А это уже перебор. Она думает, что я буду тратить на нее драгоценное время. Этого не будет. Потом, как работа будет сделана, я найду ее. И, скорее всего, отвезу в Москву. А там помогу, чем смогу. И гуляй, Вася, вернее, Вера. Я не прощаю таких концертов. Даже телефон отключила.

Беглые тем временем отдыхали. Вдруг Сизый насторожился:

— Тихо! — он поднял руку и прислушался.

— Что там?

— Тихо, Филин. Кажись, машина.

И точно через пару минут уже все услышали тихий гул. Но это была не «вертушка».

— Там дорога, — указал рукой Сизый.

Вскоре мимо, метрах в ста впереди по ходу их движения, медленно проехал автомобиль. Все поняли, что это грузовик.

— Кажись, «Урал» или «КамАЗ».

— Может, красноперые обкладывают? — спросил Каленный.

— Откуда им тут взяться? — произнес Кот.

— Будьте здесь, я сейчас, — сказал Сизый.

— Ты че, я не понял, Сизый, лыжи навострил? Свалить решил по-тихому, а нас ментам впарить?

— Я посмотрю, что там, и вернусь.

— Нет, идем все…

— Каленный, ты думай. Вы ходите как слоны, а если это оцепление? Да нас перевалят сразу, как только услышат.

— Думаешь?

— Знаю, у них приказ валить нас. Я что, не знаю.

— Он дело говорит, они всегда так и работают, — высказался еще один зек, до этого молчавший.

— Ну как скажешь, Король.

— Пусть идет, но смотри, Сизый, свалишь — из-под земли достану.

Сизый, как уж, подобрался к дороге, служба по контракту кое-чему научила. «Эх, если бы не водка! Служил и служил бы еще. А так вот в чисовской робе бегаю!» Он посмотрел вправо: там метров через пятьдесят дорога делала поворот и дальше не просматривалась. А влево было видно метров на двести. Это была лесная заброшенная дорога, видимо когда-то ей пользовались или военные, или лесозаготовители. Слева он заметил еще двоих солдат, примерно метрах в 100–150 от этих. Стояли они в полной экипировке, включая каски и бронники. Значит, и справа то же самое. А по другому надо делать большой крюк. Да и где гарантия, что там нет оцепления?

Он уже жалел, что ушел не один, хотя выбора у него не было. Король, вор в законе, мог помочь скрыться, да и к тому же обещал крупную сумму денег, если он вытащит его отсюда. Четверо были его приближенными, если не сказать «шестерками». Ну а двое были взяты из гарема насильно, так, в качестве рабов и для утех, сексуальных. Если где-то придется долго пережидать. Ну и, наконец, как кабанчики.

Ну что же, будем прорываться. Он вернулся к остальным и обрисовал обстановку.

— Что делать будем? — спросил Каленный.

— Потихоньку пробирайтесь к дороге. Филин, дай финку.

— У тебя что, нету?

— Есть, мне нужно вторая.

Солдаты даже не успели что-либо предпринять. Все произошло мгновенно. Один из них услышал, как его товарищ захрипел. Повернувшись, увидел ручку ножа, торчащую из горла. При виде крови он оцепенел и растерялся, и это решило и его судьбу. Он видел, как к нему метнулась тень, хотел закричать, но что-то острое резануло по гортани, и вместо крика со свистом вырвался только воздух. Вскоре они уже лежали в кустах, прикрытые ветками. А оружие и боеприпасы перекочевали на плечи тех, кого им нужно было убить или задержать.

И вновь они бежали, задыхались, падали и вновь бежали. Потом плыли по какой-то речке на плоту, который того и смотри мог развалиться. Видимо, еще с времен сплавов остался. Они ушли далеко в сторону от намеченного маршрута, но зато сбили след. Ночью вышли на какую-то не то просеку, не то тоже дорогу. Осмотрелись.

— Тихо, — опять поднял руку Сизый и снял автомат с плеча.

Все затаились. Вскоре показались фары. Не доезжая метров сто, они вдруг погасли, и машина остановилась.

— Легковая, кажись. Может, менты?

— Нет.

— Может, пожрать что есть, а то что-то ягоды уже не лезут.

— Тихо, Каленный, не кипишуй, разберемся. Я сейчас, — сказал Сизый и исчез в темноте. Вскоре он вернулся. — Гражданские. Две бабы и два пацана. Пошли!

Подойдя к машине, он открыл двери, и на него уставились четыре пары испуганных глаз. И тут грохнул выстрел. Сизый вздрогнул и хотел перехватить ствол, но было поздно, второй выстрел прогремел еще громче первого.

— Идиот! — закричал он на Каленного. — Нас могут услышать!

— А вдруг бы рыпнулись?

— Нож для чего? Ну все, спалил контору, нужно уходить.

Вера весело болтала с новыми друзьями. Пиво ударило в голову, и она на какое-то время даже забылась. В Чите еще затарились. Второй парень тоже не устоял и составил девчонкам компанию, не смотря на претензии водителя. Тот возмущался, что он не сможет долго ехать. Ночь застала их далеко за Читой.

— Интересно, что сейчас делает твоя сестра? — спросила Оксана. Они засмеялись. — Наверное, рыскает по Улан-Уде, ищет. Ты же телефон отключила?

— Да, — весело ответила Вера.

Ей вдруг стало не по себе, поняв, что смеется над Алиной. И тут она снова пожалела, что согласилась сделать так, как советовали новые друзья. У нее даже мелькнула мысль, что Алина все же права. Эмоции — не лучший помощник. Ведь все это она сделала на эмоциях. И причем тут месть? Ай, ладно, потом разберемся. Но она все же достала и включила телефон. И обнаружила, что связи тут нет. Ну и ладно!

Вскоре парень и Оксана поменялись местами. И Вера вообще забыла про Алину.

— Может, съедем с дороги, отдохнем, — предложил водитель, поглядывая на Оксану.

Так и решили. Вера чувствовала, что уже вся горит… Ей было все равно, что в машине они не одни. Она готова была отдаться прямо у всех на глазах. Она уже плыла, когда двери открылись. Сквозь затуманенный взор она увидела какое-то лицо, даже не поняла, кто это. Как вдруг по ушам ударил громкий хлопок. Она почувствовала как в ложбинку меж грудей потекло что-то горячее и вязкое. Второй выстрел прогремел где-то совсем далеко, как гром уходящей грозы. Мелькнула мысль: «Алинка говорила, что эмоции погубят. А месть без эмоции невозможна. Вот что она хотела мне сказать». Потом резкая боль, и свет погас.