— Что запоминать?

— Все, — помахав ей пальчиками и надев очки, я направился к офису. — Да вот, чуть не забыла! Возьми, только не балуйся. Я остановился и отдал Верке пистолет. Ну все, теперь пока.

— Здравствуйте, — сказал я охраннику, жуя жвачку как корова. — Служба доставки, у меня подарок одному из ваших работников.

— Кому именно? Я передам.

— Нет, желание клиента — лично в руки.

— Фамилия?

— Чья? Моя? — спросил я, не переставая жевать.

— Да!

— Хи-хи, Селезнева, а что?

— Распишитесь.

— Где? Тут? — я что-то черканул, и он открыл мне вертушку.

Ничего особенного тут не было, все как и везде в более-менее уважающей себя фирме. Но самое главное, я узнал, где находится кабинет клиента. Через пять минут я уже проходил мимо охранника.

— Ну, все. Пока, служивый! — все так же смачно жуя, я посмотрел на него поверх очков.

Как все просто. Я могла бы и не разыгрывать весь этот цирк.

В то время как я бродил по коридорам.

— Ну что, удалось пробить?

— Да практически ничего. Вот их фото, с камеры сняли. Пацаны вчера видели возле своей стоянки вот эту, — он показал на фото.

— Одну?

— Да, одну, больше их никто не видел, правда сейчас пацаны со шпаной на районе общаются. Может, кто и знает их.

— Гриша, у меня такое ощущение, что ты ни хрена не делаешь. За что я тебе бабки плачу? Двух девок найти не может! Напряги шпану, братву. Может, они приезжие, гостиницы пробейте. У бабок на вокзале прошмонайте. Я что, должен тебя учить?

— Да я думаю, только время зря потеряем.

— Думать я буду, Гриша. Ты знаешь, что через два дня мы отправляем товар?

— Знаю.

— По-моему, ты ни хрена не знаешь! Подумай, накануне отправки товара тут вокруг какие-то непонятки! Мне сюрпризы не нужны! А вдруг этих баб мусора прислали?

— Но там бы нас предупредили.

— А может, это не наши? А москвичи о том тоже тебя предупредили? Это здесь мы можем не бояться. А если это «безопасность»? А деньги за товар уже переведены. Кстати, Алуш возьмет восьмерых, так что еще трех выловите. И не тащите больше всяких уродин. Что, красивых мало? Вот этих ищите, где хотите, из-под земли достаньте. Все, иди, работай!

Гриша повернулся и молча вышел. Его бесил хозяин своей манией преследования — он во всех видел врагов. И охрану организовал сам. Как вообще могла ему прийти такая идея так выстроить свою охрану. Как будто он боится слежки, а то, что могут грохнуть, он не думает. (У нас с Гришей сошлись мнения по поводу охраны. Но я ломал голову, искал логику, а тут все просто: у клиента что-то наподобие мании преследования.) Гриша, проходя мимо охранника, достал сигарету.

— Все нормально?

— Да, нормально, — лениво ответил охранник и, проводив его взглядом, продолжил раскладывать пасьянс.

Гриша достал телефон и набрал номер.

— Привет, Черный, встретиться надо…

— Через час где обычно, — он убрал телефон, осмотрел улицу и направился к машине.

Григорий Ефименко — бывший сержант ВДВ, за плечами Афган, полковая разведка, два ранения, два ордена, медаль за отвагу, потом служба в милиции, опером, теперь вот на побегушках у человека, у которого нет ничего святого. Он был сам себе противен, он не мог понять как так получилось.

Тем временем мы обошли прилегающую территорию, я нашел его окна и осмотрелся. Метрах в пятидесяти были невысокие постройки на подобие гаражей. Да, видимо ему все равно, что у него за окнами. Метрах в пятистах-семистах виднелось серое здание; насколько я мог судить с такого расстояния, оно было заброшенно.

— Он вообще не опасается за свою жизнь, а что тогда за цирк с прикрытием? — спросил я вслух, скорее у себя.

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Я думала, он боится нападения, но смотри, Вера: вон его окно, а вон — точка для снайпера.

— Ого, это ж так далеко.

— Это совсем близко. Любой снайпер справится. Если у него, конечно, окна не бронированные, хотя не похоже на то, — я вздохнул. — Пошли.

Мы вернулись к машине и подъехали ближе. Мы видели, как вышел тот парень, что всегда его сопровождает. Поговорил по телефону, постоял, осмотрел улицу и пошел к стоянке. Когда он выехал со стоянки, я тоже завел машину и тронулся за ним. Довели его до летнего кафе.

— Зачем он нам? — спросила Вера.

— Не знаю, посмотрим. Сиди…

— Нет, давай я схожу, я тоже хочу.

— Ты шутишь? Ты думаешь, это игра?

— Ничего я не думаю, я не собираюсь быть твоим балластом. Всё, я пошла! — и, не слушая меня, она вышла из машины и направилась за Гришей.

— Черт, вот коза! — выждав какое-то время, я тоже направился за ними.

То, что я увидел дальше, меня приятно удивило. Наш подопечный сидел за столиком с каким-то парнем: либо мент, либо браток. А Вера ходила по залу с подносом и собирала посуду, оставленную клиентами. Собрав со столика рядом, она остановилась рядом с ними и что-то спросила. Ей ответили. Она прошла до стойки и, поставив поднос, прошла мимо меня, как будто не замечая, и пошла к машине. Вела она себя так, как будто ничего не происходит, она делает свою работу официантки. Я хмыкнул, посмотрел на клиента и пошел следом.

— Короче, у них наши фото, — спокойно, без единой эмоции на лице произнесла она.

Я молча смотрел на нее.

— Ну что? Я в кино видела, так делали.

— Фото, говоришь? И откуда?

— А я знаю? Извини, не сказали. Но судя по тому, что на нас одето, сделаны они вчера.

— Ясно, с камеры, наверное.

— Похоже, как-то сверху сделаны.

— Я же говорю: вчерашний день — сплошные ошибки.

Я посмотрел на проезжающие машины и задумался. По сути это облегчало задачу. Конечно, тогда нужно поменять тактику. Зачем все эти слежки? Просто сидеть и ждать. Они сами нас найдут. Это кажется, что в огромном городе невозможно найти человека. Кто ищет, тот всегда найдет. Сейчас фото разойдутся по ментам, по братве, шпане. И рано или поздно кто-то да скажет. Самое позднее завтра, ну послезавтра они будут знать, где мы. А у нас два варианта: либо прямо сейчас валить из города, а вернуться, когда все уляжется. Либо сидеть и ждать, когда нас найдут, и сыграть в троянского коня.

Мы видели, как клиент отчалил.

— Что стоим? Поехали.

— Нет смысла, пошли кофе выпьем, — взяв кофе и по бутерброду, мы сели за столик, и я выложил свои мысли. Я решил играть с Верой в открытую. А что? В одном котле варимся. Она должна знать все, что знаю и думаю я, и наоборот. — Ну, что скажешь?

— Я?

— Нет, я, конечно! Ты же сама сказала, что не хочешь быть балластом. — А сам подумал: «Посмотрим, на что способна. Потянет или нет работу?»

Она задумалась, глотнула кофе.

— Я думаю, нам не стоит ждать, пока нас найдут. Кто знает, что нас там ждет, и помочь некому будет. А бежать всегда успеем. Так что нужно, пока есть возможность, продолжать искать подход.

Она начала применять деловые термины и даже сразу стала серьезней, взрослее, что ли. В принципе, я тоже к этому варианту склонялся. Если нас возьмут, помочь действительно некому будет. Хотя я был уверен, что найду выход. Но все же — нельзя.

В этот день нам удалось провести его до дома. Теперь мы знали, где он живет. Оглядев окрестности, мы нашли хорошее место для наблюдения. Понаблюдав, я понял, что для нападения дом не подходит. Вот тут тот самый случай, когда «Мой дом — моя крепость». Охраны было немного, но зато камер — на каждом углу по двум сторонам. И это еще не самое главное. Когда основная охрана уехала, и ворота закрылись, во дворе появилась свора собак. Я посмотрел на Веру и подал ей бинокль:

— Смотри.

— Ого!

— Вот тебе и ОГО. Это не ого, это ого-го-го… Сейчас у меня ничего против собак нету, только пули. Но они же, козлы, визжат, когда пуля попадает.

— А при чем тут козлы? Я думала они только «меее» умеют делать, — не отрываясь от бинокля, серьезно сказала Вера.