— Ну, дай хоть какие-нибудь зацепки, как можно тебя найти?

— А стоит ли? — я увидела, что к нам подходят люди. — Ладно, Леша, приятно было познакомиться. Прощай!

Марина стояла рядом и с интересом слушала наш разговор. Я видела, как Бес и майор разговаривали с ФСБшником.

— Только бы меня не позвали! — прошептала я тихо Марине.

— Ага, размечталась. Смотри, уже на нас косятся. Угадай с трех раз, на кого они смотрят?

Я проводила взглядом, как в вертолет загрузили носилки, как туда начали заводить задержанных. К нам подошел Бес:

— Ну что, нам приказано уезжать. Дед сказал помочь тебе. У тебя еще что-то?

— Есть кое-что. Думаю, не надолго.

Мы взяли две машины. Подобрали по дороге Беркута, Дрона и Вику. Сказать, что они были сильно удивлены, увидев меня, значит ничего не сказать. Особенно Дрон. Я с первого дня заметила, как он на меня смотрел. Но тогда не придавала этому значения, а сейчас вдруг поняла. «Вот черт! Неужели у всех баб так? И что они делают со всеми этими мужиками? Как они от них отбиваются? Надо будет потом спросить у Марины».

Мы забрали мою машину. В районе «Сокола» разделились. Со мной поехали Макс, Марина и Дрон. Подъехав к подъезду и сказав ждать, вышла. Несмотря на поздний час, возле подъезда сидела компания молодых людей — парни, бабы. Я сразу поняла, что приняли они хорошо. Не обращая на них внимания, прошла в подъезд. Там, на подвальной двери, висел замок. Я вернулась к машине.

— Девушка, ты, наверное, меня ищешь? — услышала я вслед.

— Кто может открыть замок? — спросила я, открыв дверь машины.

Естественно, вызвался Дрон. Компания, увидев здорового мужика, да еще и с оружием, быстро замолчала.

— Да я же пошутил… — испуганно произнес, видимо, тот, кто кричал мне вслед.

После первого же удара прикладом замок оказался на полу.

— Иди в машину.

Я быстро нашла то, что искала, и через десять минут мы уже покинули город и ехали в «Сокол». В самолете я наконец-то смогла воспользоваться нормальным туалетом. Заняла я его надолго. Умылась и даже сменила трусики. Те были все в крови. Хотела одеть гражданку, но решила не возбуждать Дрона. Меня даже начала забавлять такая ситуация. Я улыбнулась своему отражению в зеркале, послала ему поцелуй и вышла.

— Ты что там, спала, что ли? — бросила на ходу Вика, забегая в туалет.

Раздался смех. Марина хотела что-то сказать, но промолчала, только хитро улыбнулась. Уже была накрыта «поляна». Как обычно, выпив по сто грамм и хорошо закусив, все вскоре начали засыпать. Я еще повозилась с ноутбуком. Затем улеглась на лавку и положила голову на ноги Марины.

— А ты не обнаглела?

— Тебе что, жалко? — я начала вставать.

— Ну ты че! Я же пошутила…

Мне было приятно от того, что она перебирает мои волосы. Я опять увидела взгляд Дрона. И закрыла глаза.

Проснулась уже на сумке. Марина тоже спала. Практически все спали. Все как обычно, возвращение с боевого задания. Выйдя из туалета, увидела Беса. Он тоже не спал, а просто сидел и смотрел в никуда. Сев рядом с ним, я спросила:

— Что увидел?

— Не знаю, просто хреново на душе.

— Что случилось?

— Скажи, когда ты ушел в отставку, что чувствовал?

— А, вот ты о чем. Надумал уходить?

— Я рапорт написал.

Я тяжело вздохнула:

— Ясно. Если честно, я испугался. Понимаешь, мы тут чувствуем себя как рыба в воде. Нам кажется, что, мол, там, на гражданке… Мы такое видели. Но понимаешь, там всем насрать, что ты видел. Там своя жизнь, своя война, свой уклад жизни, свои законы. Тут все просто: там — враги, тут — свои. Приказали — ты пошел. А там первое время я не мог понять, что правильно, а что нет, кто враг, кто друг. Я чуть с ума не сошел от скуки, пока не купил фуру. Потом, вроде, привык, но всегда скучал. Вот тут, понимаешь, — я дотронулась до груди, — камень до самого конца сидел.

— А сейчас? — он вздохнул.

— Знаешь? Я ведь тоже собралась уходить. Еще до этого задания думала над этим. Решила, что все, последний выход.

— А теперь?

— А теперь не знаю. Не отпускает оно меня. Ладно, тогда я мог найти занятия, а сейчас я даже не могу представить, что я буду делать.

— А я хочу уехать в деревню, я ведь сам деревенский, завести хозяйство. Понимаешь, последнее время тянет меня к земле. Да и вон, — он кивнул на развалившихся на лавках парней. — молодые волкодавы подрастают. У них есть все: и сила, и ловкость, и острые зубы. Я рад, что нам такая смена идет. А нам, старикам, пора уступить место. Ты ведь тоже ушел, когда понял, что уже не тот.

— Нет, Витя, я ушел, когда увидел, как армию начали резать и рвать по живому. Когда увидел, как элиту уничтожают. То, что создавалось годами, потом, кровью. Как закаленных в огне, прошедших через смерть офицеров просто топчут и выкидывают на улицу. А на их место приходят молокососы, у которых в голове только деньги. Да и знаешь, если бы я сам не ушел, меня бы уволили. Там, наверху, любят жополизов, которые ходят по струнке. Признаюсь тебе, я плакал, когда все это видел. И вот тогда я и решил уйти.

— Да, я помню. Давай, выпьем? — он достал фляжку.

— Долго еще лететь?

— Часов шесть.

— Давай по глотку.

Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Я же тяжело вздохнула. Мы оба поняли друг друга… Мы проговорили с ним до самой Москвы, приговорив пол фляжки спирта.

В Москву мы прилетели в то же самое время, что и вылетели из Магадана. Но нас встречали. Меня сразу пригласили пройти в черный «мерседес» с синей мигалкой. Я села на заднее сидение.

— Здравствуйте, Алина Викторовна.

— Здравствуйте, Иван Федорович, — я поняла, что это он. — Не буду Вас томить. Вот, возьмите, — я протянула ему флешку.

— Знаете, Алина Викторовна, скажу Вам честно: я не был уверен в успехе операции. И знаете, первый раз в жизни ошибся. Мне уже доложили результат Вашей работы. Я вдвойне удивлен. Спасибо за Алексея. Он уже в госпитале во Владивостоке. Просил передать Вам привет и спасибо.

— Это наша работа. Вот, возьмите, — я положила телефон и карту. — Немного потратила: гостиница, машина.

— Это можете оставить себе, премия. Только не говорите, что Вы не за деньги. Я знаю. Но они лишними не бывают.

— Это точно, лишними не бывают. Разрешите идти?

— Подожди. Скажи, если я предложу тебе место у меня в отделе?..

— А что, у Вас людей нет?

— Молодежь везде ценится. Нужно думать на несколько шагов вперед.

Я вздохнула.

— Знаете…

— Я понимаю, столько лет в спецназе. Я не тороплю Вас. Вот моя визитка. Если решите, позвоните. Обещаю, приказом Вас переводить не будем. Отдыхайте.

Я вышла и встала, я не могла понять его фразу «столько лет в спецназе». Что он имел в виду?

Дед также встречал нас. Я села к нему в машину. Отдавая ему ноутбук, взяла листок и написала: «Пусть спецы поработают. Времени не было пароль взламывать». Он взял ручку и написал: «Я не сомневался, что так и будет. На тебе клоп. Откуда знаешь?»

Мы писали на листке, а говорили совсем о другом:

— Ты домой сейчас?

— Нет, поеду на базу, помоюсь, с ребятами хочу побыть.

А написала я: «Поняла, когда он дотронулся до меня. Да и визитку дал. Кто знает, что в ней».

На базу прибыли уже утром. Но это уже совсем другая история.

— Слушай, Саня, а почему мы должны этим заниматься? Есть «наружка», пусть они и пасут, — обратился сидевший на пассажирском сидении молодой оперативник к водителю.

— Начальству видней. Видимо, не дали добро, — ответил более старший водитель.

— Не понимаю я. Надо брать и колоть, а что толку следить за ней, — не унимался молодой.

— У нас работа такая. А наружку не дают, потому что доказательств никаких. И нам, Вася, нужно их добыть. Рано или поздно она встретится с исполнителями. Я, как и Степаныч, уверен в этом, — ответил Саня.