В отчаянии глядя на опустевший дверной проем, она неожиданно обнаружила, что в каморке кое-чего недостает. Рядом с дверью раньше стояла плошка со светильником, а по обе стороны от нее – сосуды с водой и песком. Теперь там стояло три сосуда, а плошка исчезла. Ощутив несказанную радость, но не считая, что заслуживает такой сказочной перемены в своей судьбе, Мэрчисон тихо заговорила.

– Прекратите выпендриваться, Данальта, – сказала она. – Под какой из этих трех бочонков с песком вы замаскировались?

Стрекотание пауков, оглушительный треск, скрип и стук деревянных механизмов, которыми они орудовали, достигли апогея. В каморке стало светлее, причем свет хлынул в дверной проем, а вместе с ним – и теплый воздух, который мог исходить только от берега. Значит, пауки подняли все паруса. Затем корабль начал раскачиваться – стало быть, отвалил от берега. Флот отправился в плавание, и Мэрчисон знала, какова цель этого плавания.

– Они собираются напасть на наш медпункт, – взволнованно воскликнула она, пытаясь перекричать шум, царивший на корабле. – Мы должны опередить их и предупредить наших…

– Вы их уже предупредили, – ответил Данальта. У бочонка с песком, в обличье которого пребывал мимикрист, появились ухо, глаз и рот. Затем бочонок немного сдвинулся в сторону, и Мэрчисон увидела, что на полу лежит ее коммуникатор и что на его панели горят огоньки под кнопками с надписями «Передача» и «Запись». – Я был здесь во время вашего разговора с пауком. Капитан Флетчер говорит, что теперь, с помощью доктора Приликлы, родной язык которого очень похож на язык пауков, материала набрано вполне достаточно для того, чтобы запрограммировать транслятор на перевод паучьей речи к тому моменту, как мы вернемся в медпункт. Вы очень нужны Приликле, и я тоже. У бригады срочная работа.

Один из пострадавших троланнцев нуждается в немедленной операции и вызывает большую тревогу.

Мэрчисон подняла с пола включенный коммуникатор и пристегнула его к поясу. Извиняющимся тоном она проговорила:

– Знаете, я тут успела немного подзабыть о том, чем зарабатываю на жизнь. Я должна немедленно связаться с Приликлой и обо всем ему доложить.

– Будет лучше, – решительно сказал Данальта, – если вы отчитаетесь при личной встрече. Патофизиолог Мэрчисон, мы с вами должны немедленно вернуться в медпункт.

«Редко я слышала что-либо, с чем была бы настолько согласна», – взволнованно думала Мэрчисон, обводя отчаянным взглядом свою тесную камеру. Но возвращение в медпункт было проблематичным, особенно для нее. Она указала на вентиляционный люк.

– Эти корабли довольно быстроходны, – сказала она. – А мы уже не меньше чем в двухстах метрах от берега. Даже если мы с вами спрыгнем с корабля прямо сейчас, пока я доплыву до берега и добегу до медпункта, они смогут нас опередить.

Бочонок с песком принял форму, более напоминающую живое существо, подкатился к ее ногам и образовал челюсти с очень острыми и страшными зубами.

– С моей помощью мы вместе преодолеем весь путь по морю, – сообщил Данальта и перекусил веревку, привязанную к лодыжке патофизиолога. – Расширить вентиляционное отверстие?

– Нет, – резко отозвалась Мэрчисон. – Не стоит без нужды портить корабль. Я легко пролезу в открытый люк. Ведь я старалась с ними подружиться…

– В таком случае вылезайте и прыгайте в воду, – распорядился Данальта.

Мэрчисон не прыгнула, а ловко нырнула, проплыла под водой и вынырнула метрах в двадцати от борта корабля. Она услышала громкий плеск – Данальта вошел в воду без особого изящества, затем до нее донеслось сердитое стрекотание пауков, заметивших ее побег. Затем в воду рядом с ней с шипением стали падать стрелы, пущенные из луков. Мэрчисон набрала в легкие побольше воздуха и снова нырнула и подумала о том, значат ли что-нибудь для острых стрел какие-то несколько футов воды. Пожалуй, паукам было бы труднее угодить в нее стрелой, если бы она вынырнула и быстро поплыла подальше от корабля. Но когда она снова вынырнула, чтобы отдышаться, до нее донеслось громкое стрекотание капитана, который выкрикивал в рупор какую-то команду. Как вскоре выяснилось, это был приказ прекратить стрельбу.

С огромным облегчением и благодарностью Мэрчисон поплыла дальше, думая о том, чем вызвано такое поведение капитана. То ли он действительно решил пощадить ее, то ли думал, что снова захватит ее в плен вместе со всеми остальными сотрудниками медпункта, и потому решил поберечь боеприпасы. Мэрчисон еще не успела ответить себе на этот вопрос, когда рядом с ней появилось нечто темно-зеленое, смутно напоминающее акулу. На макушке у этой «акулы» торчал длинный корявый рог.

– Хватайтесь покрепче за мой спинной плавник двумя руками, – распорядился Данальта.

Мэрчисон порадовалась тому, что спинной плавник Данальта изобразил такой удобный для хватания. Мимикрист набрал .скорость и, орудуя треугольным хвостом, помчался вперед по морю. Патофизиолог получала нескрываемое удовольствие. Чем-то ее путешествие напоминало скольжение на водных лыжах без всяких лыж. Данальта стремительно разрезал волны, и поэтому всякий раз, когда он одолевал очередной гребень, Мэрчисон приходилось изгибаться и запрокидывать голову назад, но зато в эти мгновения она отчетливо видела, как увеличивается расстояние между ними и плывущими следом паучьими кораблями. Мэрчисон хохотала от души, гадая, какие мысли вертятся сейчас в голове у паука-капитана насчет его бывшей пленницы, которая с такой ошеломительной скоростью мчится по волнам.

Однако довольно скоро Мэрчисон стало холодно. Данальта несся вперед все быстрее. Голову, плечи и руки Мэрчисон обдавало тучами брызг. Хотя светило теплое утреннее солнце, патофизиолог замерзала все сильнее, и ее руки, сжимавшие спинной плавник Данальты, начали неметь. Она вдруг почувствовала, что ее пояс с сумкой и коммуникатором на месте, а купальника уже нет.

Паучьи парусники скрылись за мысом, впереди виднелся лежащий на прибрежной отмели остов «Террагара» и белые кубики медпункта на берегу. А еще через несколько минут они с Данальтой уже были совсем близко от берега, и мимикрист заменил свои плавники лапами.

Мэрчисон вышла на песок и принялась топать ногами и разминать руки, чтобы согреться, а потом пустилась бегом к ближайшему домику, где размещалась палата для выздоравливающих.

В палате она обнаружила Найдрад и троих землян. Стуча зубами, патофизиолог проговорила:

– Сестра Найдрад, пожалуйста, бросьте мне свежий халат и…

– Вы и так отлично выглядите, мэм, – сообщил один из офицеров с «Террагара» и широко улыбнулся.

– То, как я выгляжу, – буркнула Мэрчисон, натягивая облегающую белую униформу, – может плачевно сказаться на показателях вашего артериального давления. Найдрад, где Приликла?

– В коммуникационной комнате, – ответила кельгианка.

Когда Приликла увидел вошедшую сотрудницу, его объяла приятная легкая дрожь. Мэрчисон подошла к экрану монитора, на котором красовалось изображение капитана Флетчера.

– Друг Мэрчисон, – сказал цинрусскиец, – я очень рад тому, что вы снова с нами. Чувствую, вы невредимы, но обеспокоены. Расслабьтесь, успокойтесь. Друг Флетчер на «Ргабваре», будет у нас за несколько минут до прибытия пауков, поэтому немедленная опасность нам не грозит.

– Зато, доктор, – мрачно произнесла Мэрчисон, – опасность грозит паукам – та смертельная опасность, какую для них представляем мы.

– Вовсе нет, мэм, – присоединился к их разговору капитан. – Я никогда не придерживался тезиса о том, что нападение – лучшая форма защиты. Мы лишь удержим их на безопасном расстоянии от медпункта, пока вы не будете готовы к переходу на «Ргабвар». Сила будет применена по минимуму, если вообще будет применена.

Приликла ощущал тревогу и волнение, которыми Мэрчисон сопровождала свои слова.

– Прошу вас, выслушайте меня, капитан. Я этого не знала, но Данальта производил запись моего общения с пауком-капитаном. Но запись не отражает других действий пауков, которые я видела раньше. Вы ничего не знаете ни об их жизни, ни о том, как они пользуются своей техникой, ни об их отношении ко мне, ни о том… участии, которое выказал один из них. Они умны, отважны и сообразительны, но они чрезвычайно уязвимы.