В том кратком сновидении, что посетило Приликлу перед пробуждением, он снова осматривал механическое существо на борту «Террагара», но на сей раз он работал, будучи окутанным плотным невидимым облаком чужих эмоций, и ему помогали руки землянина. Проснувшись, Приликла решил счесть приснившийся ему сон всего лишь очередным бессмысленным, беспорядочным проявлением бессознательной деятельности головного мозга. Он протер губкой с ароматическим маслом голову, грудь, живот, спину и лапки, хотя понимал, что никто на корабле не заметит никакой разницы. Затем он отправился на медицинскую палубу «Ргабвара».
Данальта сообщил, что все три пациента пребывают в стабильном, удовлетворительном состоянии, что они по-прежнему без сознания, но, судя по показаниям мониторов, намечается слабое, но устойчивое улучшение. Произведя оценку эмоционального фона пациентов, Приликла подтвердил эту тенденцию. Мэрчисон и Найдрад находились в своих комнатах в медпункте, и их эмоциональное излучение свидетельствовало о том, что обе они пока глубоко и ровно спят. Приликла решил не будить их и встретиться с капитаном без их моральной поддержки. «Не забывай, – мысленно напомнил он себе, нажимая лапкой клавишу коммуникатора, – что для цинрусскийца тактичное и льстивое нападение – лучшая защита».
– Друг Флетчер, – проговорил он, когда на экране возникло лицо капитана, – вы продемонстрировали исключительную тактичность, понимание и доброту, позволив мне дать отдых моему хрупкому телу и разуму, прежде чем обсудить со мной ваши неотложные заботы. Но прежде чем мы приступим к беседе, думаю, вам приятно будет узнать, что состояние всех троих прооперированных офицеров стабильное и позволяет высказать сдержанный оптимизм в отношении прогноза. В данный момент они без сознания и останутся в таком состоянии еще много часов, а скорее всего – в течение нескольких суток. После таких массированных травм, которые вполне могли повлечь за собой смертельный исход, стоит восхититься способностью организма землян к физическому и психологическому восстановлению. В сложившейся ситуации крайне важен именно психологический аспект, если мы надеемся получить от наших пациентов необходимые сведения.
Однако, – продолжал он, – в том случае, если мы попытаемся реанимировать кого-либо из пациентов преждевременно, последующая отмена обезболивающих препаратов может сказаться следующим образом. Из-за резкого возвращения сильных болей на фоне вызванного препаратами помрачения сознания беседа может быть лишь очень краткой. Вряд ли кто-либо из пациентов в таком состоянии сумеет снабдить вас точной, профессиональной технической информацией. Более того, из-за общего шокового состояния преждевременно реанимированный пациент может скончаться еще до того, как начнет производить членораздельные звуки.
– Хотели ли вы обсудить со мной что-либо еще, друг Флетчер, – спросил Приликла, – кроме самочувствия моих пациентов?
Капитан довольно долго молчал, затем произвел долгий вздох. Расстояние для прочтения его эмоций было экстремальным, но все же Приликла ощутил охватившее Флетчера разочарование.
– Доктор Приликла, – наконец изрек капитан, – прежде всего я нуждаюсь в сведениях относительно причин того ненормального поведения, которое ваши пациенты демонстрировали прежде. Установить эту причину с помощью предложенного мной метода вы не позволили, воспользовавшись служебным положением. Честно признаюсь, мы все очень рады тому, что трое ваших пациентов живы. Тем не менее я по-прежнему срочно нуждаюсь в информации. Не могли бы вы предложить еще какой-либо источник для ее получения?
На этот раз долго молчал Приликла.
– Вероятно, вы еще не окончательно проснулись, доктор, – Продолжал капитан. – Позвольте напомнить вам, что мы прибыли сюда в ответ на три сигнала бедствия. Два из них как могли, так и не могли быть вызваны применением оружия со стороны чужого корабля, равно как и применением оружия в отношении него. Третий сигнал представлял собой стандартный подпространственный аварийный маяк, выброшенный «Террагаром».
Впоследствии причины выброса этого маяка стали непонятными ввиду того, что члены экипажа «Террагара» пытались лично предупредить нас об опасности приближения к чужому звездолету. «Ргабвар», корабль неотложной медицинской помощи, вылетевший на задание, обязан сообщить о положении дел на месте происшествия и о тех действиях, которые предпринимаются для решения задачи. Если же мы не в состоянии решить проблему самостоятельно, мы обязаны запросить помощь с указанием того, какая именно помощь нам нужна. По техническим причинам это сообщение должно быть предельно коротким и должно содержать внятную информацию о…
– Друг Флетчер, – тактично прервал капитана Приликла, – я целиком и полностью осознаю все сложности и ограничения, связанные с радиосвязью в подпространстве. Учитывая то, как долго я работаю в составе бригады медиков на борту «Ргабвара», с вашей стороны было бы невежливо заподозрить меня в незнании этой проблемы. Но если вы действительно озабочены моим самочувствием, смею заверить вас: я хорошо отдохнул и способен трезво мыслить.
– Простите, доктор, – смущенно отозвался капитан, – я просто пошутил. Я хотел сказать вот о чем: прошел уже двадцать один час со времени нашего прибытия на место происшествия, но пока я не отправлял даже краткого отчета, поскольку, честно говоря, до сих пор не понимаю, о чем в этом отчете можно было бы сообщить. Но что-то сообщить непременно нужно, иначе сюда вышлют еще один корабль, и скорее всего не один, а несколько, притом не обычных, а боевых, чтобы выяснить, что с нами стряслось. Присланные корабли может постичь та же участь, какая постигла «Террагар». Повреждения, нанесенные «Террагару» неизвестными существами, могут быть сочтены враждебными действиями, и начнется война… прошу прощения, полицейская операция в отношении этих самых неизвестных существ. – Капитан глубоко вдохнул и продолжал более спокойно:
– Мне по-прежнему нужны достоверные сведения, какими бы скудными они ни оказались – хотя бы для того, чтобы у меня было оправдание и я мог объявить на всех трех кораблях карантин на неопределенное время. Причины для такого решения должны быть вескими, в противном случае наше начальство, чего доброго, подумает, что мы тут все немного, простите, рехнулись, и тогда сюда все равно отправят еще один корабль. Но что еще я сейчас могу сообщить кроме того, чтобы сюда никто не совался? У вас есть предложения, доктор? Очень, очень надеюсь, что есть.
– Есть, друг Флетчер, – ответил Приликла, думая о том, как это прекрасно – четко работающий разум в отдохнувшем теле. – Однако это может быть сопряжено с небольшим личным риском для вас.
– Если риск оправдан, – нетерпеливо проговорил капитан, – не важно, большой или маленький. Говорите.
– До тех пор, – сказал Приликла, – пока я не удостоверюсь в истинной природе угрозы, инфекции – чего бы то ни было, из-за чего пострадал «Террагар», – я прошу членов экипажа «Ргабвара» не входить в контакт с медиками. Пока я настаиваю на том, чтобы это ограничение сохранялось, хотя, быть может, моя предосторожность излишня: до сих пор ни у кого из медиков после непродолжительного пребывания на борту «Террагара» никаких болезненных явлений не наблюдается.
Ничего опасного не случилось и со мной после того, как я обследовал странное существо. Я уверен в том, что при условии обычных мер предосторожности и стерилизации до и после посещения «Террагара» мы с вами могли бы произвести более тщательное обследование обнаруженного объекта. Какой бы вред ни нанес «Террагару» чужой корабль или странное существо, обнаруженное нами, мы непременно должны найти какие-то улики, какие-то свидетельства использованного оружия. Скорее всего полученных нами сведений хватит для того, чтобы вы смогли составить более или менее связный отчет. Во всяком случае, мы могли бы получить более внятную информацию, чем та, которую нам предоставил бы страдающий от боли пациент, пребывающий в полубессознательном состоянии. Есть пожелания, друг Флетчер?
