– Наверное, я вновь делаю все неправильно, – прошептал он несчастным голосом. – Я не могу полностью отказаться от контроля. Но, возможно, если я буду контролировать лишь малую часть, то это не испортит всего.

Из дальнего конца коридора послышался радостный лай. Оставаясь неподвижным, Альфред огляделся вокруг и увидел собаку; растянув пасть в широкой ухмылке и вывалив набок язык, она бежала по коридору по направлению к нему.

– Нет! – закричал Альфред, поднимая руки и пытаясь остановить животное. – Нет! Хороший песик. Не подходи! Славный песик! Хороший…! Нет!

Собака прыгнула, ударив Альфреда в грудь. Сартан перекувыркнулся через голову. Осколки магии разлетелись в разные стороны. Он падал вверх, взлетал вниз…

И прямо перед ним вдруг оказалась дверь.

Альфред с грохотом остановился и застыл на месте.

Обрадованный, он вытер лоб рукавом рубашки. В действительности все оказалось так просто.

Перед ним оказалась обычная деревянная дверь с серебряной ручкой. Не очень привлекательная на вид, так что Альфред даже немного разочаровался. Он посмотрел за дверь и увидел все четыре мира, увидел Нексус, Лабиринт, разрушенный Вортекс.

Лабиринт. По обе стороны от обуглившейся и почерневшей стены, приготовившиеся к битве, строем стояли патрины и сартаны. Высоко в небе над армиями парили драконы Приана, но лишь немногие могли видеть их сквозь тьму и дым. Зато каждый мог видеть порождения Лабиринта – внушающих ужас монстров, скрывающихся в лесах и выжидающих, чтобы напасть на победителя. Если только в этом безнадежном сражении мог быть победитель.

И еще там были змеи.

Раздувшиеся, разжиревшие на ненависти и страхе, змеи скользили по обе стороны стены, помогая обеим армиям, нашептывая, подстрекая, призывая, обманывая и разжигая ненависть.

В ужасе и отвращении Альфред отшатнулся и захлопнул дверь.

Уловив движение, один из змеедраконов приподнял голову. Он посмотрел наверх, сквозь хаос, и увидел Альфреда.

Врата Смерти были широко распахнуты, их мог видеть каждый, кто знал, где они находятся.

Красные глаза змея вспыхнули в тревоге. Он увидел грозящую им опасность: оказаться навсегда запертыми в Лабиринте. И тогда путь в богатейшие миры меншей будет закрыт.

Испустив пронзительный крик, предупреждающий об опасности, змей начал раскручивать кольца своего тела. Пылающий взгляд красных глаза остановился на Альфреде. Змей выкрикивал угрозы противным визгливым голосом, вызывая в сознании картины ужасных мучений, беззубая пасть широко распахнулась, и он ринулся к раскрытой двери, двигаясь с поразительной скоростью.

Рука Альфреда скользила по серебряной ручке. Уклоняясь от ужасного голоса змея, сартан изо всех сил пытался захлопнуть дверь.

А затем издалека, где-то позади себя, он услышал голос – голос Повелителя Ксара.

– Ты в последний раз разочаровываешь меня, сын мой!

И голос Джонатана.

– Не творите насилия!

Затем крик Эпло, полный боли и муки… Крик, предупреждающий Альфреда об опасности.

Слишком поздно.

По коридору пронеслась пылающая алым руна. Она ударила Альфреда в грудь и взорвалась с ослепительной вспышкой.

Ослепленный и охваченный огнем, Альфред выпустил из рук дверную ручку.

Дверь с грохотом распахнулась.

Яростно ревущий змей оказался внутри.

Змей ворвался в коридор в тот самый момент, когда заклинание, посланное Ксаром, достигло Альфреда.

Хаос вырвался из-под контроля Альфреда и начал подпитывать силы змея, который в свою очередь, поддерживал силы хаоса. Змей бросил быстрый взгляд на сартана и увидел его ужасную рану, которая, скорее всего, была смертельной. Удовлетворенный тем, что Альфред больше не представлял никакой угрозы, он заскользил по коридору, направляясь в сторону чертога.

Альфред не мог остановить его. Смертоносное волшебство Ксара жгло его плоть словно раскаленное железо. Альфред упал на колени, его грудь сдавили спазмы, он забился в агонии. Сартаны прошлого знали, как защитится от подобного рода магии, но Альфред никогда не сражался с патринами. Он никогда не обучался ремеслу ведения магических войн. Горящая боль лишила его всех ощущений, он не мог даже думать. Он только хотел умереть, поскорее прервать эту пытку. Но затем он услышал хриплый вскрик Эпло.

Страх за судьбу друга проник сквозь волны агонии. Едва понимая, что действительно необходимо делать, скорее на уровне инстинктов, Альфред, начал действовать так, как бы Раму действовал с самого начала. Альфред начал распутывать смертоносное заклинание Ксара.

Как только он преодолел первый уровень рунной структуры заклятья, боль поутихла. Разрушение же оставшейся части было легким делом, особенно, после того, как была обнаружена связующая нить магической формулы. И хотя он больше не умирал, он позволил этому волшебству продлиться слишком долго. Это сильно травмировало его дух и причинило серьезные раны телу.

Сильно ослабленный, Альфред бросил полный отчаянья взгляд на дверь, ведущую из Врат Смерти в Лабиринт. Теперь он уже никогда не сможет закрыть ее. Хаос вырвал ее из проема своим ураганным ветром.

Альфред повернулся и посмотрел в другой конец коридора, силясь увидеть, что происходило в Чертоге. Но другая дверь была так далеко и казалась настолько маленькой, что могла просто оказаться входом в кукольный домик. Коридор, ведущий назад к двери, постоянно менялся и переворачивался: пол становился стенами, стены – потолком, потолок – полом…

– Насилие, – в отчаянье прошептал Альфред. – Насилие пришло в Священный Чертог.

Что там сейчас происходит? Жив ли Эпло?

Альфред попытался встать, но хаос выбил пол у него из-под ног. Он перекувырнулся через плечо, больно ударился при приземлении и вышиб из легких весь воздух. Он был слишком слаб, чтобы бороться, боль еще не покинула его тело, его мучили собственные страхи. Одежда висела на нем обугленными лохмотьями. Он боялся заглянуть под эти лохмотья, боялся того, что он может там увидеть. Оторвав кусок ткани от остатков своего бархатного жакета, он прикрыл рану.

Когда он отнял руки от импровизированной повязки, они были все в крови.

Но он был должен что-то предпринять. Он не мог просто сидеть здесь и ждать. Если Эпло был еще жив, значит, он сражался с врагами в одиночку…

Альфред уже собирался с силами, чтобы вновь попытаться встать, когда уловил какое-то движение. Он выглянул из Врат Смерти, ведущих в Лабиринт. Сотни змеедраконов направлялись к распахнутой двери.

Эпло лежал на полу перед дверным проемом, ведущим к Вратам Смерти. Ксар не знал, был ли он без сознания или же умер, собственно его это и не заботило. Лорд только что расправился с так называемым Змеиным Магом. Он видел как окровавленный и лишенный сил Альфред бесцельно ползал на коленях по другую сторону Врат. Этому могущественному сартану изрядно досталось.

Уверенный, что теперь он находится в полной безопасности от чужого вмешательства, Ксар немедленно переключил свое внимание на двери, ведущие к четырем мирам меншей. Он начал творить заклинание, которое должно было вновь объединить все миры в единое целое. Он даже не уделял должного внимания лазару, который совсем недавно разглагольствовал относительно недопущения насилия в Священном Чертоге.

Ксар знал соответствующее заклинание. Владыка Нексуса, в облике Хуго Длани, сидел за белым столом. Он разделил с Альфредом видение о Разделении. Альфред, между прочим, видел следы его присутствия в общем потоке силы. Но, к счастью, этот сартан так был увлечен процессом познания, что не уделили особого внимания тому, что увидел. В противном случае Альфред мог сильно спутать ему карты и отдалить решение этой задачи на неопределенно долгое время. Но поскольку все произошло так, как произошло, Ксару оставалось всего лишь изменить течение вероятностей.

Потребовалась сила сотен сартанов, чтобы сотворить заклинание, разделившее мир. Ксар, впрочем, не беспокоился по этому поводу. Ему было бы гораздо проще разрушить мир, тем более что он мог обращаться к неисчерпаемому источнику силы, которая пульсировала в Седьмых Вратах.